Сверхпроводимость в вакууме человеческого сердца

совсем донельзя бесценны…         
Причем почти врожденная мягкотелость интеллигенции, в конечном своем итоге, сколь однозначно разом уж затем еще оборачивается исключительно безмерным буйством черни, которою считай ведь и некому было при этом хоть как-либо толком затем уж вполне так хоть как-то еще остановить.
Ну а кроме того горячие головы явно как есть при всем том разом и норовят ее самым решительным и спешным образом совершенно же воинственно сходу возглавить…
И вот только чего на деле пишет обо всем этом генерал Деникин в его «Очерках русской смуты».
«Неизбежный исторический процесс, завершившийся февральской революцией, привел к крушению русской государственности. Но, если философы, историки, социологи, изучая течение русской жизни, могли предвидеть грядущие потрясения, никто не ожидал, что народная стихия с такой легкостью и быстротой сметет все те устои, на которых покоилась жизнь: верховную власть и правящие классы - без всякой борьбы ушедшие в сторону; интеллигенцию - одаренную, но слабую, беспочвенную, безвольную, вначале среди беспощадной борьбы сопротивлявшуюся одними словами, потом покорно подставившую шею под нож победителей; наконец - сильную, с огромным историческим прошлым, десятимиллионную армию, развалившуюся в течение 3 - 4 месяцев».

А самой вящей первопричиной невообразимо стремительного ее развала и стало именно то никак незавидное и крайне удручающее обстоятельство…
А именно, что как есть довольно-то многие представители российской интеллигенции более чем неизменно из года в год чисто взахлеб пели дивные дифирамбы одному лишь ими вполне прочувствованному и достославному сколь искрометному же толстовскому ненасилию!

И все — это при том, что тот вконец обездоленный народ неизменно понимает одну ту разве что разом собранную в тот еще твердый кулак крепкую силу и вовсе-то никак и близко ничего кроме нее!
И, кстати, вся та сколь еще благочестиво мыслящая интеллигенция, что прямо-таки всегда со всею невероятной доверчивостью бесповоротно фланировала куда-либо прямиком, так разнуздано влево, попросту никак не собиралась чего-либо на редкость последовательно уж на самом деле еще вот затем разом действительно менять.
Поскольку никто ведь и не думал тогда делать народ, хоть сколько-то сознательным участником каких-либо более-менее широких перемен во всей его совсем неизбежно весьма и весьма более чем нелегкой же участи.

А попросту всякую ту беспардонно грубую силу та еще дореволюционная интеллигенция нынче и впрямь явно вот собиралась практически сходу разом заменить чем-либо, куда и впрямь поболее благонравным и отеческим.
А именно вместо той ныне совершенно навеки прежней нагайки во главу угла по чьему-либо самому верному мнению следовало поставить именно ту исключительно жесткую, хотя и крайне сладкоречивую агитацию…
Ну а соответственно сему вполне уж и должно было подобного рода начинаниям самым тем полностью надлежащим образом лихо случиться как раз под тем максимально чутким руководством вождя всемогущих масс.
То есть как раз именно того кто до чего вкрадчиво и впрямь сходу занял бы место того самого доселе ведь прежнего божьего помазанника.
Недаром же люди буквально все до самого конца прекрасно поняли, когда Керенский начал разъезжать в автомобилях и поезде ранее принадлежавших царской фамилии.
Конечно, к чему это вообще все только дело идет, стало ясно лишь разве что со временем и это как раз тогда тихое ворчание и перешло в совершенно открытый ропот.
Однако никак и близко нельзя было буквально уж сразу понять, куда это именно ныне ведут стопы Керенского, а они до чего еще откровенно вели его разве что ко всему тому и впрямь-таки самому новоявленному царскому трону, ни больше, ни меньше.
И вот чего - это именно вполне возможно будет найти как раз на эту довольно-то животрепещущую тему в книге Владимира Федюка «Керенский».
«Все должно было вылиться в дорогостоящую и шумную церемонию. Не случайно совещание немедленно окрестили "коронацией" Керенского, памятуя, что и проходило оно в древней столице, где традиционно короновались русские цари».

России всегда ведь еще издревле нужен был именно царь, она без него совсем, как без рук.
Поскольку только он (если он безупречно умен и не слабохарактерен) и может, как есть, худо-бедно же справится со всем тем исключительно так вовсе вот неотъемлемым, да и испокон веков довольно стародавним царским занятием…
А потому это как раз ему и должно было направить ее стопы в наиболее правильную, всем и каждому действительно нужную сторону.
Поскольку иначе великая держава и вправду вскоре начнет с той все время разве что лишь возрастающей и возрастающей скоростью весьма же безвременно разваливаться на великое множество всяких мелких сатрапий, что в конечном итоге, в сущности, и произошло.
Без той донельзя четкой доселе долгими столетиями легализованной и вполне твердой центральной власти буквально-то все разом пришло в движение и тут же до чего беспардонно так и полезло командовать парадом.
Еще царь-освободитель весьма преотлично понимал, чем именно чревата для России явная утрата твердой всех и вся по струнке столь и впрямь бестрепетно строящей руки.
Ну а как раз разве что именно поэтому и не был он готов, считай тотчас самым ведь простым росчерком пера сходу уж и поторопиться с дарованием патриархальной России какой-либо вообще государственной конституции.
И государь российский Александр Второй уже совсем до чего вплотную некогда подошел к тому самому сколь переломному же историческому моменту, однако вот всеми силами его как-никак разом тогда сводили в могилу отнюдь не одни те вольнодумные господа народовольцы.
Леонид Ляшенко в его книге «Александр II, или История трех одиночеств» свидетельствует…
«В разговоре с предводителем звенигородского дворянства Голохвастовым император сказал: "Теперь вы, конечно, уверены, что я из мелкого тщеславия не хочу поступиться своими правами! Я даю тебе слово, что сейчас, на этом столе, я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадается на куски».

И уж самое тут наиболее главное было заключено именно в том, что большую часть проблемы явно так вполне еще следует поискать никак не в том, что на местах во все те времена и вправду были неизменно сильны всяческие сепаратистские настроения самого разного рода и калибра всесильных начальников.
Нет, уж тем наиболее основным, чудовищно разобщающим фактором всегда тут была как раз именно та беспримерно стародавняя местечковость мышления всех тех представителей интеллектуального труда, что сколь еще нелепо и плоско плавали в довольно-то неглубокой луже промозгло серой тогдашней обыденности.
И это как раз чисто по этому до чего еще крайне бесславному поводу дальше того столь уж заранее облюбованного ими шестка на своей малой родине, они и близко так ничего попросту ведь явно никак и не видели.
И при всем том им как-никак, а и впрямь еще отчаянно довелось разве что ведь самих так себя, и почитать за тех самых исключительно же компетентно и всесторонне во всем единолично правых людей.
И, ясное дело, что ни в чем подобном и близко не было даже и капли хоть какого-либо вполне вот чертовски простейшего здравого смысла.
Ну а в особенности коли происходило все это в той и впрямь до чего только древнейшей державе, что извечно бурлила всякими же дикими инстинктами.
И то ведь, считай на деле попросту и есть, что фактически в любой стране мира темная масса простого народа явно уж будет способна на самые страшные подвиги.
Однако в стране, где часть людей ума, совсем вот оторвались от родных корней, нечто подобное разом же превращается в самый доподлинный исход чертей из самой чудовищных глубин преисподней.
И это именно той весьма уж твердой перемычки между невежественной людской массой и интеллигенцией явно, что во все те прошлые эпохи никак уж и не хватало во имя всецело достойного и надежного исправления всех тех чисто издревле существующих довольно-то серьезных огрехов извечно ведь испокон веков одинаковой российской действительности.
Народу и впрямь-таки явно нужна хоть какая-то вообще защита от абсолютного произвола всемогущего государственного аппарата, а если он фактически брошен на произвол судьбы, то уж при случае он и встанет еще на дыбы, разом вот стряхнув с себя всякую власть.
Однако сколь еще походя же свернув шею власти величавой, но крайне своенравной, да и пожалуй, почти так совсем вовсе безразличной ко всякой его судьбе тот народ точно уж вскоре взамен получит власть, подчас откровенно заискивающую перед ним, но при этом почти никогда вообще даже и не смотрящую в его сторону.
А все – это только потому что для нее люди были полностью же вовсе считай ничто…
И ясное дело, что от подобных перемен бедные косточки народа затрещали разве что лишь, куда ведь значительно побольше чем — это было когда-либо ранее.
Правда кто-то вполне еще может сказать, а чего — это вообще было делать коли не революцию?
А все потому что столько всего того откровенно же чудовищного хаоса и крайне еще спесивого своеволия и впрямь вовсе вот немыслимо чертовски вдоволь некогда явно как-никак поднакопилось за всю ту невероятно многострадально многовековую историю российской монархии!
И что же как раз-таки на подобном до чего безумно во многом прискорбном фоне и был ведь у тех самых товарищей большевиков именно тот исключительно верный и праведный повод, чтобы вполне навеки в единый миг полностью же расквитаться с проклятым царизмом? 
Да вот, однако, с той и впрямь как есть замшело древней монархией, разом сходу покончить было и близко никак явно уж вовсе нельзя!
Священные традиции в обществе искореняются долгими столетиями крайне продуманного и постепенного перевоспитания масс, а совсем не тем сколь еще яростным же истреблением всего того, считай разве что ведь самого верхнего яруса общественной пирамиды.
Но кое-кто явно думал совершенно же вовсе иначе, и все это исключительно потому, что прочитанные этими людьми книги преломились в их душах как есть еще разом откровенно потребовав самых решительных и как есть же неотложных действий.
Причем буквально во всех их действиях более чем откровенно разом сквозило самое уж как оно есть до чего еще абсолютное недопонимание всех тех доподлинно настоящих реалий своего века.
Эти крайне вот весьма заносчиво настроенные люди всею массой своих амбиций разве что разом уж весьма сходу и впрямь захотели на редкость бесшабашно продавить старый строй, дабы, разом затем еще восторжествовало царство либеральной истины.
Да только на деле могло при всем том разве что сходу ведь возродиться одно лишь то самое как оно есть стародавнее иго злого тиранства.   
Потому как довольно-то резко было бы еще возможно разве что чисто так сходу сменить одну ту ныне правящую династию на некую другую несколько в чем-то может и явно получше прежней.
Однако нечто подобное делается мирно как и безо всяческого истерически пламенного энтузиазма!
А еще и