не извлечёт из них урока [напоминания], кроме людей смышлёных» [Аль-‘имран: 7]
В примечаниях к данному аяту указывается, что ясные аяты – это аяты о том, как должен вести себя мусульманин на практике, в повседневной жизни, во взаимоотношениях с другими людьми, т. е. это – обязанность участия в джихаде, запрет на ростовщичество, запрет на разврат и алкоголь, запрет для женщин выставлять напоказ свою привлекательность и т. п. Не совсем ясные же аяты – это те аяты, где речь идёт об Аллахе и загробной жизни. Проимпериалистические же «мусульманские» «авторитеты» отбрасывают как раз ясные аяты, объявляют их неприменимыми к современности, зато очень много обсуждают аяты неясные, причём трактуют их в явно мистическом духе, стремясь вытеснить ислам из общественной жизни в область чистой духовности, веры в чудеса, свести ислам к выполнению обрядов и т. п. Действительно, прогрессивные исламские мыслители новой эпохи (тот же Сайид Ахмад Хан) справедливо признавали, что обряды, молитвы не являются обязательными в исламе, что это человек делает скорее для себя, для самовнушения, а не для Аллаха, т. к. всевидящий Аллах и без того видит чаяния людей (про трактовку понятия «Аллах» мы ещё поговорим ниже).
И неудивительно, что в той «исламской» телепередаче разговоры о важности молитвы (а не соблюдения ясных аятов!) в исламе сопутствуют насквозь антиисламским утверждениям о том, что нужно «любить родину» (хотя ислам строго запрещает поклоняться чему-либо кроме Аллаха, в том числе и родине – тем более, если эта «родина» является ростовщической, империалистической нацией), о том, что, в случае оскорбления религиозных чувств мусульманин должен не спорить, а обращаться в органы власти (неисламской, кафирской, ростовщической власти!), хотя в исламе есть ясный запрет на обращение за решением проблем к «тагуту», к неисламской власти.
Мы видим, что цель, которую ставит буржуазная власть перед такими телепередачами – превратить ислам в некое подобие современного официального христианства с его формулой, пусть и не произносимой вслух, но явно подразумеваемой: «Грешить – можно, главное, не забудь после этого помолиться». Мы видим, что одной из самых набожных категорий общества (набожных – в смысле верящих в чудеса, в чудодейственную силу креста и т. п.) являются как раз мелкие уличные уголовники, для которых на практике не существует никаких (или почти никаких) моральных ограничений, но которые очень аккуратны в исполнении религиозных обрядов.
Как мы уже сказали, подобная точка зрения (что вера в бога якобы спасает от всех жизненных бед и несчастий) критикуется в Коране, в той же суре «Аль-‘имран» как языческая.
Вернёмся к Тан Малаке. В его слова, пожалуй, нужно внести некоторые уточнения. Он пишет, что в современном обществе с его высоким уровнем науки и техники мистика идёт на спад. Однако, на примере России после 1991 г. и вообще на примерах «цивилизованных» наций мы видим, что в последние годы, десятилетия здесь происходит, наоборот, усиление веры в чудеса. Действительно, взять то же самое увлечение астрологическими прогнозами, обращение за решением проблем к гадалкам, к экстрасенсам, увлечение мистическими книгами (та же Блавацкая, которую упоминает Тан Малака), фильмами, телепередачами (как по Рен-ТВ и ТНТ), уход в религию именно как в веру в чудеса и т. д. и т. п. – мы видим, что всё это в империалистических нациях (даже среди интеллигенции) явно возросло за последние годы.
Очевидно, сыграло свою роль то, что империалистические нации во времена Тан Малаки ещё не были такими загнивающими, и он не подметил в них этого усиления мистики. 70 лет назад, во времена Тан Малаки, была необходимость разоблачать мистические предрассудки у народов Азии и Африки – сегодня этих предрассудков у европейцев (включая россиян), пожалуй, не меньше, а, может, и больше. Если в прошлом основной социальной базой мистических верований был такой непролетарский класс как крестьянство «3-го мира», то сегодня им стал средний класс богатых наций, несмотря даже на наличие у него научных знаний в своих узких профессиональных областях.
С другой стороны, в чём здесь Тан Малака прав, так это в том, что сегодня, в отличие от времён 1400-летней и более давности, революционный вождь угнетённых масс уже не может обосновывать свою позицию тем, что ему «Аллах так повелел», что он должен опираться на науку, на факты. Как верно говорил Энгельс, с тех пор как социализм стал наукой, он требует к себе соответствующего отношения – т. е., требует, чтоб его изучали. И именно потому, что сегодня «цивилизованные» нации погрязли в лженауке, что социальная наука здесь является «уделом» исключительно буржуазной профессуры – этих оплачиваемых агентов крупного капитала, этих новых попов, задачей которых является эту науку искажать – именно поэтому эти «цивилизованные» нации в принципе неспособны давать революционных вождей. Выходец из таких наций только в том случае может стать революционным учёным, если идейно размежуется с этими нациями.
Далее. Примечательны слова Тан Малаки о том, что «жертвами» миссионерской христианской пропаганды в Индонезии становятся, в первую очередь, как раз не мусульмане (папуасы и т. п.), у которых сильны мистические верования. Ислам послужил мусульманам именно «иммунитетом» от веры в чудеса, от миссионерской христианской пропаганды, которая не возымела желаемого империалистами результата, несмотря на «защитный зонтик» в виде империалистических пушек и танков. «Наши» же «марксисты» не хотят отличать мусульман от дикарей-папуасов, хотя к последним по своему мировоззрению сегодня ближе именно народы «цивилизованных» наций!
Однако, за последние 100 лет в миссионерской антиисламской пропаганде империалистов произошли кое-какие изменения, о чём я писал в одной из предыдущих своих работ: христианство, которое не смогло сыграть успешную роль «тарана» в борьбе империалистов с исламом, в силу того, что стоИт по своему уровню ниже ислама, было заменено «марксизмом» (извращённым «марксизмом», разумеется), и замену эту первым произвёл российский империализм, обновлённый после Октябрьской революции 1917 г. Но изменилась ли при этом суть миссионерства? Нет, и тут Тан Малака, к сожалению, оказался неправ, когда пишет, что православие в России в одночасье рухнуло и сменилось диалектическим материализмом. Нет, старые православные предрассудки оказались очень сильны, и наложили сильный отпечаток на официальный советский «марксизм-ленинизм».
Вообще, нельзя забывать, что европейский атеизм родился в мире ХРИСТИАНСКОМ (пусть и под сильным влиянием ислама на средневековую Европу), причём христианство это уже примерно с 3-го в. нашей эры было извращено, став эксплуататорской идеологией, имеющей мало общего с ранним революционным учением пророка Иисуса. Этот факт наложил на европейский атеизм сильный отпечаток. Нельзя забывать, что «безбожная» «коммунистическая» Советская власть родилась в России ПРАВОСЛАВНОЙ, и это также наложило на Советскую власть очень сильный отпечаток. Примечательно, что во главе России (СССР), после того, как революция переросла в контрреволюцию, стал человек, ранее закончивший ПРАВОСЛАВНУЮ духовную семинарию – Сталин. Уже в середине 1920-х гг. он стал делать из Ленина икону, называя его «горным орлом» и т. п., уже тогда «кыбла» (в исламе так называется направление, куда обращаются во время молитвы) была обращена не к объективным законам, не к «богу» (о том, что смысл понятия «бог» был в учениях пророков именно интуитивным, соответствующим тому уровню человеческих знаний пониманием объективных законов, мы подробнее поговорим ниже), а к Москве, к России (напомню, что Сталин извратил учение Маркса о том, что у пролетариата нет родины, заявив, что родиной всего мирового пролетариата является, якобы, СССР).
О подобном обращении «кыблы» на один из империалистических центров писал и Картосувирьё [см. вышеупомянутую статью о нём]:
« В то время [т. е. во время японской оккупации] для индонезийцев не было политических прав, и вся их деятельность [дословно: «все их шаги и поступки»] должны были быть направлены в сторону Токио, центра поклонения. Киблой [кибла – коранический термин, означает направление молитвы] был японизм и многобожие на японский манер»
Итак, мы видим, что лозунг «Нет бога кроме Аллаха» в устах исламистов означает по сути то же самое, о чём писал и Маркс – «у пролетариата нет родины»; то, что было извращено советским «марксизмом», который изобразил «родиной» пролетариата Россию, СССР. По сути, позиция Сталина ничем не отличалась от позиции современного православия, которое на каждом шагу смешивает понятия «бог» и «Россия», подменяет служение «богу» служением России; точно так же, как православие обожествляет Христа, так же и Сталин обожествлял Ленина; точно так же, как православие, будучи эксплуататорской идеологией, извращает революционное учение Христа, так же и сталинизм, будучи эксплуататорской идеологией, извратил революционное учение Ленина. Неудивительно, что в вопросе о роли России во второй мировой войне православие и сталинизм, при всех их расхождениях (в мелочах), сходятся воедино, изображая эту войну со стороны России справедливой.
Т. е., те современные левые сталинисты, ругающие Зюганова за то, что этот «коммунист» скатился в православие, не замечают, что в зюгановщине скатывание советского «марксизма» в православие уже достигло своего «логического конца», а началось оно значительно раньше, ещё с 1920-х гг., ещё с их любимого православного семинариста Сталина.
Христианское миссионерство не оправдало надежд буржуев, оказалось устаревшим для идейного порабощения мусульман, и империалисты (СССР и не только) заменили его на «атеизм», «марксизм».
Не случайно, что с началом глобальной войны с «террором» (т. е. с исламской революцией), с начала 2000-х гг. традиционно «набожный», «христианский» Запад стал вдруг рядиться в одежду «атеизма». Как грибы после дождя появились всяческие художественные фильмы, всяческие «атеистические» книжонки разных «учёных», таких как Докинз и др., которые вроде как разоблачают мистические лженаучные предрассудки, мракобесие западного обывателя-провинциала, но в то же время как бы «исподволь» шипят на исламских революционеров, изображая из них религиозных фанатиков. Понятное дело, что разоблачение мистических лженаучных предрассудков западного обывателя-провинциала для этих агентов буржуазии – лишь ширма, под которой кроется дискредитация исламской революции. Насколько выше этих либеральных атеистов, смотрящих на религию просто как на «глупость» и смотрящих на мусульман как на варваров, стоит тот же исламский марксист Тан Малака, который, «вооружившись фонариком диалектического материализма» (говоря его же словами), рассматривает историю мировых религий, историю развития человеческого знания в её историческом контексте, в контексте материальных факторов, в контексте развития производительных сил, который постоянно подмечает в религиях – даже самых низших, даже в анимизме,
