– Все они боялись меня. Даже такие же подростки, как я, не общались со мной…
- Может быть, проблема была в тебе, а не в них?
-…Они меня ненавидели. За то, как я себя вел. Они думали, что я хочу выделиться. Что я нарочно делаю из себя недотрогу. Но они ничего обо мне не знали. Они не имели права так судить обо мне. Потому что…
- Почему же?
-…потому что…я был… - Райан смутился: он никогда ни с кем не говорил о том, что он действительно чувствует, тем более с учителем. – Неважно, - голос стал тихим, ослабшим. – Мне плевать. Вы все мне безразличны, потому что я знаю, что безразличен вам…
- Ты хоть понимаешь, какой бред ты несешь?
У Райана округлились глаза, морщины на лбу слегка разгладились. Он смотрел на Конора так, как будто тот сказал какую-то абсолютно немыслимую или неприличную вещь.
Конор подался вперед, положив локти на стол. И хотя он сидел на противоположном конце комнаты, Райану казалось, что их лица почти соприкасались.
- Ты слишком много думаешь, Райан, забывая сопоставлять свои умозаключения с реальностью. Заведомо считая всех врагами, ты вряд ли найдешь друзей. Может, потому что тебя в детстве окружали плохие люди, может, с тобой произошло что-то, что подорвало твое доверие ко всем, и ты замкнулся в себе, я не знаю, и, возможно, никогда не узнаю. Но что бы там не торчало у тебя в башке, я советую тебе как можно скорее высунуть и упрятать эту хреновину куда подальше. Начинай уже соображать как мужчина, а не как сопливый мальчишка. Никто тебе ничего не должен. И ты никому ничего не должен. Это путь свободного, но одинокого человека. А если желаешь найти того, кто захочет тебя утешить и поддержать, я советую тебе научиться проявлять уважение к другим людям. Тогда они начнут уважать тебя. Я могу и хочу помочь тебе в этом. Главное, чтобы ты захотел принять эту помощь.
Райан долго молчал, опустив голову. Затем посмотрел Конору в глаза и прошептал полным презрения голосом:
- Пошли вы.
9
«Будь по-твоему», - так ответил Конор на грубость Райана в тот вечер. На этом они и расстались. Но со стороны Райана было крайне неосмотрительно так поступать, тем более - здесь. На Каприи с тобой обращаются так, как ты этого заслуживаешь.
Как и сказала Элеонора, на следующий день Йор с Викторией и Натом отправились изучить остров и места, где будут проходить занятия. А вот Райану выпала участь менее приятная. Его следующее утро началось с холодного душа, который ему устроил Конор, окатив из ведра ледяной, как сама смерть, водой. Райан, признаться, такого не ожидал.
Весь день, до самого вечера, Конор заставил Райана собирать в лесу боярышник. Когда Райан отказывался, а делал он это поначалу очень часто, Конор бил его – под дых, в живот, в голову. Под конец этого дня Райан буквально истекал кровью – кровь текла из разбитого носа, из изрезанных боярышником рук, из порезов на ногах и спине.
Когда Райан вернулся к домикам, еле волоча ноги, таща при этом корзинку, забитую ягодами (одни Боги знали, что бы с ним сделал Конор, если бы Райан ее выпустил), он встретил Элли и Йора, ведущих ребят в большой дом на ужин. Райан встретился глазами с каждым из них. Натан с Викторией были в приподнятом настроении, но улыбки растаяли, как только они взглянули на Райана. Йор быстро развернул детей за плечи и повел в дом. Он тоже не улыбался. «Интересно, что он им наплетет, - подумал Райан, - что так нужно было, что это необходимо? И ведь они ему поверят». Элеонора задержалась. Она посмотрела на Райана полным неподдельного участия взглядом. Потом перевела взгляд на Конора, стоявшего почти бок о бок с Райаном. Райан не знал, что означал этот взгляд. Может, осуждение, может, злость и обиду, но что бы это ни было, он наверняка знал только одно – Элеонора не могла возразить Конору или заставить его остановиться. Никто не мог.
Этим же вечером Райана навестил Йор. Он наложил повязки на руки Райана, обработал раны на спине и лице. При этом, не сказав ни слова и ни разу не улыбнувшись. Это обеспокоило Райана. Как ни крути, а поток дружественных обращений и плоских шуток успокаивал. Отвлекал от темных мыслей.
Прежде чем уйти, Йор сказал: «Не вини его. Он это не со зла».
- Как же, - прохрипел Райан.
На следующий день он проснулся с ломотой во всем теле и жуткой слабостью, вызванной голодом. Он лежал на животе и думал: «Нет, они мне не помочь хотят. Они хотят меня убить. Сюда посылают плохишей, чтобы боль и страдания либо «образумили» их, либо убили. Точно».
- Время почти истекло, Райан, - шептал Бес, - еще несколько капель, и река выйдет из берегов. И уж тогда этому Конору не поздоровится, и это будет правильно.
Впервые за долгое время Райан был согласен с ехидным голосом в своей голове.
Вечером к нему пришла Вики, принесла еды. Поставила посуду сбоку от двери, задержалась, бросила короткий взгляд в темный угол, где лежал Райан, и вышла.
На следующее утро Райан опять проснулся от холодного водопада. Он увидел рядом с собой пустую тарелку и кружку, хотя не помнил, как съел и выпил их содержимое. На этот раз, Райан позавтракал. У себя в домике, который теперь казался не дырявой бочкой, а тюремной камерой. После этого он весь день собирал боярышник. Временами Райан бросал взгляд каторжника на сидящего неподалеку Конора. Тот, расположившись на бревне или на камне, спокойно смотрел на Райана. Смотрел так, как будто ждал чего-то, как будто пытался на что-то намекнуть. Но Райан не знал на что, ему было все равно. Он просто хотел, чтобы этот человек умер. Все остальное его не волновало. В этот день он отказался собирать ягоды только дважды. Всю следующую неделю он не возразил ни разу.
Еду ему приносили утром и вечером Виктория и Натан, сменяя друг друга каждый день. Райан не говорил с ними. Они не говорили с ним.
За эти дни Райан начал заметно сутулиться. Он с трудом передвигался по лесу, то и дело спотыкаясь и падая. Корзина казалась ему булыжником так же, как и ложка, которой он ел. Так проходил день за днем. Райан ничего не знал о том, как идут дела у Вики и Ната, а Йор, который заходил еще пару раз, ничего не говорил о них.
Однажды, Райан проснулся задолго до наступления «ледяного утра». Сквозь дыры над головой он видел проплывающий над домиком утренний туман.
- Утро доброе, сударь.
- Отвали, Черт.
- Не очень-то ты себя уважаешь, раз посылаешь самого себя, - съязвил Маленький Бес, - но это уже не важно. Ты и сам это прекрасно понимаешь. Пришло время.
- Я… - Райан замолчал. Он уже не мог просто наорать на голос внутри своей головы, чтобы тот убирался и оставил его в покое, ведь он никогда не согласится выпустить тварь, что живет внутри него. Он все чаще видел смысл, в том, что говорил ему этот голос. Ему все больше хотелось его послушать.
- Я знаю, как тебе тяжело, - прошептал Черт, и он не врал, - пришло время сбросить с себя кандалы и стать свободным. Никто не посмеет тебя тронуть или причинить тебе боль. Ты научишь их бояться себя. Научишь их…
- Уважению?
- Именно. Уважению. А он тебе поможет. Он готов.
Райан тупо уставился вверх. Он сдался, он больше не хотел заставлять себя сдерживаться. Он устал. Боги, если бы кто-то мог знать, как он устал!
- Райан, - мягкий, но обессилевший голос, Мисс Сама Доброта и Честность делала последнюю попытку, - вспомни свою сестру.
Три слова, а сколько боли они доставили Райану. Он старался не вспоминать об Анне, но порой ее образ всплывал в его голове сам собой. Райан плакал, бил себя по груди, по лицу, но не мог вышвырнуть из головы голубоглазую сестренку. Воспоминания о ней не доставляли Райану утешения или успокоения, только горечь и боль, боль, боль. А потом злость. Злость на себя и на весь мир, злость на то, что все случилось именно так, как случилось, и он был не в силах что-либо изменить. И сейчас его тоже начала заполнять злость. Даже не злость, а лютая ненависть.
- Вот видишь, - Черт не преминул воспользоваться состоянием Райана. – Ты все еще злишься. А знаешь почему? Потому что ты не отомстил. Не отомстил за свою сестру и за себя.
- Да… - Райан перестал соображать, голову заполнял густой туман.
- Что за бред ты несешь?! Никто не виноват в смерти Анны, кроме Райана! Кому и за что ты собрался мстить?!– Мисс Рассудительность была в неподдельной ярости, но голос ее звучал все слабее и слабее.
- Проваливай, - прошипел Бес, злобно усмехаясь, - теперь мы правим бал.
- Теперь мы правим бал, - слабо отозвался Райан.
- Освободи его. Освободи его и всех нас! – голос в голове практически верещал, - Давай же! Освободи нас! И отомсти, за всю ту боль, что ты испытал! Не важно, кому, главное отомсти!
- Да… - все слабее и слабее, все дальше и дальше.
- ОСВОБИСЬ! И ОСВОБОДИ НАС ВСЕХ! СВОБОДА! КРОВЬ! МЕСТЬ! СВОБОДА! СВОБОДА! СВОБОДА!
Райан выпустил вожжи. На какое-то время он исчез из этого мира, а его место занял…
10
Не дойдя пары шагов до домика Райана, Конор почувствовал, что что-то не так.. Он остановился, поставил ведро с холодной водой на землю и прислушался. Полная тишина. Мертвая тишина.
Конор обучил многих за двенадцать лет пребывания на Каприи. Многим помог справиться со страхом, с гневом, с ненавистью. Но в отношении Райана, он был согласен с Элеонорой – такого ребенка здесь еще не было.
Конор прислонился к двери, прислушался. Рычание. Едва слышное. Но в домике Райана уже не было девятнадцатилетнего юноши, это Конор знал наверняка. Сердце его билось гулко, но спокойно, дыхание оставалось ровным. Ему не раз приходилось драться со своими учениками, но их двойники нападали на Конора из страха и инстинкта самосохранения. Двойник Райана нападет на него, потому что ненавидит его.
Конор бессознательно коснулся рукой левой половины лица, потом закрыл глаза, медленно выдохнул и открыл дверь домика. Оттуда на него уставились два налитых кровью глаза, а под ними блестели острые зубы, желающие впиться ему в глотку.
- Вот и я, - произнес Конор.
11
«Что происходит? Что со мной? Что с моим телом?»
У Райана возникло странное ощущение двойственности. Казалось, будто он весь переместился в чью-то голову, оставаясь при этом человеком из плоти и крови. Райан догадывался, чья это голова.
Теперь он занимал собой почти все свое скромное жилище. Но Райан знал, что это тело не его. Уже не его. Это было тело фенрира – покрытое шерстью, с изогнутой, как у гиены, шеей и длинным хвостом. Зверь припал к земле и уставился на дверь.
«Он ждет Конора. Ждет, чтобы разорвать его на части».
Райана прошиб холодный пот. То есть, мог бы прошибить, если бы он не находился в чужом сознании. Паника начала обволакивать Райана своим грязным, липким одеялом. Он попытался дернуться – не получилось. Попытался крикнуть – не вышло. В чужой голове он мог лишь смотреть, думать и бояться.
Зверь что-то услышал. Шаги. Это он, без сомнения. Вот он остановился, наверное, почуял что-то.
«Нет, не надо, не ходи сюда! Слышишь меня?! Прочь!»
Райан знал, что это ни к чему не приведет, но он также знал, на что способна эта тварь, притаившаяся в его домике. Райан снова превратился в того испуганного и неуверенного юношу, каким его знали, почти всю его прошлую жизнь. Он боялся. Боялся за Конора.
«Слава Богам, я ничего не видел
