долго добивался, теперь держала в руке какая-то сумасшедшая.
- Дай-ка мне его! – сказала женщина.
- Нет! Сердце моё!
- Ты же не можешь одна его съесть, – сказала женщина.
- Нет, могу!
Девушка, не выпуская сердце из руки, отвернулась от стола, и тут же послышалось чавканье. Эта тварь ела сердце моей возлюбленной! Сколько молодых сердец она уже съела до этого? И сколько еще съест? Тем временем женщина с мужчиной стали есть лёгкие.
- Приятный вкус! Мясо очень свежее! – сказал мужчина.
- Да, свежая девчонка! Хорошая! Как тебе сердечко, милая?
- Отлично, мам. Лучшее сердце, что я когда-либо ела! Надеюсь, его сердце будет таким же вкусным! – сказала девушка, показывая на меня.
Мне было страшно представлять, как моё, бьющееся в данный момент от страха и жаждущее жизни, сердце вытащит из груди эта тварь и начнёт его есть. Но, похоже, что именно эта участь и ждала моё сердце. Господи, помоги мне!
- Ты и его сердце хочешь одна съесть? – спросила мать.
- Да, хочу!
- Ну и жадная же ты! – сказал мужчина.
- Вся в нас! – улыбнулась мать.
- И не поспоришь! – сказал мужчина.
Я не могу описать весь ужас, испытанный мной, когда я увидел распоротое от горла до живота тело Кейт. Но, как оказалось, на этом злодеи останавливаться не собирались. Я думал, что есть хоть какие-то пределы человеческой жестокости. Но видно они не были людьми.
- Ну, что, отец? Тут мы закончили, пора к остальному переходить, - сказала женщина.
- Обязательно, обязательно! Сейчас вернусь! – сказал мужчина и скрылся во тьме пещеры.
- А может, мы его лучше сейчас? – сказала девушка, глядя на меня.
- Нет, отец сказал через три дня.
Девушка вздохнула с грустью. Тут вернулся отец «семейства». В его руках был большой топор. Мужчина встал рядом с телом Кейт и замахнулся. Я зажмурился и вновь отвернулся. Раздался сильный удар. Потом второй. Затем третий. Господи, за что же всё это? Этот ублюдок рубил мою Кейт словно коровью тушу. Что же это за двуногие? Из каких глубин ада они выползли в наш мир?
Через некоторое время череда этих страшных ударов, наконец-то, прекратилась, и послышалось чавканье. Я боялся открыть глаза и увидеть то, что они сделали с Кейт. Но всё же решился. Женщина обгладывала правую руку. Мужчина держала в руках бедро левой ноги и, подобно дикому зверю, жадно откусывал от него куски. А девчонка держала в руках голову моей любимой. Из левого глаза торчала тонкая трубка. Эта тварь посмела выколоть один из самых прекрасных глаз на свете! Прильнув губами к трубке, она высасывала какую-то жидкость.
Кровавое пиршество закончилось примерно через час. На столе остались кости рук и ног, а также разрубленные части туловища. Всего чуть более часа назад Кейт была еще жива, а теперь от неё остались кости. Её голова лежала на полу у стола. Оба глаза были выколоты. Облизывая руки, ко мне подошла женщина. Она положила левую руку мне на грудь и сказала:
- Ничего, красавчик! Потом мы и тебя съедим! Увидишь ты ещё свою ненаглядную!
После ухода женщины ко мне подошла её дочь. Она склонилась надо мной, поцеловала в губы(до чего противно!) и, чуть хлопнув ладошкой между ног, ушла вслед за матерью. Они все ушли, забрав с сбой факелы и оставив меня во тьме. Так было даже лучше: не хотелось видеть растерзанные останки Кейт.
Теперь, когда оин оставили меня одного, я мог вполне предаться боли. Я вспомнил все самые приятные мгновения, подаренные мне Кейт. Как же я был счастлив! И теперь меня всего лишили. Моя любимая ушла навсегда. Еще вчера я её обнимал, укрывал дождя, а она – прижималась ко мне, говоря, что любит меня больше всего на свете. А теперь её больше нет. Только кости на соседнем столе. Слёзы текли, не переставая. Эти ублюдки лишили меня самого дорого, а через пару дней лишат и жизни. И то кровавое пиршество, свидетелем которого я стал, произойдёт уже на моём столе. Они будут распарывать мой живот, вынут моё сердце, а потом отец этой психованной семейки своим тесаком разрубит меня по суставам. А та тварь выколет мне глаза и будет держать в руках мою голову. Я тут же вспомнил, как она обещалась вырезать и съесть моё сердце.
Я представил, как она держит в руках моё сердце и начинает откусывать от него крупные куски. Я потряс головой. Нет! Этого нельзя допустить. Надо попытаться бежать отсюда. Но как? Ведь я был связан по рукам и ногам. Женщина сказала, что они убьют меня через три дня. Значит, у меня ещё есть время, чтобы всё обдумать. Должен же быть хоть какой-то выход. Господи, помоги мне!
Через несколько часов я проснулся от шлепка ладонью по левой щеке (и как только у меня получилось заснуть в таком месте?) Открыв глаза, я увидел перед собой женщину. Убрав на время кляп изо рта, она качала вливать мне воду.
- Мы не хотим, чтобы ты высох за эти два дня, - сказала женщина, после чего вернула кляп на место и ушла, забрав с собой факел.
Как же мне выбраться отсюда? Девчонка доставала из-под моего стола нож. Да и её родители, перед убийством Кейт, достали свои ножи из-под её стола. Значит, под столами и сейчас могут быть ножи. Но ведь я был крепко связан. Мне бы только добраться хоть до одного ножа. Во тьме раздались шаги. Вскоре я увидел в свете факела ту девчонку. Столкнувшись со мной взглядами, она начала улыбаться. Как же она была мне противна! Как же я её ненавидел! Но не за издевки надо мной. То есть не только из-за них. В большей степени я ненавидел её за то, что она сделала с Кейт. И мне было невыносимо от мысли, что она убьёт и меня.
- Не спишь, красавчик?
Я тебе дам «красавчик»! Я тебе такого красавчика дам, тварь! Только развяжи меня!
- Не тоскуешь по своей любимой? – улыбнулась она.
Теперь она решила поиздеваться надо мной словесно. Я попытался ответить ей хоть как-то. Но кляп не дал мне такой возможности. Девушка полезла под стол. Зачем? Хочет вновь поиздеваться? Или она решила убить меня раньше? Но она достала не нож. Тот предмет был довольно большой и напоминал стул. Девушка села рядом и начала сверлить меня взглядом. Вдруг подул ветер, и я задрожал от холода.
- Тебе холодно?
- А ты как думаешь? Я всё-таки обнажён! – подумал я.
Девушка встала, отошла ненадолго и вернулась с большим плащом, которым она меня тут же накрыла. Какой заботливый монстр!
- Не мёрзни! А то заболеешь, мы не хотим есть больное мясо! – сказала она, вновь сев рядом.
- А я и не собирался думать, что ты заботишься обо мне из нежных чувств! –хотел было сказать ей я.
Она просто сидела и безмолвно смотрела на меня. На её лице не было прежней улыбки. Она смотрела и о чём-то думала? Но о чём? Учитывая её маниакальную тягу к убийствам и каннибализму, она могла думать о чём угодно. И суть её мысли вряд ли была бы доступна для понимания нормального человека. Через некоторое время из тьмы раздался громкий голос матери, и девчонка быстро направилась к ней, забрав с собой факел и вновь оставив меня во тьме наедине с изрубленными останками, среди которых были и кости моей любимой Кейт.
Несмотря на противный запах, на тот факт, что я находился среди груды изрубленного человеческого мяса и на то, что я стал свидетелем жестокого убийства, а затем и пожирания трупа моей возлюбленной, меня начал мучить голод. Я не мог сосредоточиться на мыслях о побеге, как и не мог думать о чём-либо другом, кроме как утолить нарастающее чувство голода. Я начал молить Бога, чтобы это чувство не довело до отчаяния и не превратило в такого же зверя, как они. Я не стану таким, как они! Я не буду есть мясо людей, как бы голод меня не мучал. Вскоре во тьме раздались шаги. Шаги становились всё ближе. Как я понял, ко мне шли двое. Интересно, зачем? Убедиться, что меня не съел кто-то другой? Через несколько мгновений я увидел яркий свет факелов и, держащих их, мать и дочь.
- Его надо бы покормить, а то исхудает, и будем грызть кости! – сказала мать.
- А чем его кормить?
- Я бы скормила ему его подружку. Но мы её уже съели! – мать с дочерью засмеялись.
- И чем же тогда будем кормить? – спросила дочь.
- Сними со стены одну из ног, нарежь да пожарь.
Они хотели накормить меня человеческим мясом! Они думали, что я буду это есть? Что я такой, как они?
- А если он не будет есть?
- Будет. Куда он денется? Ты посмотри на него: он больше дня ничего не ел. Через пару часов он так озвереет от голода, что начнёт бросаться на окружающих. Так что смотри, вдруг не мы его, а он нас съест! – улыбнулась мать.
- Как он нас съест, мам? Он же привязанный! – дочь, улыбнувшись, взглянула на меня.
Дочь сняла с крюка одну из висевших рядом со мной ног и ушла во тьму. Женщина, забрав факелы, ушла следом. Я снова один во тьме. Не знаю насчёт озверения, но голод внутри действительно стал сильнее, чем даже страх. Нет! Я не стану есть людей! Я не такой, как они!
Примерно через час я вновь услышал шаги. В этот раз шёл кто-то один. Или одна. Яркий свет факела рассеял тьму, и я увидел дочку.
- Что? Совсем проголодался? Сейчас перекусишь!- девушка повесила факел на стену и вышла на мгновение из помещения.
Нет! Я не буду есть человечину! Девчонка вернулась. Держа в руках большую и глубокую тарелку, из которой исходил запах жареного. Когда девчонка подошла ближе и наклонилась ко мне, я увидел в посудине очень аппетитно выглядевшие куски жареного мяса.
- Нет! Ты не заставишь меня! Не сломишь! – думал я.
Она взяла один кусок, поднесла к моему рту и убрала кляп.
- Открой пошире ротик!
Я отвернулся. Она попыталась с другой стороны. Я снова ни в какую.
- Какой непослушный мальчик! Ну не хочешь – как хочешь! – девушка медленно поднесла кусок мяса к своему рту и заглотила его.
Затем она медленно заглотила второй кусок, третий…
- Ммм, как вкусно! – говорила она.
Я не мог на это просто так смотреть. Я очень сильно хотел есть. А тут эта циничная тварь начала есть так аппетитно выглядевшее мясо. Такой приятный запах. Я давно не ел мясо. Я вообще не ел со вчерашнего дня. Мой желудок просто бунтовал против хозяина. Девчонка жевала уже пятый кусок.
- Тут сейчас ничего не останется!
Как же хочется есть! Нет! Я должен сопротивляться! Я сильный! Но я голодный! Я теряю силу. Я должен поесть, иначе ослабею и не смогу бежать отсюда. Нет! Я не людоед! Я не буду есть человечину! Но как же сильно хочется есть! Хоть что-нибудь!
Я взглянул на тарелку с мясом. С другой стороны, один или два куска не сделают меня монстром. И голод станет меньше. Девчонка, словно уловив мой взгляд, медленно поднесла ко моему рту хорошо зажаренный кусок мяса. Как только этот кусочек коснулся моих губ, они двинулись к нему. Я уже готовился надкусить его, как вдруг девчонка отвела руку назад. Она снова меня мучает, тварь! Но через мгновение она, улыбаясь, вновь поднесла кусок мяса к моему рту. И тут я уже сам в него вцепился и принялся жадно его жевать, стараясь им хоть
