заседаний, письма, неопровержимость которых доказана, увы, свидетельствуют, что Лопе часто позволял себе отклонения от общепринятых норм морали. В конце концов, этих фактов скопилось так много, что Королевская академия даже предприняла попытку закрыть доступ к этим документам, дабы не кидать тень на национальную гордость. Многие биографии драматурга сопровождались многословными и извиняющимися комментариями, которые в лучшем наводили на мысль о том, что гениального грешника следует простить именно в силу его гениальности. А в худшем прямо намекали на то, что беды, свалившиеся на Лопе в конце его жизни явились как некое справедливое возмездие, как законную кара, посланная самим Провидением.
Так ли это, или нет, я не берусь судить. Да это в сущности и не нужно. Слишком масштабна личность, чтобы подходить к ней с обыкновенными мерками. Не о добропорядочных отцах семейства рыдали все женщины Мадрида, облачившись в жаркий августовский день во все черное, а о нем – распутнике и гении Лопе. Не их имена сохранила история, а его. Не о них, а о нем были написаны проникновенно печальные и величественные строки:
Умерло все сердце Парнаса.
Никогда прежде столь редкий ум
Не был заключен в бренном теле.
Нет, ошибаюсь я, ведь могила
Хранит лишь только кости.
Тогда как слава его
Озаряет светом всю Вселенную.
Если бы у меня спросили, с кем я сравнила Лопе, то ответила бы не задумываясь так:
«Есть на Кипре удивительное дерево - Делоникс Королевский. Иначе его называют – Дерево-Пожар. Оно не очень высокое – не более 10 метров в высоту, но необыкновенно раскидистое – крона его составляет почти столько же в метрах. И все покрыто ярко-алыми переливчатыми цветами, настолько яркими, что если встать под деревом, кажется, что сам горишь алым светом. Цветет оно долго и обильно, озаряя мир своей красотой. Сбрасывает увядшие цветы, и сразу же выкидывает новое пышное соцветие. Вот с кем бы я сравнила Лопе де Вега – ярчайшего из поэтов, Феникса гениев.»
