Колокол

сбережений у банков. Сотни миллионов людей потеряли работу, мир катился вниз.
Все чаще звучали вопросы: «Как так могло произойти?», «Кто на самом деле управляет миром?».
Люди выходили на улицы, требуя от правительства решительных мер. Предприятия, заводы, фабрики, закрывались. Цены менялись каждый день, по нескольку раз в день. В больших городах ввели войска.
Кражи, убийства, мародерство… власти были бессильны.
Жрецы призывали людей к покорности, вере, служению власти, но все чаще храмы становились объектами разграбления и сожжения.
«Мы не должны больше верить этим врагам! – звучало на площадях – наша сила в нас самих!».
«Сколько можно слушать пустые обещания? Хватит ждать манны небесной, никто нам не поможет кроме нас самих!».
«Солдаты! Защитите свой народ от полиции, от власти предателей и лжецов!»
Жрецы и правители спешно покидали страны, пытаясь забрать с собой как можно больше добра. Целые эшелоны уходили за океан.

- Получается, что все наше былое благополучие фикция?
- Нет, что Вы, система работала безотказно, пока наши враги не уничтожили главный центр.
- Но как диверсий было несколько, как они могли разрушить всю систему? Получается, что там денег и не было? Что же тогда находится в банковских хранилищах?
- Вы используете простонародную риторику, все не так просто, как вы изложили. Постараюсь объяснить коротко: система виртуальных денег работал под будущие материальные активы, которые должны были быть произведены и получены в результате деятельности резидентов финансовой мировой системы, производственного и сельскохозяйственного сегментов…
- Подождите, подождите. То есть получается, что это были долговые расписки?
- Вы слишком все обобщаете.
- Нет уж, позвольте! – ведущий повысил голос, - Вы же видите, что происходит в мире, люди не могут понять, никто не может понять, как так получилось, что ВСЕ держалось в одних руках? Кто управлял этим?
Экс министр финансов задумался. Многое, что он знал, теперь было ложью. Получается, что все эти годы он, да и все другие, занимались строительство иллюзий. Он тяжело вздохнул. Окинув взглядом аудиторию, собравшуюся в зале, он, единственный, кто не бросил свой пост.
- Мне бы тоже хотелось знать, кто стоит во главе. Все, чему я учился, с чем работал, все это сейчас уже ничего не значит - это пыль, это всего лишь была… – он замолчал, как сейчас ему не хватало той смелости, что была у него раньше. Как просто было в школе, колледже, принимать решения и отвечать за них. Ударив кулаком по столу, он решился, - Это была игра!
Возглас удивления прокатился по залу, все с изумлением смотрели на него.
- Да, это была игра. Вот только не я, не вы, никто другой, в нее не играли, не решали правил, мы были лишь пешками. Вы абсолютно правы – можно сказать, что вся система представляла собой долговые расписки всех перед всеми, но в реальности она гораздо сложнее. Чем больше их появлялось, тем глубже система уходила в яму, тем дальше была от нас точка возврата к реальности. Вот вы – он обратился к зрителям, -  кто из вас имел вклады в банках, может акции или другие бумаги?
Почти все в зале подняли руки.
- А знаете ли вы, что если вы покупаете, ну предположим стул, стол, холодильник, что вы имеете?
Зал перешептывался.
- Я раньше пребывал во сне иллюзий. Я действительно верил системе, я верил в то, чем занимался. Как дорого иногда стоит открыть глаза, -  продолжил он, - те товары, что я перечислил, вы и имеете. Ну а что с вкладами, акциями? Это только лишь бумажки, ничего более. Все это, - он обвел руками круг, - все это обман. Раскрыть обман просто, достаточно было только уничтожить долговую книжку.
Он замолчал, зал и ведущий сидели с открытыми ртами, никто не ожидал такой искренности о бывшего чиновника. Люди прильнули к экранам телевизоров, остановились машины, в каждом кафе, в каждом баре, магазине -  везде ждали, что он скажет.
- Когда это, - он потряс купюрами, -  когда это не обеспечено ни чем, ни золотом – хотя, что с ним делать? Ни пшеницей, ни топливом, ни землей. Это бумажки, обыкновенные бумажки!
- А что нам тогда делать? – неуверенно спросил пораженный ведущий.
- Пусть меня обвиняют в левых взглядах, но я считаю, что сейчас надо вводить чрезвычайное положении, порядок должны наводить войска!

* * *

Дверь тихо отворилась, и в холле послышались шаги. Даша сидела в кабинете и читала. Книга увлекала ее, она говорила с ней, рассказывала о прошлых летах, когда мир не был разделен жаждой власти, когда люди верили в богов, когда боги снисходили до них, помогая и оберегая. Многое было в книге не понятно, приходилось несколько раз перечитывать, но и тогда сложные фразы не хотели раскрывать свой смысл. Она методично их выписывала, чтобы потом разобрать с отцом.
Шаги приблизились к кабинету, и Даша вернулась. Она посмотрела на дверь. На секунду ей показалось, что за дверью никого нет, просто послышалось. Она пожурила себя за излишнюю мнительность, и только собралась вернуться в омут чтения, как дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял незнакомец. Он был одет в черное пальто, темно серый костюм был идеально подогнан по фигуре, воротник идеальной белизны сорочки был расстегнут. Темные, чуть с проседью волосы были аккуратно подстрижены. Незнакомец видел, что его рассматривают, и выждал некоторое время.
Даша встала, она не знала, как он попал к ним в дом, но страха не было.
- Вы меня не боитесь, это правильно, - проговорил незнакомец.
- Как… как Вы попали сюда?
- Все очень просто – это мой дом.
Даша удивленно посмотрела на него. Они уже пять лет жили здесь с отцом, но, ни разу хозяин обозначал своего присутствия.
- У нас оплачен договор аренды, я могу показать.
- Не беспокойтесь, я пришел совсем по другому вопросу.
Даша стояла как памятник, не зная, что ей делать дальше. Незнакомец смотрел на нее. Он смотрел иначе, чем другие, в его взгляде не было оценки ее внешности, не было той пошлости и похоти, что ловила она во взглядах многих мужчин. Он смотрел на нее, как смотрит учитель на способного ученика.
В дверях появился Владимир. Даша облегченно выдохнула.
- Опять пугаете, Николай Борисович.
- Не без этого, Володя, интересно было посмотреть, как твоя протеже отреагирует. Отдаю ей должное, она ведет себя очень достойно.
Даша сразу не поняла, что они говорят на родном языке. Как давно она не слышала родной речи, как давно она не была в родных местах.
- Даша, прости, что я тебя возможно напугал, но думаю, что ты не из пугливых. Меня зовут Николай Борисович, - представился я, - на правах хозяйки не угостишь нас чаем?
- Ой, простите, - ответила Даша, страх того, что она забыла родной язык, прошел, на душе от этого стало легче. Даша побежала на кухню. Послышался шум воды, загремела посуда.
- Ты ей так и не сказал, - я посмотрел на Владимира, он опустил глаза.
- Я не могу, Николай. Не могу. Устал я уже от этой бойни. Скольких людей мы убили?
- Я смотрю тебе пора отдохнуть. Сколько ты сеансов уже подряд, пять?
- Людей не хватает, Олега и Рашида отстранили.
- Да, с людьми сейчас туговато. Лю у себя в поднебесной драконов наставляет?
Владимир утвердительно кивнул.
- Николай, а что в итоге, нас закроют?
- Вопрос не решен еще до конца, объявлено пока было, что будет проведено дополнительное расследование. Наша группа и Лю заканчивают сеансы до окончания проверки.
- Как это заканчиваем? Мы потеряем время, Николай! Их несколько дней обернутся нам сторицей, сколько лет потеряем!
- Ты знаешь, я и сам хотел пока приостановить работу, - Владимир удивленно посмотрел на меня, - ты же помнишь из теории, что «любое вмешательство возможно при условии достижения поставленных задач. Но также и невмешательство после достижения части задач, тоже является задачей Эксперимента».
- Но сейчас еще рано об этом говорить!
- Кто знает? Помнишь, как начинали? Как строили прогнозы, как разубеждались в непререкаемых мнениях наших именитых исследователей «на бумаге»? Не смотря ни на что, мы не получили пока возможности менять будущее.
Владимир задумался. Он сам много раз задавал себе вопрос о степени вмешательства, сколько конференций было этому посвящено. Но как показывал полученные результаты, невмешательство имело более губительные последствия, чем прямое действие.
Я уловил мысли Владимира.
- Также не забывай, что все наши попытки возглавить и проводить только свой курс, все это заканчивалось всегда с нежелательным результатом.
Даша позвала нас пить чай.
Некоторое время мы пили чай молча. Я то и дело поглядывал на молодую девушку, пытаясь подобрать слова для начала разговора.
Даша осторожно пила горячий чай. Теребя в руках салфетку, она старалась унять волнение, но чувство предстоящей беды заполонило ее сердце. Она почти твердо знала, о чем пойдет речь, но не хотела в это верить.
- Вы… вы пришли, чтобы рассказать мне про отца? – тихо проговорила она.
- Да, - спокойно ответил я. Сколько раз мне приходилось проводить подобные разговоры, но сейчас у меня не было той легкости, то циничности, которая позволяла многие годы оставаться объективным к происходящему. – Твой отец погиб.
Я замолчал. Подходящих слов у меня не было, а врать ей не хотелось.
Даша закрыла лицо руками и заплакала. Чашка с недопитым чаем со звоном упала на пол и разбилась.
- Но почему? Почему?! – всхлипывала она.
- Он выполнял свой долг, - начал Владимир.
- Какой долг? Почему вы его не спасли?! Вы все?! Вы же можете! Вы все можете!!!
- Это был его выбор, это была его судьба. Тут мы бессильны, - я смотрел на нее и не видел, что она думает.
- Да что вы все тогда можете, а? Зачем вы вмешиваетесь в нашу жизнь? Зачем?
Даша выбежала из кухни. Через некоторое время она бросила на стол книгу.
- Кто тебе ее дал? – спросил я ее.
- Какая разница! В ней же о вас написано! Что вы милосердны, что вы заботитесь о детях своих! Зачем тогда все это?! Зачем вы развязали эту войну? – она упала на стул и затряслась в беззвучном плаче.
- Ты многое поняла, но не поняла главного, - сказал я, погладив ее по голове. Она постепенно начинала успокаиваться, - ваша судьба зависит от вас, мы не можем изменить ее. Все, что происходит сейчас – это ваш выбор, мы лишь указываем на возможные дороги, но путь выбираете вы.
- Но вы… вы же можете его воскресить, чтобы он жил!
- Нет, это невозможно.
- Какие же вы боги тогда? – Даша отпрянула, она смотрела на меня глазами полными ненависти, непонимания и страха.
- А мы не боги.
- А кто вы? А кто тогда мы?
Я задумался. Кто же они? Я так и не смог для себя найти точный ответ. Люди по своей сути, но людьми не являются. Они есть, но их и нет.
Даша смотрела на меня, ожидая ответа.
- Мы настоящее, а вы будущее.
Владимир смотрел на меня, и в его взгляде я чувствовал предостережение.
- А мы существуем? – Даша смотрела на меня, ожидая любого ответа, кроме правды.
- Да, вы существуете.
Владимир закрыл лицо руками. «Теперь нас точно разгонят – подумал я» Но врать самому себе уже не хотелось. Я действительно так думал, и считаю так до сих пор.

Шел второй час ночи, когда дверь особняка на улице Поэтов тихо заскрипела. В темноту ночного холла скользнули тени.
- Два расчета на второй этаж, вы просматриваете первый, - плотный мужчина в маске со штурмовой винтовкой командовал приглушенным голосом. Живых не брать. Мы не знаем, кто из них кто. Да благословит  нас