У Миши появилось время продумать четкий алгоритм последовательности действий и найти ошибки в работе, из-за которых тормозился ритм работы. А еще он придумал сигнализацию для весов, чтобы не следить за их коромыслом. Теперь весы подавали сигнал, когда мешок наполнялся – звякала жестянка. Через три дня он уже мог выкраивать время для чтения старых журналов, пока заполнялся мешок. И удивлялся, как же он так не успевал в первый день. Однажды в трюм спустился рыбмастер. Он велел принести несколько мешков, упакованных Михаилом для проверки их веса. Миша ждал этого визита, и следил за весом с максимальной точностью. В этом очень помогала придуманная им сигнализация. Придраться рыбмастеру было не к чему.
- Я ждал, что ты придешь, Николай. А ждал для того, чтобы извиниться…
- Ладно, все забыто. Меня потом самого смех разбирал, когда представлю, как это выглядело со стороны.
Однажды Миша коротал время в трюме со старым научно-популярным журналом в руках, пока туковарка не работала, и вдруг осознал, что не улавливает привычных шумов. Он дочитал статью и решил подняться в рыбзавод. Там было пусто и кроме вентиляторов ничего не работало. До конца утренней вахты оставалось еще часа два, и было странно, что завод остановлен. В коридоре тоже никого не было. Миша зашел в свою каюту – никого, в соседней – пусто. «Может судовое собрание проводят?» Он поднялся на главную палубу, заглянул в столовую – никого. Заглянул через «амбразуру» на камбуз – и там никого! Вышел на корму, уже с некоторым беспокойством – и на корме ни души! Было явно что-то не так, а если что-то на судне не так, то экипаж должен быть у шлюпок. Он поднялся на шлюпочную палубу – она была пуста, но тут он сделал полновесный вдох чистого аммиака! Задохнулся, зато прояснились мозги. Среди расписаний судовых тревог, которые висят над каждой койкой: общесудовая, пожарная, водяная, есть и аммиачная тревога для судов с мощными охлаждающими аммиачными системами. Все вентиляционные грибки из рыбзавода выходят на шлюпочную палубу, и этот тяжелый ядовитый газ лежал там толстым невидимым слоем в результате аварийного прорыва аммиака в рыбзаводе. А по расписанию аммиачной тревоги весь экипаж должен быть на баке! С красными глазами, весь в слезах, Миша вышел на бак, где с комфортом на солнышке расположился весь экипаж.
Утечку рефмеханики устранили, однако морозильная установка вышла из строя и «Каргополь» отправился в порт. Как выяснилось позже, эти два с половиной месяца реальной полезной деятельности траулера закончились навсегда. Все поддается ремонту, можно было восстановить новую морозильную установку барабанного типа, впервые установленную на это судно, можно было установить недорогое старое оборудование, применявшееся десятилетиями на других траулерах, однако кому-то из комсомольских работников пришла в голову гениальная идея превратить это крупное судно в прогулочную яхту для комсомольской элиты. Как это происходило, можно найти в любом поисковике, набрав в поисковой строке «агитационное судно камчатского края». Там это судно названо «стареньким», хотя к 1981 году, когда комсомольская элита отправилась в свой приятный круиз, судну едва исполнилось 10 лет. Стареньким судам такого типа уже по 60 лет, и они исправно работают. Основной состав рыболовного флота работает в северных широтах, однако «агитационное судно», получившее название в духе лживой пропаганды «Корчагинец» готовилось именно для южных широт. Оно и понятно, отдыхать, называя этот отдых «агитационной работой», куда приятнее в южных морях. Рыбаки ненавидели это судно и называли его не иначе, как «плавучий бордель».
В отделе кадров «Океанрыбфлота» после возвращения в порт Стрельцову выдали направление на БМРТ «Пахача», на котором заканчивался ремонт у причала «Мехзавода». Однако выйти в рейс на этом траулере Мише не удалось. На судно вернулись матросы старого экипажа и администрация судна отправила Стрельцова в отдел кадров, где ему дали направление на БМРТ «Советские профсоюзы», который стоял в ремонте на ПСРЗ. Береговая профессия у Миши была электромонтажник, и электричеством он интересовался с детства. Поэтому крутился на глазах у судовых электриков, пытался им помогать, задавал вопросы. Его заметил и судовой электромеханик, пожилой улыбчивый моряк с карякскими корнями. Ему нравилось давать объяснения любопытному матросу, иногда даже он предлагал ему поработать с вахтенным электриком, что Миша делал с удовольствием. Так постепенно он многое изучил в электрических сетях траулера, пока судно стояло в ремонте, но главное, подружился с электриками и заслужил симпатию электромеханика.
По выходу судна в рейс Миша попросился назначить его трюмным матросом. В охлаждаемых трюмах была стабильная температура – 30 градусов, но судно морозило по 40 тонн рыбы в сутки, и в каждую вахту нужно было перенести и плотно уложить 10 тонн рыбы в картонной таре по 30 килограмм. Так что рыбацкого свитера при таком морозе вполне хватало, и даже в нем бывало жарко. К подобной работе Миша привык еще при работе в туковом трюме, поэтому работа не казалась трудной. А примерно через два месяца в порт отправили одного из троих судовых электриков, который серьезно заболел. И электромеханик предложил Мише его заменить. Это была великая радость для Михаила. Он переходил в машинную команду, его вахта сокращалась до четырех часов, а суточный рабочий день сокращался до 10 часов (включая два часа подвахты на обработке рыбы). Повышался его статус, судовые электрики были заметными фигурами на судне. И повышался его рыболовный пай, на основании которого рассчитывалась зарплата.
Переселение в каюту электриков следовало отметить, как принято отмечать новоселье (на чем прямо настаивали его новые коллеги). У Стрельцова в секретном месте были припрятаны две бутылки водки, хоть сам он почти не пил. На новоселье он пригласил и электромеханика Андрея Илларионовича, своего непосредственного начальника и наставника. Оба электрика были много старше Михаила. Сергей, замкнутый, умный и знающий, и Виктор, примерно в два раза больше Миши, шумный и многоречивый. Оба отличались нежной любовью к крепким напиткам. Электромеханик сидел не долго, выпил две рюмочки и ушел, прекрасно зная, что две вахты будут нестись кое-как.
В каюте перебывала вся машинная команда, у каждого имелись запасы водки, а повод был значительный, хотя никто уже не помнил, по какому поводу пьянка. Мише удалось отстоять свое право быть относительно трезвым, несмотря на громогласные возражения громоздкого Виктора. Сергей весь ушел в себя, хотя помнил, что считается на вахте. Сдавать вахту Виктору ему пришлось в каюте, поскольку тот и не помышлял выходить из-за стола. После этого Сергей мирно уснул за столом, просыпаясь лишь для того, чтобы пополнить количество алкоголя в крови. Поспать Мише не удалось, несколько раз он бегал на вызовы вместо Виктора, который четко мог отличить только пустой стакан от полного.
Утром Миша заступил на свою вахту, а в обед на вахту Сергея. Вечером он готовился заступить на вахту Виктора, однако третий механик не согласился на замену и отправился будить Виктора сам. Виктор в этот день впервые был молчалив и мрачен.
Подвахта была обязательной для всех, кроме капитана, даже старший помощник и старший механик работали по два часа в рыбзаводе. Тут Миша предложил трюмному матросу взаимовыгодный контракт: на два часа подвахты Миша спускается в трюм, а трюмный матрос идет на сортировку рыбы. Трюмный матрос получал возможность отдохнуть от напряженной работы, и максимально растянуть время на переодевание в рыбацкую робу. Мише же не нужно надевать прорезиненный рыбацкий комбинезон, который он ненавидел, и работа была чистая и привычная.
В одно из тралений в трал попал сивуч. Матросы вытряхнули его вместе с рыбой в рыбный карман. Он немного порычал на матросов утробным басом, затем приступил к трапезе. Наевшись чужой рыбы, он выбрался на кранцы, и сиганул в море. Такое случалось не один раз, иногда сивуч, весом около тонны, загонял матросов траловой вахты в коридор, и им приходилось задраивать дверь, чтобы сердитый зверь не проник в жилые помещения.
Первое время Стрельцов часто в свободное время заходил к Андрею Илларионовичу на консультации. Электромеханик любил свою работу и принимал его радушно. Он научил Мишу читать судовые электросхемы, любил рассказывать об исправленных лично неполадках разнообразного электрооборудования судна. Он доверял Мише громадные папки судовых электросхем, которые Миша изучал с интересом. Виктор ничему сложному научить не мог, а Сергей часто давал хорошие советы по работе. Так что вскоре уже Виктор спрашивал у Миши, откуда запитывается какой-то механизм, чем заменить сгоревший пускатель. Миша предложил Виктору поменяться вахтами, ему больше нравилась вахта с четырех до восьми и с шестнадцати до двадцати. Виктор согласился с условием, что одну вахту он пропустит, а Миша отстоит в эти сутки три вахты. Это было легкое условие. Электромеханик не возражал.
Однажды по судовой трансляции прозвучало объявление, что получены радиограммы для следующих членов экипажа… Назвали и фамилию Виктора. И тут у Виктора началось странное покашливание, которое Миша заметил еще во время новоселья. Так он покашливал перед каждой рюмкой.
- Странным образом ты выражаешь свою радость по поводу радиограммы из дома, Витя!
[justify]- Ты не понимаешь! Я знаю, что в ней написано. Там есть кодовое слово, которое означает, что жена послала мне посылку. А в посылке, Миша, водка! Так
