Сверхпроводимость в вакууме человеческого сердца

всех тех кристально совестливых граждан.
И это именно люди совсем же неизменно верные всей свой святой наивности под всякую чужую диктовку, безрассудно и на ура дружно и ликующе разом вот и примут всякую ту принципиально иную концепцию, что и впрямь во всем будет отныне полностью полярной прежней.
Причем их при этом и близко никак не смутит, что нынешняя действительность была и будет фактически, что неимоверно выдернута из всей той доселе вполне же нормальной исторической последовательности, да еще и чисто как есть считай ведь именно с корнем.
И для таких людей любая изнанка бытия разом окажется безупречно благостной, покуда у них по-прежнему будет иметься точно та же возможность сколь еще естественно, да и впрямь-то всею душой наслаждаться бликами света того чисто вымышленного и иллюзорного бытия светлых книг.
Причем сколь еще непременно, они, во что и впрямь угодно при этом совсем безрассудно более чем сходу, поверят лишь бы им непременно уж дали до чего СПЕШНО вернуться в тот с самого раннего детства ими всем сердцем облюбованный мир прекраснейших грез…
У них светлая душа и добрый ум?
Да так оно и есть, но для более-менее полноценного блага народа сего явно уж было никак ведь еще недостаточно!
Может их душа и чиста словно белый, искристый, нисколько нетронутый ничьими ногами снег, да только до чего она совсем наивна в грубейших вопросах житейской грязи, а это непременно уж и доведет ее до той самой безукоризненно новоявленной, однако чисто по-прежнему безмерно лютой дикости, поскольку всякая душевная простота и есть ее наиболее любимое лакомство.

И надо бы и впрямь как есть более чем сходу уж разом резко заметить, что буквально во всем тут было виновно одно лишь разве что самое извечное чревоугодие безмерного потребления всего и вся!
Причем вовсе не обо всем честном народе тут уж весьма пространно ведется речь, а только лишь о том довольно-то на редкость добродушном клане, пожалуй, что уж чрезмерно подчас порою возвышенных душой беспечно и праздно мыслящих интеллектуалов.
У Ефремова в «Часе Быка» он был прозван «Джи», ну а в том самом российском совершенно и близко ведь некнижном варианте, он всенепременно зовется вполне полностью реальным именем «необычайно пламенная всем своим духом прекраснодушная интеллигенция».
Мало того, что довольно многие ее представители ни в чем «этаком» мараться нисколько и близко явно уж никак не пожелают.
Да вот однако и весь этот мир они своими чистыми дланями совсем же неизменно жаждут духовно переменить как раз на почве тех самых изумительно стройных, считай как есть во всем сколь еще кабинетно вычурных искрометных теорий.
Ну а те чрезвычайно же ярчайшие блики изощренно благодушного измышления до чего еще вовсе беспочвенно же сходу выносят буквально всему в этой жизни попросту явно разве что неказистому тот самый более чем непоправимо суровый и раз и навсегда всецело окончательный приговор.
Причем все — это весьма ведь обиходно объяснялось, в том числе и с чисто биологической точки зрения, а именно тем еще только лишь наскоро сходу же обоснованным, сколь еще безукоризненно последовательным искоренением самых вот разных трутней в большем социальном улье.
И, кстати, само, как оно есть сущее перенесение в человеческое сообщество некоторых и вправду же доминантных для всех видов живых организмов законов природы - отчасти тоже весьма вот непосредственно связано как раз-таки именно с большими успехами дарвиновской теории эволюции, а также еще и с ее на редкость бесстыдной социальной популяризацией.
Причем сама смерть ныне явно перестала быть той наиболее конкретной бедой каждого отдельного человека.
Да и вообще разом отодвинулась она ото всех тех чудовищно бессчетных, но при всем том отныне строго подотчетных масс, которым было разом придано одно то единственно же полноценно верное для них направление.
И твердо стоявшим во главе было попросту совсем вот явно наплевать, а сколько это именно людей никак не дойдут до той самой крайне уж безмерно вожделенной цели.
И главное, мучительную гибель ныне стали именно что сходу вменять гражданину во вполне как есть самую безупречную его явную обязанность.
А все потому, что вовсе-то безликие для вождей их солдаты разом отныне полностью утратили всякое былое почетное звание отдельных индивидуумов.
Раз теперича они стали для той самой интеллектуально так безгранично же ограниченной большевистской власти только лишь единственное совсем тупой и аморфной толпой.
Одноклеточной серой массой ради которой они и впрямь день и ночь не щадя живота своего действительно уж со всем тем должным энтузиазмом и впрямь вот были готовы весьма славно более чем усердно еще разом вполне потрудиться.
А в особенности, нечто подобное в первую голову, до чего явственно же касалось как раз того самого, считай так разве что изначального поколения всяческих бессребреников и аскетов-фанатиков.
Однако все — это буйное племя пламенных революционеров было некогда уж сколь беспардонно почти ведь полностью вытеснено до чего отвратительно гнусными сталинскими приспособленцами.
Однако при всех тех безусловно же самых наиблагих намерениях мысль большевиков ленинского созыва была вовсе ведь как есть неизменно сера и самодостаточна.
Причем коли вот они и требовали каких-либо более-менее подробных разъяснений, то уж все - это касалось разве что самого простейшего и глубочайше абстрактного блага народа.
Но даже будучи чуть ли не по-детски лучезарно искренней их вящая забота о простом труженике все равно была весьма плотно со всем тем знанием дела буквально с ног до головы укутана в один алый кумач, ну а также и те самые исключительно твердые рамки чисто марксистского мировоззрения.       
А впрочем, те первые большевики и вправду хотели разве что только добра, а всему тому, что хорошо для масс вполне уж должно было всесильно преобладать над всякой глупой и мелкой частностью, как, к примеру, та ничего далее никак сама по себе нисколько незначащая и никчемная - человеческая жизнь.
И она не просто так во всем до конца тогда совсем обесценилась, но и стала оно на редкость явной разменной монетой в борьбе за нечто чисто абстрактное словно тот еще мираж в пустыне…
А то самое чудовищное государство, для которого нечто подобное и стало исключительно ярким символом абсолютного всемогущества над всем и вся, было и впрямь-то некогда создано как раз на том самом до чего еще прочнейшем фундаменте людской крови и неимоверно во всем безмерного, считай общечеловеческого ежечасного страдания.
Причем само как оно есть отчаянно же грозное восшествие данной власти на свой чисто так истинно обожествленный престол произошло, в том числе и по той самой причине, что некогда сколь еще задолго до того явно ведь возникло некое закрытое общество ценителей высокого искусства.
А оно как есть на то явно похоже попросту вообще начисто отрицает буквально всякую свою коренную и исконную связь со всем тем честным народом, поскольку всякие ее представители — это те люди, что словно небожители, только лишь и обитают посреди звездных сфер высокого творческого разума.

Правда, их отношение к творчеству духовных гигантов весьма уж своеобразно до чего напрочь целиком потребительское, однако главной сути это вовсе не в едином глазу попросту никак явно что совсем не меняет.
И вот ведь каковое мнение обо всех этих высоких душах автору довелось отыскать в книге большого писателя Сомерсета Моэма «Подводя итоги».
«Мне довелось много общаться с тонкими ценителями красоты. Я сейчас говорю не о художниках: есть большая разница между теми, кто создает искусство, и теми, кто им наслаждается; первые творят, потому что их понуждает к тому потребность воплотить в произведении искусства свою личность.
Если оно оказывается прекрасным, это случайность: они редко ставят себе такую цель. Их цель - освободить свою душу от давящего на нее груза, а средства - перо, краски или глину - они выбирают, смотря по своим природным склонностям. Сейчас я говорю о тех, кто считает главным делом своей жизни восприятие и оценку искусства.
Эти люди не вызывают во мне восхищения. Они тщеславны и самодовольны. Не приспособленные к практической жизни, они свысока взирают на того, кто скромно выполняет незаметную работу, выпавшую ему на долю. Оттого что они прочли много книг или пересмотрели много картин, им кажется, что они выше других людей. Они пользуются искусством, чтобы уйти от действительности, и в идиотском своем пренебрежении всем «обыкновенным» отрицают ценность самых необходимых видов человеческой деятельности. В сущности, они ничем не лучше наркоманов, даже хуже, потому что наркоман хотя бы не залезает на пьедестал, чтобы с высоты его поглядывать на своих ближних».

Причем вполне вот на деле еще может уж быть, что знаменитый писатель Сомерсет Моэм в чем-либо явно уж перегнул-таки палку эти люди как некие отдельные индивидуумы, то есть никак не во всей своей до чего напыщенной совокупности отнюдь не хуже наркоманов, а в особенности уж тех, что с немалым стажем и вконец исколотыми венами.
Это хорошие, честные, и добропорядочные люди, прочитанные ими книги, всенепременно придают их душевным качествам, куда только большую остроту восприятия всего этого мира, а к тому же их весьма праведное восхищение искусством еще и всецело оттачивает все их задушевные жизненные принципы.
Да и вообще чужая добрая фантазия более чем, безусловно, делает их значительно выше и благостнее в буквально любом и фактически ведь всяком их обращении со всеми теми, кто с ними, пусть и мельком соприкасается душой.
Ну а чего тогда вообще еще можно будет говорить про всех тех, кто их довольно-то буднично всегда окружает.
Да вот беда так беда все - это и близко никак не касается великой общности самых разных людей, когда они, скооперировавшись в некое единое большое сообщество, на редкость усердно вырабатывают одну на всех более чем безукоризненно общую линию поведения, мораль, социальные взаимоотношения с тем самым их сколь еще вполне повседневно окружающим миром.
А точно также, собственно, и свое самое уж сокровенное отношение ко всякой той или иной нынче существующей власти.
И это именно эти весьма существенные параметры, и близко не связаны с какими-либо отдельными личностями, а только лишь с их общим духом, а таковой, будучи до чего исподволь заражен всякими чисто абстрактными идеями борьбы с общественной грязью никакой нечистоты духа и на дух попросту уж затем вовсе вот не приемлет.
Причем да терпеть грязь возле себя дело явно никак абсолютно неприемлемое и во все углы да щели заглядывать, чтобы порядок там навести тоже ведь будет до чего еще беспардонным идиотизмом.
Да вот однако в обществе в целом искоренять скверну действительно бы вполне еще надо и для чего-либо подобного никак так не следует стесняться ни методов, ни средств способных вполне всерьез запачкать кому-то руки.
Да только ведь замарать свои чистые длани в общественных нечистотах никак уж нельзя при этом вовсе-то навек не утратив девственность разума и чувств…
А они для кое-кого столь и впрямь уж