Пусть судьба
будет милосердна к тебе.
Глава 5
Отшельник
Тот же корабль. Капитан дружески обнял меня.
- С тобой удача, - сказал он. – За десять лет ни одного большого
шторма.
Когда я спросил о родном крае, он стал угрюм.
- Люди стали другие. Алчны, подозрительны. Нет доверия. Все
куда-то спешат, будто торопятся жить. Растет богатство, растет нищета.
Все меньше улыбок на лицах. Стали чаще умирать, хоть новых
болезней не появилось и эпидемий не было. Говорят, что теперь
не хотят цепляться за жизнь. Равнодушие даже к самим себе.
Хорошо, что ты возвращаешься.
Весь путь я был возле него.
- Распусти команду, возьми расчет у владельца, посоветуй
продать корабль, - сказал при расставании в порту. - Не ходи в море
хотя бы пару месяцев. Удача твоя на исходе.
- Спасибо, - ответил он. - Но лучше в море, чем с ними, -
и кивнул в сторону суетившейся на берегу толпы.
Позже я узнал, что следующий выход в море стал для него
последним. Его, корабля, команды, всех, кто там был. Не поверил мне.
Да и кто кому нынче верил.
Я снова помогал людям и дивился возросшей слабости. Одних
жизнь пресыщала, других изводила. Много приходилось делать, чтобы
человек совершил усилие над собой. Люди стали умирать во сне.
Иных хоронили спящими по неразборчивости. Одного мне удалось
спасти прямо со смертного ложа. Когда он открыл глаза, едва не
возникла паника. Кричали о чуде. Именно чуда многие ждали и на
чудо надеялись.
Спешно покинув поселок, всю ночь я шел наугад, опираясь на посох.
Остановиться не мог. Словно хотел уйти от этого тяжело больного
мира, живущего ожиданием катастрофы, нового армагеддона, где людей
покинула вера в себя, Творца, радость жизни.
Утром путь пересекла узкая река. Подойдя к берегу, увидел
необычное зрелище.
Высокий худой человек с нечесанными волосами и всклокоченной
бородой взметал вверх руки, суетясь возле воды. Он кричал
каждому встречному об очищении совести и чиститься предлагал
в этой реке. По его словам скоро мир погибнет, а предстать перед
Творцом надо чистыми. Ничего нового. Та же безысходность.
Меня заинтересовали не слова, а движения. В них не было безумства,
Что вселяло надежду узнать, чего он хочет от людей.
Умывшись, я подошел к нему, крепко взял за плечо, развернул к
себе и взглянул в глаза. Терпеливо ждал, пока рассеется муть в зрачках
и взор прояснится. Успокоившись, он сразу ослаб и в бессилии сел на
землю. Я почувствовал дрожь и ослабил хватку. Он улыбался
спокойно и безмятежно.
- Давно не был собой. - наконец, произнес. - С тех пор, как
отчаяние охватило разум.
- Давно? - спросил я.
- Как узнал, в каком обмане все мы живем.
Он – сын духовника. Видел, как живут посредники между
Творцом и людьми. За святостью кроется лицемерие, за праведными
речами – обман. Люди теряют веру, и опускаются до уровня зверей,
потребности самые низменные. Скоро армагеддон. Он вздохнул,
но не горько, а о скрытой надеждой.
- Если все равно, тогда нечего и терять, - ответил я. - Если
старые законы жизни ведут к гибели…
- То нужно утвердить иные, - радостно закончил он мою мысль. –
Добро, любовь, верность, мир в душе, отказ от претензий к ближнему.
Больше человеку не усвоить, и времени почти нет.
- Окунись, - посоветовал я.
Из воды вышел совсем другой человек. С добрым и ясным
взглядом.
- Ты целитель, - он обнял меня. – Ты можешь исцелить их всех, -
сказал, обведя руками пространство.
Я помог ему, а он ответил на мучавший меня вопрос. Нам, людям,
еще рано умирать. Мы можем научиться жить счастливо.
Пора было идти и творить, но он удержал меня, указав на двух
юношей, сидевших в отдалении и молча наблюдавших за нами. Они
здесь давно, угрюмы и молчаливы. Я снова развеял муть в глазах
каждого. Теперь они удивленно глядели вокруг, словно отойдя ото сна.
- Прощай, - сказал отшельник. - Ты можешь. Я верю.
Он остался. У каждого свой путь. Хорошо, когда дорога имеет
смысл. Тогда не важно, сколь она длинна.
Глава 6
Идущие
Я еще не отошел далеко от хижины отшельника, как услышал
торопливые шаги. Это были те двое юношей, чей сумрак сознания
удалось разогнать.
- Учитель послал нас следовать за тобой и делать все, что скажешь, -
с уважением произнес один из них.
- За собой не зову, но и прогонять не буду, - ответил я. – Можете
идти куда хотите и с кем хотите.
Так у меня появились первые попутчики. Из бедных многодетных
семей, где родители, дождавшись нужного возраста, послали их вон из
дома испытывать судьбу. Учитывая их умственное состояние – не
особенно и жалели.
Они шли молча, ни о чем не спрашивая, с тупой покорностью.
Многие так и жили. День прошел – уже хорошо.
Чтобы пересечь небольшую реку, попросились в рыбацкую лодку.
Когда в сети попал добрый улов, я велел попутчикам помочь рыбакам.
Те работали так усердно, что на берегу хозяин лодки дал нам рыбы в
дорогу и пригласил на уху. Мы приняли предложение. За ухой хозяин
спросил кто мы и куда направляемся. Я ответил, что иду вперед, по пути
помогая людям. Попутчики мои хоть и сами по себе, но как они работали,
ничего не требуя взамен, придерживаются той же идеи.
Слова эти заинтересовали окружающих, но вместо ответов на
посыпавшиеся вопросы, я спросил, есть ли в их поселке больные люди.
Задержались мы там на месяц. Я исцелял страждущих, иногда
односложно отвечал на вопросы любопытных. Говорил, что думаю,
но про что – не помню. Попутчики мои у кого-то работали.
Через месяц, покидая поселок, я увидел, что за мной идут не два, а
пять человек. Так и повелось. С каждым поселком людей, идущих за мной
становилось все больше. Звал я их просто – Идущие. Порой
собиралась приличная толпа до ста человек. Мы бесплатно трудились,
но люди в благодарность иногда отдавали последнее, что у них было.
Я чувствовал неловкость, видя, что от меня хотят неких откровений. Но
талантом учить не обладал. Просто шел куда хотел и делал что хотел.
Волна Идущих катилась за мной. Через год я удивился – сколько же в
наших краях людей, которым совершенно нечего делать. Которые
запутались в простых вопросах жизни. Лишь трудясь ради других,
они обретают покой в душе. Трудясь свободно и добровольно.
Принципиально не принимая денег. Среди них стали появляться
состоятельные люди, которые продали свое состояние, раздали деньги
неимущим и обрели свободу души.
Впереди был знакомый город и храм, помнивший обо мне.
Глава 7
Выбор
В День Великого Праздника у городских ворот нас ждала
толпа любопытных. Она была столь велика, что Идущие смутились,
остановившись в нерешительности. Я обернулся, ощутив напряжение
за спиной.
- Веселей! - крикнул застывшим попутчикам. – Как прекрасно,
что нас ждут.
Мы вошли в город. Идти было непросто. Я ловил взоры, слышал
обрывки речи. «Бессеребренники», так шептали о нас. Любопытство
толкало на общение, но страх непривычного мешал подойти.
- Есть ли здесь те, кому нужна помощь? - развел я руками, и мы
потонули в объятиях добродушия, тепла и света.
В те три дня всем нашлось дело. Я исцелял прямо на улице.
Поток страждущих и благодарных был нескончаем. Три ночи не было
мысли о пище и отдыхе. Я был счастлив, помогая людям.
Но праздник закончился. Нужно было идти дальше. Перед
расставанием с городом я переступил порог храма. Сам настоятель
вышел навстречу.
- Возмужал, - сказал он с гордостью и уважением. Мы прошли
внутрь. Было пусто. Шаги отдавались эхом. Утро.
- Ты очень похож на того, кто дал тебе жизнь, - продолжал
настоятель. - Истинный лидер. Последние пол года только и говорят о
бессеребренниках. Даже не представляешь сколько людей идет за тобой.
- Я не оглядываюсь назад и никого не зову, - был мой ответ. –
Они просто идут в вере иной жизни. Жизни без зла.
- Ты сам понимаешь, что это невозможно. Без зла нет добра, как
света без тьмы. Человек так устроен, как часть живого мира.
Противоборство у нас в крови. Всегда будут победители и проигравшие,
причем проигравших больше.
- Те, кто идет за мной – из их числа. Но они ищут себя в этом
мире с верой в добро.
- Это лишь начало, - возразил настоятель. - Итог неизвестен. Но
вы ставите под сомнения правила жизни, отлаженные веками. Личный
интерес, собственность, противоборство, система защитных запретов.
На этом стоит мир.
- Мир не стоит, а шатается, - с горечью произнес я. - Иногда кажется,
что гибель неизбежна.
- Конечно, - пожал плечами собеседник. - Все живое рано или
поздно умирает. По воле Творца.
- Но я вижу, как люди сами себя губят. Ненавистью, излишеством,
отчаянием, равнодушием. А храм, объявивший себя домом Творца,
блюдет законы и запреты, которые уже не могут помочь человеку.
- Так иди к нам, - предложил настоятель. - Будешь блюстителем
нравственности и добра. Или создашь при храме академию целителей.
Стань одним из нас. Давно ждем. Со временем станешь настоятелем
и сделаешь храм источником добра и справедливости. Осветишь
жизнь людей и надолго отодвинешь неминуемый армагеддон. Объявим
тебя великим пророком. Соглашайся.
Теперь я понял, как выглядит искушение.
- Хорошее предложение, - оценил я. - Подумаю. Хорошо быть
посредником между человеком и Творцом. В Египте жрецы не раз
свергали фараонов. Подумаю. Но хочется верить, что настанет время,
когда человеку в общении с Творцом не нужен будет посредник.
- Но для этого ему придется умереть, - хорошо понимать
друг друга.
- Хотелось бы при жизни, - возразил я. - Подумаю.
Мы вышли и простились. Утренняя свежесть еще витала в воздухе,
хоть солнце и готовилось окатить нас жаром.
- Мрачновато у вас, - искренне посочувствовал я. - Есть время,
подумаю, - не стоило злить духовников мгновенным отказом.
Пора было покидать город, но не успел я отойти от храма, как
подошли двое в плащах с капюшонами и передали просьбу
блюстителя законов империи посетить его дворец. Тон просьбы не
предполагал возражений.
Дворец возвышался нал городом на высоком холме. Здесь пахло
властью, жестокостью и недоверием. Показная дороговизна убранства
должна была давить вошедшего собственной ничтожностью. Возле
роскошного ложа от яств ломился широкий стол. Невольно
приходилось глотать слюну.
- Оставьте нас, -
