Метаморфоза

            Сэм брел домой, загребая ногами в мокрых кроссовках, да просто у его шкафчика в школе к концу занятий оказалась оторвана дверца, и теплые ботинки оттуда испарились необъяснимым образом, вместе с компасом, который ему подарил Бобби на последний день рождения — пришлось идти домой в сменке.
            Новая школа оказалась — полный отстой!
            За первую неделю своего пребывания там Сэм только и делал, что изучал кабинет директора изнутри: драка в столовой, потасовка возле шкафчиков в коридоре, снова в столовой, на лужайке, и на уроке физкультуры — это был бы рекорд даже для Дина, а уж для Сэма — просто суперрекорд, только вот не радовали его такие достижения, ни разу не радовали. Все еще больше усугубилось, когда брат уехал на охоту и оставил его одного на целых три дня!

            Из чувства протеста, мальчик не стал надевать шапку и теперь ледяной ветер запутывал в его волосах крупные хлопья снега, забирался за шиворот и морозил спину, шарфом Сэм также пренебрег. С мрачной обреченностью он размышлял о своем ближайшем будущем, когда вернется брат и о более отдаленном, когда приедет из долгой командировки папа.
            Более отдаленного будущего он не боялся, а вот, какие проблемы возникнут в его жизни через два дня представлял себе вполне отчетливо. Это папа еще не знает, что Сэм огреб сразу две двойки: по любимой истории за споры с преподавателем и по математике, за то, что на контрольной решил три номера соседу справа — Кевину Трену и был замечен учителем. Сегодня к ним прибавилась еще одна — по физкультуре, за то, что пропустил две тренировки по футболу, тренер даже пригрозил заменить его на другого полузащитника в предстоящей игре.
            Насчет первых двух плохих оценок придется выдержать серьезный разговор с братом и никому Сэм не пожелал бы такого разговора. О третьей двойке никто пока не знает и, будем надеяться, никто и не узнает.
Размышляя о предстоящих нерадостных перспективах, мальчик пришел к выводу, что единственным приемлемым способом выхода из создавшейся ситуации было заболеть. Презрев ветер, Сэм расстегнул куртку и поежился от холода.
            Да, заболеть было бы неплохо! Каким-нибудь двухсторонним воспалением легких или тяжелой формой свиного гриппа со всякими сопутствующими осложнениями на сердце, на худой конец, сошла бы ангина, но только с высокой температурой, полной пропажей голоса и приступами асфиксии, из-за воспаленных миндалин, иначе это будет смешно и не убедительно.
            Конечно, лучше всего было бы умереть, тогда все проблемы отпадут сами собой, папа сразу же примчится из своей командировки, в которой пропадает уже почти три недели и неизвестно сколько еще будет пропадать, только вот будет уже поздно.
            Да, это был самый лучший способ решения всех проблем, но у него имелся один маленький недостаток — вместе с проблемами исчезнет и Сэм, а это уже не айс!

            Встречный ветер упорно сдирал с плеч Сэма куртку, обжигал открытые участки кожи, лицо уже начало пощипывать от колючих снежинок, а волосы заиндевели, наверное, он все-таки погорячился, расстегнувшись — холод собачий, да и ветер задувал такой, что на ногах трудно стоять.  Руки стали похож на гусиные лапы, такие же красные и занемели, мальчик засунул их глубоко в карманы и загреб ногой полный кроссовок снега.
            Левая нога не переставала вибрировать — Дин звонит. Сейчас начнется: где ты ходишь, почему телефон не отвечает — тебя что, до сих пор нет дома, приеду — убью! Только это он и может — угрожать. Сэм дернул куртку за полы, подтягивая рюкзак повыше и повернулся к ветру лицом — замерзать, так замерзать!


                                                                                                                                                                            * * *

                               Щенок был маленький и глупый. Он спрятался от страшного, непонятного мира под первое подвернувшееся убежище — днище машины и прижался там к колесу, укрываясь от ветра. Маленький и грустный меховой шарик, он поджимал под себя лапы и дрожал, холодные снежинки таяли на его черной мордочке и набивались в шерстинки на спине и боках. Кто-то бросил ему кусочек хлеба, корочка застыла на морозе и лежала черным камешком рядом с блестящим носом. Время от времени щенок повизгивал, все же надеясь на чье-нибудь милосердие, но люди спешили мимо. У них и без щенков забот полон рот! Собака — это ответственность, к тому же о ней нужно заботиться, как о ребенке, а где взять время — успеть бы с обычными повседневными делами разобраться; собака — это грязь в доме, испорченные вещи и лишний рот, а денег и так ни на что не хватает, самим бы прокормиться; собаку нужно дрессировать, воспитывать правильный характер, водить к ветеринару и терпеть множество собачьих недугов, ведь они болеют, так же, как и люди. Нет-нет! Собаку, конечно, жалко, но пусть ее подберут другие, а мы сделаем вид, что не заметили. У маленького комочка, родившегося всего месяц назад, не было шансов пережить эту ночь, но он об этом не знал и продолжал тихонько плакать и звать маму.
 
            Где-то совсем рядом заскулил щенок. Сэм вздохнул — это просто ветер так воет. Щенок снова заскулил, и мальчишка встрепенулся, завертелся на месте, разглядывая внимательно каждое пятно на белом снежном покрывале.
            — Вот ты где! — он протянул руку под машину, но бестолковый щенок испугался и забился поглубже, где его было не достать. — Иди сюда, иди!
            Недолго думая, мальчик плюхнулся на колени и почти лег на землю, пытаясь дотянуться. Замерзшие пальцы никак не могли ухватиться за шерсть. 
            — Да иди же сюда, ты же замерзнешь, глупый! 
            Наконец, удалось ухватить скулящего щенка за лапу и вытянуть из-под машины. Холодный комочек доверчиво прижался к груди, а Сэм запахнул куртку, надел капюшон и побежал домой.
            Щенка нужно было накормить, отогреть, приготовить ему место, где он смог бы спать и начинать дрессировать, чтобы воспитать настоящую охотничью собаку. За день нужно успеть освоить, хотя бы самые простые команды, только бы Дин разрешил его оставить! 
            Сэм решил поселить щенка (это оказалась девочка) а своей комнате — так надежней, и придумал ей классное имя — Шелла, на санскрите это означает благородная. Щенок сразу же проникся, особенно после того, как напился молока из блюдца и наделал лужу посреди комнаты.
            — Шелла! — укоризненно посмотрел на нее Сэм.
            Щенок до смерти обрадовался тому, что к нему обращаются по имени, он прыгал вокруг своего нового лучшего друга, хватал его за штанины школьных брюк и небольно кусал маленькими зубками. В порыве чувств Шелла опрокинула блюдце на пол и тут же протопталась по разлитому молоку, оставляя белые следы маленькими лапками. Ей хотелось играть, она совалась мокрым носом Сэму в ладонь и умильно смотрела на него из-под длинных ресниц. Она была красавица, самая лучшая из всех щенков!
            Конечно, нужно сразу же приучать Шеллу к командам «фу!» и «место!», но Сэм решил дать щенку сначала осмотреться и освоиться. Она ведь тоже была новичок, такой же, как и он сам, а новичкам нужно давать время привыкнуть к новой школе, а не бросать, чуть ли не с первого дня одного и уезжать на охоту, поэтому Сэм, с готовностью, повалился на пол и позволил Шелле протоптаться по себе молочными лапами, он хохотал и не обращал внимания на такие мелочи, как испорченная школьная одежда.

            Вдоволь навалявшись и наборовшись с Шеллой, Сэм спохватился: собаку нужно выгулять, ведь впереди ночь. Быстро переодевшись, он побежал вниз и подавал команды щенку — пусть приучается:
            — Шелла, к ноге! Рядом! Иди за мной! Кому говорю?!
            Щенок радостно кубарем катился со ступенек на первый этаж, идти рядом он никак не хотел, впереди был широкий мир, и ему было скучно спокойно и чинно вышагивать рядом с ногами медлительного лучшего друга. Шелла понеслась куда-то на своих коротких ножках, коротко тявкнула несколько раз и ринулась обратно, пытаясь забраться на высокую ступеньку.
            Сэм обеспокоился: его собака кого-то испугалась! И тут его прошиб холодный пот: он же забыл запереть дверь! Не насыпал соль по всему периметру! О чем он только думал?! Спешил скорей накормить щенка, а дверь оставил нараспашку — мог зайти кто угодно!
            И действительно, по холлу гулял свежий ветер и даже кружились снежинки, и кто-то капризным женским голосом жаловался и требовал:
            — Есть хочу! Есть хочу!

            Мальчик подобрал испугавшегося щенка, выглянул в холл и чуть не уронил своего друга, хорошо, Шелла вцепилась в него когтями от страха, лезла под руку, в укрытие. Сэм мысленно врезал себе по затылку, надо сказать, очень сильно врезал, даже голова мотнулась: как же он так облажался? Папу хватит сердечный приступ, когда он узнает, как опозорился его младший сын, в то время, как старший прикрывает спину Эрвину — папиному другу.
            Сэм непростительно позволил себе наплевать на все основные правила Охотников, которые вбивались в него с самого раннего детства, вот и подставился: кто эта тетка? Как ее теперь выгнать? Как добраться до телефона? Рюкзачок был брошен у порога, где он и валялся до сих пор, а телефон, поставленный на виброзвонок, уже не гудел, брат оставил попытки дозвониться до него, а это, опять-таки, было нарушением Сэмом основного правила: он должен хватать телефон с первым звуком, а вот сам звонить на охоту не должен, потому что, может, как раз в этот момент происходит бой.
            Как же теперь быть? Черт!
            В этом новом городе на него так и сыпались проблемы, но эта была самая большая — посреди холла сидела толстая девушка, на вид, лет двадцати, покрытая какими-то белыми пленками и длинными мокрыми волосами, она растерянно озиралась по сторонам и ныла:
            — Хочу есть! Я хочу есть!
            Рядом с ней валялось что-то такое, похожее на разбитую яичную скорлупу.

            Сэм замер рядом с лестницей, крепко сжимая нож в руке. Пусть только попробует сунуться, уж он сумеет защитить себя и Шеллу. Девушка признаков агрессии не проявляла, чем-то она была похожа на его щенка: так же беспомощно оглядывалась и ежилась от холода. Сэм медленно двинулся вперед, дверь надо было закрыть, насыпать соли по всем поверхностям, но сначала нужно было выгнать эту… пусть идет, откуда пришла!
            — Эй! Уходи отсюда! — скомандовал мальчик.
            Девушка поднялась на ноги и передвигаясь, как больная, двинулась к Сэму.
            — Я есть хочу!
            — Пошла вон! Не подходи! — мальчик выставил нож перед собой. — Ты почему голая?!
            — Я есть хочу! — возмутилась девка, тоже повысив голос, и не остановилась.
            Сэму пришлось отступать. Нож не помогал — она его не боялась. Вот черт! Мальчик кинулся в комнату папы, выбрал самую большую рубашку и вынес. Девка ждала возле двери.
            — Я хочу есть! — заявила она, уже наглея.
            — Сначала оденься! — потребовал Сэм. Толстуха послушно натянула рубашку, она повисла на ней, как на колу, закрывая ей даже колени.
            — Есть!
            — Застегнись!