Она летела отсюда.
В Хельсинки, в Обществе Дружбы устраивали встречу с русскими писателями, книги которых только что вышли в переводе на финский язык. Я был в числе тех, чья книга была переведена. Я часто бывал в Финляндии, я любил эту страну, поэтому ехал с удовольствием.
Сын привез меня на Финляндский вокзал, помог занести в вагон чемодан, чмокнул на прощание в щеку и убежал. Я раскидал вещи по местам и стал ждать коллег-попутчиков. Я сидел у окна, смотрел на перрон. Мне показалось, что на платформе мелькнуло какое-то знакомое лицо. Что-то неуловимое.
В коридоре зашумели, что-то упало, раздался смех. Я выглянул: в соседнее купе «заселялась» молодая пара, они уронили какую-то сумку, она раскрылась, и теперь они вдвоем, смеясь, собирали вещи. Смеющаяся молодая женщина подняла с пола последний пакет и распрямилась. Вот оно, то знакомое лицо с платформы! Она не узнала меня. Да она, собственно и не смотрела на меня. Какое ей дело до попутчика из соседнего купе!
Она была абсолютно счастлива. Ее спутником был симпатичный молодой мужик, совершенно непохожий на финна, как я их себе представляю. Он был слишком шумным и непосредственным и смотрел на нее счастливыми глазами.
И она была теперь совсем не похожа на ту обиженную жизнью девочку из того давнего поезда.
С.Петербург, 2010.
И еще не в плане критики, а как вопрос специалисту:
Насколько и в каких случаях допустимы разные времена в одном тексте и в одном предложении? Давно интересуюсь этим вопросом и пока не нашла ни у кого достаточно внятного ответа.