строить снежный спальник. Откуда и силы-то взялись.
Когда всё было готово, когда оставалось только забраться внутрь и плотно закрыть наше новое убежище, на небе уже ярко светили звёзды. Просунувшись в узкий проход, мы залепили его снегом. Начали укладываться поудобнее. Берлога оказалась тесноватой. В полной темноте мы слышали только наши дыхания. Сашка прижалась ко мне очень крепко, пристроив рядышком и Ваську. Мы ещё какое-то время вздрагивали от холода. Но скоро в снежном спальнике действительно стало тепло. Я был уверен, что, согревшись, мы быстро заснём. Но из-за переполнявших нас ещё недавно сильных эмоций сон никак не шёл.
- Командор, а ты оптимист или пессимист? – почему-то именно это спросила Александра.
- Ну если я всё же пошёл с тобой, так кто же я тогда?
- А как лично тебе при современной жизни удаётся оставаться оптимистом?
- Я секрет знаю.
- Ух ты. И какой?
- Что является достоинством чёрной полосы в жизни и недостатком светлой?
- И что же?
- И то, и то проходит.
- А ты философ, Командор.
- Чуть-чуть.
- Тогда скажи, люди перестанут когда-нибудь воевать?
- Думаю, да. Но произойдёт это лишь тогда, когда мы по-настоящему поймём, что на планете нашей невозможно быть по разные стороны баррикад по той причине, что планета наша круглая. И потом, по этой же причине, человек не может быть абсолютно уверен, что пуля, выпущенная им в сторону противника, не закончит свой путь в спине товарища.
- Опять философия?
- Плюс ещё геометрия и физика.
- Так всё сложно. Ты такой умный, Командор.
- А кто-то грозился навечно лишить меня комплементов.
- Я передумала. Ты мне нравишься, Командор. Поэтому, догадываясь, что ты мне сейчас можешь наговорить, я тебя предупреждаю, что глаза мои уже неудержимо слипаются, Васька так и вообще уже сладенько спит, и ты не смей шуметь и будить ребёнка. Ты же добрый, правда? Спокойной ночи!
После такой словесной тирады попробуй ещё что-то и скажи. Нет, лучше уж спокойной ночи.
Глава 9.
«Меня похоронили заживо!..»
Это была моя первая мысль следующим утром. Пошевелил сначала ногами, потом руками. Всё тело ломило. Так бывает, когда проспишься после тяжёлого трудового дня. Рядом был ещё кто-то. Что-то шевельнулось возле моего лица, и в момент моего очередного вдоха целый пучок мелкой шерсти вероломно ворвался в мои ноздри. Было бы странно, если бы я от этого не чихнул. Но я чихнул. Чихнул громко и троекратно. Пучок шерсти стремительно вырвался из моих ноздрей, и что-то истерично заметалось по моей голове (больше просто свободного пространства нигде не было).
- Будь здоров, Командор, - услышал я хриплый голос в своём правом ухе, которое, вместе с тем, приятно обдало тёплым живым дыханием разумного существа.
Конечно, я моментально всё вспомнил и осознал, наконец, что нахожусь не безвинно зарытым в братской могиле, а очень даже в приятной компании такой же сумасшедшей. Единственным по-настоящему безвинным сейчас с нами под снегом лежал брат наш меньший Васька, которого мне так не терпелось отодрать от своей головы.
- С добрым утром, Александра! Пора выбираться на свет божий.
- Нет, - вдруг запротестовала уютно делившая со мной берлогу девочка, - давай ещё часик поспим. Ну пожалуйста, Командор. Здесь так тепло. Ты же добрый…
- У-у-у, посыпались комплементы. Видно долго сдерживалась. Никакого часика. Нормальные люди уже давно на ногах и занимаются полезными делами.
- Послушай, варвар, тебе никто не говорил о степени твоей доброты по отношению к детям? Нет?
- А кто у нас тут дети? – попытался я поймать Сашку на слове.
- Как это кто? А Васька? Ты ему уже нанёс психическую травму своим экстремальным пробуждением. Он, может, теперь даже заикаться будет. Только представь этот ужас – кот заикается. Да ты же просто моральный садист. Как я раньше не заметила? А как красиво врал про любовь к животным. Не стыдно?
- Так, всё понятно – комплементы закончились, а остальное я слушать не люблю. Я ухожу.
- Конечно. Кому ж приятно правду-то про себя? Ещё нормальных людей упомянул. А нормальные люди будят нормальных людей не светом божьим любоваться, а хотя бы сначала позавтракать. Так ты видишь в этом помещении нормальных людей?
- Здесь темно.
- Это тебя не оправдывает. Всё, Командор, соловья баснями не кормят. И Васек тоже. Во сне мне хотя бы кушать не хотелось. А если тебя так приспичило, можешь выбираться наружу. Оставь нас в покое. Да, и вход за собой залепи плотнее, Ваське вредны сквозняки. Но когда завтрак будет готов, можешь нас будить.
(Такая маленькая и уже такая…)
Вообще-то, аргументы Сашкины были вполне справедливыми, не поспоришь. Я не стал дожидаться, пока Александра ещё сейчас мне напомнит, что я мужчина и генетически имею некоторые обязанности по отношению к слабым, беззащитным и голодным. Разбив кулаком снежную стену над своей головой, я выбрался из спальника, залепил дыру снегом и осмотрелся. Утро абсолютно не было похоже на предыдущее. Всё вокруг было затянуто густым белым туманом, словно всю гору накрыло большое снежное облако. Почему-то мне показалось, что за ночь, пока мы крепко спали, некая сила каким-то чудным образом перенесла нас вместе с шедевром моей инженерной мысли (т.е. рукотворной берлогой) высоко-высоко вверх к самой вершине горы. Это необъяснимое ощущение всё больше укреплялось во мне, не смотря на то, что на расстоянии своей вытянутой руки я уже с трудом мог что-либо разглядеть. Невозможно было сориентироваться и на шаг вперёд. О каком уж тут завтраке могла идти речь?
- Ну как там? Солнечно? – услышал я глухой Сашкин голос из-под снега.
- Солнечно, - честно ответил я, - но не у нас.
- А что у нас? – не поняв, что именно я имею в виду, спросила Сашка.
- А у нас сильно облачно. Зато тепло. Давай, выбирайся, сама всё увидишь.
Было действительно тепло. Даже очень тепло.
Снег у моих ног зашевелился, и ко мне из-под него протянулась рука девочки. Я помог ей и её удивительно терпеливому и не по годам выносливому питомцу выбраться из зимы в нечто тёплое, непрозрачное.
- Ничего себе, облачко!- удивилась не меньше моего Сашка. – Да мы вообще все в облаке по самые макушки! А почему так тепло? Откуда столько тепла? Командор, ты мудрый, скажи: в облаках вот так вот тепло? Или мы проспали в берлоге до самого лета?
- Сашенька, мы только что прошли испытание подснежным сном. Давай, ты потерпишь с умными вопросами.
- Ладно, - согласилась Сашка и, вдруг, громко крикнула куда-то вверх, – а можно теперь хотя бы что-нибудь перекусить?
Не знаю, ожидала ли она ответа. Я не ожидал точно. И напрасно. Тут же за нашими спинами знакомый голос негромко сказал:
- Идите к лучам солнца. Всегда, когда чего-то хочется, можно попросить.
Фантастика. Мы закрутили головами и сразу увидели в одном из недалёких от нас уголков облака слабо пробивающиеся жёлто-розовые лучи.
- Ну вот, Александра, тебе самое верное направление к завтраку. А вообще, скажи, тебе мама разве никогда не говорила, что обо всём действительно можно просто попросить?
- А тебе? – не зло огрызнулась Сашка. – Можно подумать, что ты, Командор, не голоден и вот сейчас не последуешь со мной за этими лучами? Хочу заметить, что тебе тоже никто не запрещал орать в пустоту и просить кушать. Ты орал? Нет. А покушать ведь пойдёшь. Факт?
Ну и что я мог возразить? Я, конечно, последовал за лучами солнца вместе с Александрой. Жёлто-розовые лучи медленно двигались в одном направлении, выводя нас из молочного тумана. Ясно ощущалось, что мы ещё продолжали подниматься вверх по горному склону. Скоро стало понятно, что поднимались мы над облаком. Начали просматриваться толстые стволы высоких деревьев. Мы шли по лесу. И чем выше мы поднимались, тем более ясным становилось всё вокруг. Словно мы прозревали. Прозревали и удивлялись. Зимы здесь больше не было. Не было ни снега, ни мороза, ни резких и холодных порывов ветра. Деревья были похожи на старые дубы. Кажется, именно это и были дубы. Под деревьями весёленько зеленела сочная свежая трава и всё чаще попадались цветы и даже грибы. Лес оказался самым настоящим и самым обыкновенным лесом. Но именно это меня почему-то и удивляло.
«Здорово!», - не уставала повторять Сашка. При этом она всякий раз обязательно оборачивалась ко мне и спрашивала: «Правда, здорово?» И я всякий раз с ней соглашался. Нет, но ведь действительно было здорово. Над нашими головами здесь чирикали птички, а меж толстых шершавых стволов деревьев шустро мелькали маленькие зверюшки. Возможно, что это были белки.
- Ой, - переполненная восторгом, вдруг воскликнула Сашка, - смотри, Командор, это же земляника!
Девочка тут же опустилась на колени, быстро начала срывать спелые ягоды и горстями отправлять себе в рот. Я поступил точно так же. Только Васька вот нас здесь совсем не понял. Он несколько раз обнюхал ягоды, один раз даже попытался одну укусить, но тряхнул головой и сел в позу полного недоумения, возмущенно наблюдая при этом за актом неслыханного эгоизма своих спутников. И его можно было понять.
Нет, хорошо всё-таки быть человеком!
После земляники щедрый лес угостил нас ещё различными своими вкусностями: орехами и даже плодами, названий которых мы не знали. Вскоре мы в достаточной мере утолили мучивший нас голод и в блаженстве повалились спинами на мягкую траву. Нашим взорам открылись пышные кроны деревьев, в которых кипела своя жизнь. С ветки на ветку прыгали белки, пролетали маленькие птички, а вокруг всего этого порхали с кажущейся беззаботностью бабочки, жучки и стрекозы.
Красотища!!!
Немного переварив лесные дары, мы сели и осмотрелись. Вокруг нас тоже творилась живая суета, но собственно на нас никто не обращал внимания. И вдруг как-то очень неожиданно для этой идиллии несколько величественных ударов огромного сердца буквально сотрясли всё вокруг. Лес, словно прислушиваясь, сразу притих.
- Это нам сигнал, я думаю, - сказала Александра. – Хватит нам рассиживаться. Перекусили, согрелись и отдохнули достаточно. Чего ещё ждём?
- Ты права, - согласился я, - не стоит злоупотреблять гостеприимством.
Встав на ноги, я помог подняться Саше с травы. Девочка тут же наклонилась к Ваське, чтобы привычно подхватить его, но котёнок повёл себя вдруг неожиданно. Он отскочил в сторону, давая понять, что больше не хочет в куртку. А потом он и вовсе отбежал от нас, пожевал какую-то травинку, понюхал цветочек, подобрал с земли и быстро что-то прожевал (вероятнее всего, какого-нибудь жучка)… И вдруг из ближайших кустов к нашему Ваське выскочил другой котёнок. Он был рыжий, полосатый и заметно упитанный. Котята какое-то время «лобызались», а потом друг за другом ускакали куда-то в лесную чащу.
- Васька! – отчаянно крикнула Сашка. – Куда ты, Васька?!
Но котёнок больше не появился.
- Ну вот, - сказала Сашка, вздохнув, - заботишься о них, холишь, лелеешь, а они потом прыгают в кусты и даже не прощаются.
- Да не стоит расстраиваться, - утешал я Александру. – Ты ведь вытащила его из-под ног трамвайной толпы, спасла от лютого мороза и, в конце концов, не плохо его пристроила. Лучше и не придумать.
- Конечно, ты прав,
