Несколько лет назад летом я наслаждался свободой на базе отдыха неподалеку от Петербурга. В один из дней на пляже я увидел странную компанию. Две женщины, одной лет тридцать пять, другой семнадцать, и два парня лет по двадцать пять. Собственно, сначала я увидел женщин, они шли к воде по дорожке из каменных плит. Они были похожи друг на друга, я ещё подумал, что это наверняка мать и дочь. Они обе были стройными брюнетками того южного типа, который можно легко принять и за украинский, и за северокавказский. Час спустя я увидел их на песке неподалеку от пляжного кафе, где пил пиво. Они сидели на песке в компании двух молодых парней, даже не в компании, потому что сидели они явно «парами». Старшая что-то сказала младшей, было видно, что молодые люди ее поддержали, и младшая, поднявшись, начала танцевать. И вот тут-то стало ясно, что это ни в коем случае не мать и дочь, потому что девушка танцевала столь эротический танец, что родственные отношения между этими двумя женщинами совершенно исключались.
Сидящий за соседним столиком толстяк с шашлыком сдавленно кашлянул и произнес:
- Во даёт! – Ещё и посмотрел по сторонам в поисках единомышленников.
Эротический танец закончился совершенно неожиданно, девушка, отбежав в сторону, уселась на песок, отвернувшись от своих спутников и, кажется, расплакалась. Один из парней пошел ее утешать, она от него вырывалась, переходила на другое место, размахивала руками. Это начинало походить на истерический припадок, мне показалось, что девушку вполне устраивало то, что она оказалась в центре внимания находящихся вокруг нее посторонних людей. Зрителей было достаточное количество.
Минут через десять меня отвлек приятель, подсевший к моему столику, мы разговорились и вскоре покинули кафе, направившись в сторону базы отдыха. Только вечером, оказавшись в своей комнате, я вспомнил странную компанию на пляже и пожалел, что не посмотрел, чем же кончилось то представление.
Римма приехала в Петербург ранней весной. Хотя, собственно, какая разница, когда приехала. Дома, «на югах», в маленьком городишке с тех пор, когда закрылся комбинат, на котором она работала, стало ясно, что работы нет и не будет. Попробовала торговать на станции, но милиция ее и других женщин гоняла. Вскоре стало ясно, по какой причине: на станции открыло торговлю семейство Курослеповых, многочисленное до изумления. Они открыли два ларька, получили какой-то патент, которым хвасталась Лариска, и всем остальным там просто ничего не светило.
Семьи у нее не было, вернее, была, но вся вышла. С мужем давным-давно в разводе, детей нет. В ее небольшом доме каждое лето снимала комнату одна женщина из Петербурга, она-то и посоветовала Римме попытать счастья в северной столице. Петербург тоже не с распростертыми объятиями ее встретил, пока документы оформляла, намаялась. Комнату снимать дорого, все везде схвачено. Пробовала работать и там и сям. Только к началу зимы ей повезло, удалось устроиться продавщицей в ларек, но не в городе, а в пригороде. Может, и лучше. На свежем воздухе. Комнату сняла в частном доме.
В ларьке окошко маленькое, видна только голова, но мужики и так очень быстро сообразили, что новая продавщица хороша собой, заводили разговоры через окошко. Римме это льстило, а про «узенькую пятку» она ничего не знала. Поначалу она держала голову высоко поднятой, а потом сообразила, что таких, как она здесь полно, и несколько успокоилась. Как ни странно, это пошло ей на пользу, она сразу стала приличнее выглядеть, с нее почти сошел провинциальный лоск.
Вот тут, в своем ларьке она и познакомилась с будущим мужем. Он был постарше, из местных, вдовец, жил поблизости, держал автомастерскую. Никакой особой любви к нему Римма, разумеется, не испытывала. Она даже не загадывала вперед надолго, просто на данный момент она значительно улучшала свое положение. Было только два тревожащих момента. Первый: муж очень нервно реагировал на мужиков, которые кидали на Римму соответствующие взгляды, прямо хоть по улице с мужем не ходи! И второй: у мужа имелась дочка лет, кажется, тринадцати, но она была отправлена к свекрови в Мариуполь. Господи, ещё и свекровь!
Римма с мужем Колей жили хорошо. Зарабатывал он прилично, ее расходы не контролировал. Римма была единственной хозяйкой хорошего дома с садом. Сад, конечно, не то, что у них на юге, но она и там навела порядок. Были какие-то соседки, любительницы попить чаю и попеть песен, но Римма их быстро отвадила. Коля-то, конечно, скучноват был. Ни в кино сходить, ни еще куда. В местном бывшем Доме культуры модная певица концерт давала, так ни за что не согласился. Что он там делать будет, да ему не интересно, да он лучше телевизор посмотрит… Ходить надо, вот и будет интересно!
Сначала Римма продолжала работать в своем ларьке, но потом Коля настоял, чтобы она бросила работу. Увидел, а, может, кто рассказал, что мужики около ларька вьются. Хорошо еще он ее с Сережей не увидел, был такой острый момент. Ну, да! Римма не отказывала себе в мелких радостях.
Дела у Коли шли все лучше, он стал поговаривать, что хочет открыть станцию техобслуживания, машину поменял. Римма испытывала странное чувство по отношению к автомобилям, что-то среднее между восхищением и опаской. В ее прежней жизни машины и близко не было, наверно, поэтому теперь она гордо восседала рядом с Колей на переднем сидении, когда им вдвоем нужно было куда-нибудь съездить.
Осенью, когда работы в мастерской стало поменьше, Коля решил, настала пора съездить навестить дочку и матушку.
Поехали, естественно, на поезде, хотя Римма сожалела, что нельзя приехать на хорошей машине в такой же маленький городок, как тот, откуда она родом, и показать себя барыней. Зато подарков навезли! Приехали, мужа все знают, здороваются за руку. Свекровь совсем пожилая. По поводу новой невестки особой радости не выразила, не понравилась ей Римма. Ну, так и Римме свекровь даром не нужна, а соблюдать правила она всегда умела.
А вот дом у свекрови хорош, двухэтажный, восемь комнат, кухня, ванная. Сразу видно, что Коля и сюда денег не жалеет. Понять-то можно, дочка растет, приданое всегда в цене. Кстати, о дочке. На Колю совсем не похожа, черненькая, худенькая. Когда они приехали и в дом вошли, девчонка сидела перед окном и вышивала. Представляете? Не «Космополитен» какой-нибудь смотрела или ногти красила, а вышивала. Бабкино воспитание. Девчонка, похоже, не совсем того. Учится в школе, еще несколько лет, и окончит, приедет к папочке, в Петербург. Не приведи господи, еще и бабушку с собой привезет!
Здесь, в этом занюханном городке, у Риммы с мужем произошел первый серьезный скандал. По мнению свекрови нужно было навестить всех многочисленных родственников. Возвращались домой к свекрови после визита к одному из двоюродных. Запоздали на городской транспорт. Стояли на автобусной остановке, ловили такси. Кроме них на остановке было еще несколько человек. Потом освободилось место на скамейке, и свекровь с Колей и дочкой сели, а Римма ходила вокруг них. Ну не было на скамейке места для четвертого человека. Мужики, стоявшие около, давно уже поглядывали на нее, потом один, похоже, с одобрения остальных, подошел к Римме и предложил поехать с ними. За ними сейчас придет машина, и там будет свободное место.
Хоть Римма и делала изумленное лицо, и пожимала плечами, мол, не понимает она, о чем речь, но скандала по возвращению домой избежать не удалось. Еще бы, такое у свекрови на глазах! Хорошо еще, что муж прямо там, на остановке, драку не устроил! Свекровь еще что-то шипела потихоньку.
Как бы там ни было, вернулись домой. Все шло своим чередом, Коля крутился в своей автомастерской, Римма «занималась домом». Днем она ходила по магазинам, в кино, иногда ездила в город, сидела в кафе. Конечно, мужчины не могли пропустить такую интересную женщину.
Однажды она спешила вернуться домой к возвращению мужа, не хотела, чтобы он знал, что она куда-то без него ездит, остановила попутную машину. За рулем – усатый брюнет, похожий на парней из ее южного детства. Слово за слово, разговорились. Он действительно оказался родом с Кубани. Почти земляк. Как–то так получилось, что они договорились встретиться. Встретились. Потом еще раз.
Но Колю, безусловно, волновать не следует. Он, бедный, и так день-деньской на работе, почти уже превратил автомастерскую в станцию техобслуживания. Римма в этом ничего не понимает, но мужа надо беречь и поддерживать. Она прежде и думать не могла, что ей достанется такой заботливый и работящий муж. Но все не может быть постоянно хорошо. Кто-то сообщил Коле, что видел ее в городе с незнакомым мужчиной. Скандал был страшнейший. Рассвирепевший муж «превысил предел необходимой обороны» и наградил Римму парой оплеух. Ладно, от нее не убудет! Сам же потом прощения просил. Насилу-то удалось убедить мужа, что это случайная встреча с земляком, который проездом оказался в Питере.
Прошло еще некоторое время, и в Мариуполе умерла свекровь. Ездили хоронить, а обратно вернулись уже втроем, привезли с собой дочку. Звали это сокровище Оксаной (естественно!), и в тот год она оканчивала школу.
Стало быть, вернулись. Сразу пришлось устраивать Оксане отдельную комнату. Впрочем, это Римма вредничала. Дом был большой, на каждого приходилось по комнате, и оставалось про запас. Римма немножко ревновала: в доме появилась вторая «птича» и «рыбонька». Но Оксана была девка спокойная, даже чересчур, к Римме относилась спокойно, в общем, нейтрально, по-соседски. Но Римма все равно чувствовала себя связанной по рукам и ногам. Ей казалось, что Оксана за ней наблюдает. Сама понимала, что это не так, но теперь она старалась, чтобы ее не увидел в неположенной компании не только муж, но и падчерица.
Некоторое время ее жизнь была безупречной: никаких тайных свиданий, одиноких походов в кино или кафе, только дом, сад-огород, борщи да пироги.
С приездом дочки Коля некоторое время был совершенно счастлив, спокоен. А потом в его уже седеющую голову вернулась прежняя блажь: он, видите ли, сына хотел. С этой идеей Римма боролась, как могла. Но когда этот сын, или кто он там был, все-таки получился, она съездила в Питер, в одну серьезную поликлинику, и обратно вернулась уже одна, без сына. Ну не могла она взвалить на свои плечи такую обузу! Она еще не нажилась всласть для себя! Коля так ничего и не узнал. Он в этот период был озабочен налаживанием своей станции техобслуживания. К постоянному присутствию Оксаны Римма привыкла и даже перестала обращать на нее внимание. Да она и не требовала никакой заботы. Не маленькая. Римме только одно было непонятно, как семнадцатилетняя девица может обходиться без подружек, танцев, губной помады. Школа, похоже, колесом катилась мимо, не дай бог получится новая большая проблема на Риммину голову.
К тому моменту, когда Римма поняла, что Оксана никогда не будет за ней следить, ни тем более докладывать о чем-то Коле, в жизни Риммы появился Павлик. Этот не был похож ни на одного из ее бывших кавалеров, он всегда был в напряжении, словно натянутая струна. Сначала Римму это пугало, но он ей объяснил, что это последствия его армейской службы в какой-то там «горячей точке», еще не успел
История, подсмотренная в жизни. Одно десятилетие из жизни девочки/девушки/молодой женщины.
Это абсолютно женская проза. Уж простите, я не считаю это определение ругательным.
И еще не в плане критики, а как вопрос специалисту:
Насколько и в каких случаях допустимы разные времена в одном тексте и в одном предложении? Давно интересуюсь этим вопросом и пока не нашла ни у кого достаточно внятного ответа.