Он быстро вернулся в свою каюту, забрал документы, сунул в сумку какую-то одежду на случай, если их высадят на берег, взял фотоаппарат, трубу, и поспешил на палубу. Он не сомневался, что внутри судна уже нет ни души. На шлюпочной палубе никого не было, шлюпки тоже не было под бортом. Стал соображать, что делать дальше. И вдруг услышал, что его зовут. Шлюпка с людьми была за кормой. Ее подняло волной, и Мишу заметили. Он спустился на промысловую палубу. Трап косо висел над водой, спускаться было не так просто, а со шлюпки его материл хор голосов. По спутанным канатам и тралу он добрался до гакаборта. И бросил сумку в бот. Потом бросил свой музыкальный инструмент, но никто не собирался трубу ловить. Она звякнула о борт шлюпки и ушла на дно. Все это время Саша Подзин держался за какой-то кончик, который свисал с судна, с трудом удерживая бот, набитый людьми, и сердито ругал Мишу. Наконец Миша оказался в шлюпке. И Саша отпустил конец. Шлюпка стала дрейфовать к середине судна, и его громада угрожающе нависала над шлюпкой. Миша сделал два снимка, но больше не стал. Моряки забеспокоились.
Эта шлюпка была с механическим приводом на винт, «разлука» как называли ее моряки. И ее уже пытались пустить в ход, но намотали на винт не надувшийся плотик, который сбросили с верхнего мостика Стрельцов с коллегой. В боте было два весла, но не нашли уключин. Все же весла с трудом достали из-под сидевших на них моряков, стали грести, и вышли из-под судна. И увидели неподалеку траулер. От него шел моторный бот. Он подошел, и моряки спросили, нужна ли помощь. От помощи отказались, и бот ушел к тонущему брошенному траулеру. Миша заметил, что локатор на судне продолжает вращаться. Дизель-генератор вырабатывал ток.
Переполненная шлюпка дрейфовала к траулеру. Как оказалось, это был траулер Океанрыбфлота «Куба». Незадолго перед этим этот траулер выловил из воды спасательный плотик, в котором было несколько человек. Плотик стоял на промысловой палубе, когда моряки со шлюпки стали подниматься на борт, и Миша с удовлетворением подумал, что это тот самый, который они с Сашей сбросили с верхнего мостика, и кому-то он пригодился для эвакуации. Второй так и тащился за шлюпкой.
Миша не был последним, кто покинул тонущее судно. На судне еще оставались четыре человека: капитан, боцман и двое матросов. Им пришлось прыгать в воду, когда подошел бот с «Кубы». И они взяли с собой судовую собаку Машу, которая жила в каюте боцмана.
Кроме «Кубы» к месту катастрофы подошли и другие траулеры. Разместить почти шестьдесят человек на судне было негде, и половина перешла на колхозный траулер из Сероглазки «Технолог». Миша оказался в этой группе. Кое-кто поселился в каютах экипажа, а в основном все поселились табором в носовых помещениях душевых. Матрасами застелили всю палубу, и стало вполне комфортно и даже весело. Перебирали подробности катастрофы и эвакуации.
Миша шутливо добивался у дважды пережившего кораблекрушение Павла на каком очередном судне планирует Павел выйти в следующий рейс.
Рулевой уверял, что первое, что он увидел, когда проснулся, был огромный судовой якорь в его каюте. Миша подтвердил, что это вполне правдоподобный рассказ, учитывая смятый нос траулера, который он видел своими глазами, и затопленную каюту рулевых.
Говорили, что каюты электромеханика попросту не стало, весь удар пришелся как раз на нее. Так что способность «Белокурого Аполлона» бесследно исчезать на судне, спасла электромеханику жизнь. Он явно в своей каюте не ночевал.
Саша Подзин ворчал на Мишу, что из-за него чуть себе руки не оборвал, удерживая бот.
Миша шутливо обвинял всех в преступном безразличии за то, что не поймали его трубу, которую он собирался использовать вместо иерихонской. Его в ответ обвиняли в меркантильности, пиная его сумку с одеждой. «А куда это ты собирался в белых штанах?» - язвили они.
Сварщик в десятый раз с удивлением рассказывал, как Аллан рвал брезент с середины голыми руками.
Обсуждали также и необъяснимые действия экипажа первой шлюпки. Они могли и даже были обязаны находиться неподалеку от тонущего судна, имея исправный работающий дизель. Уж им не грозила никакая опасность, а взять на борт они могли вдвое больше людей, чем они взяли. Предполагали, что этим бегством руководил помполит, а экипаж бота упустил возможность избавить флот от мерзавца.
В столовую ходили во вторую смену, и кормили на колхозном судне гораздо лучше, чем на судах Океанрыбфлота. Иногда к ним спускался их капитан. Этого человека все уважали. Как и полагается капитану, он покинул судно последним. И он был хорошим человеком и хорошим моряком.
Протаранил судно БМРТ «Находка» из Приморья. Он шел от танкера. Старпомы на обоих судах не следили за локатором, а увидеть визуально ходовые огни встречного судна мешал туман. Крен возник из-за смещения груза при столкновении, как предполагали судоводители. Миша был почти уверен, что судно можно было спасти, если бы старший помощник не поторопился дать команду покинуть судно. Можно было готовить шлюпки, но одной группе следовало произвести герметизацию судна, и нужно было попытаться выровнять крен. Времени для этих действий было достаточно, траулер тонул 40 минут. Для такой группы хватило бы десяти опытных моряков, для эвакуации которых хватило бы одного спасательного плотика. А людей, не занятых в этих работах, высадить на шлюпки. Однако эти мысли Миша держал при себе, поскольку уже ничего нельзя было исправить.
Траулер «Находка» пострадал незначительно, и мог своим ходом дойти до судоремонтного завода.
Весь экипаж собрался вместе дней через десять на большом рефрижераторном судне «Карское море», когда суда экспедиции загрузили его своей продукцией. Там каждого моряка бурно приветствовала судовая собака Маша, которая умела продемонстрировать всю полноту своего собачьего счастья по случаю возвращения всего экипажа живыми и невредимыми.
Там же оказался и помполит. Ему был негласно объявлен бойкот. С ним не общался никто, включая и весь экипаж Владивостокских моряков, которым все рассказали. Более того, с ним категорически не желала общаться Маша. Она сумела понять своим собачьим умом, что это отверженный. А помполит пытался наладить контакт хотя бы с ней. Однако она поджимала хвост и уходила.
В порту представитель Океанрыбфлота объявил, что завтра всему экипажу утонувшего траулера нужно будет собраться в актовом зале Управления, где им нужно будет написать перечень утраченных ими личных вещей для определения суммы компенсации. Потом они собирались в этом зале ежедневно, где их информировали, куда приносили почту, которая приходила на адрес Управления из разных городов, где были родственники моряков, узнавших о катастрофе. Каждому члену экипажа выплатили по 200 рублей компенсации. Нескольких моряков вызывали на комиссию по расследованию причин катастрофы, задавали вопросы.
Однажды в актовый зал принесли почту. Матрос перелистал конверты, не нашел письмо для себя и в досаде швырнул все конверты в зал. Саша Подзин гневно отчитал матроса, собрал письма. Это был тот самый матрос, который был наказан Саашей в первый день его прихода на судно. Часом позже Миша с Сашей зашли на главпочтамт, чтобы проверить почту до востребования. Там обычно стояла небольшая очередь. Миша проверил почту и не увидел Подзина, который перед этим стоял сразу за ним. Миша вышел на улицу, и увидел финал избиения маленьким Сашей троих здоровых матросов. За избиением трудно было уследить, поскольку Саша мелькал так быстро, что его едва было видно. Трое матросов остались лежать, а Саша схватил Мишу за руку, и потащил, ворча, что нужно «делать ноги», бежать, поскольку в центре города часто бывала милиция. Потом он рассказал, как все тот же матрос вызвал его на улицу «поговорить», где их поджидали еще двое.
Впоследствии выяснилось, что был суд, старших помощников с обоих траулеров осудили, каждый получил по пять лет тюрьмы. Капитана сняли с должности. Он стал преподавателем в Дальрыбвтузе.
Мишу направили на рыбомучной траулер «Хайрюзово». На судно Миша пришел с синяком под глазом, который Миша не смог уберечь от справедливой ярости мужа, которому с Мишей изменила жена.
Судно Мише не понравилось с самого начала. Ему не нравился запах этого судна. И экипаж был какой-то разобщенный, и вахта второго механика, которая ему досталась, не нравилась, как и сам второй механик. Через два месяца после выхода в море Мишу списали с судна за драку с этим самым вторым механиком. Ему еще неделю пришлось ходить на «Хайрюзово» пассажиром, пока его не высадили на пассажирское судно «Приамурье». На этом же судне в порт отправился и помполит на какое-то партийное мероприятие. Помполит сообщил Стрельцову, что везет в Управление отчет о его драке на судне. Тогда Миша написал рапорт о попытке этого помполита изнасиловать уборщицу. Свидетелей этого скандала на судне было много, и Миша все подробно описал. И пришел к помполиту с предложением обменяться бумагами. Помполит оценил этот документ и согласился на сделку. Поэтому уже через неделю Миша вышел в море на БМРТ «Кречет».
По приходу в экспедицию «Кречет» пришвартовался к «Хайрюзово» по техническим причинам, и старший механик, выйдя на палубу, с удивлением спросил Стрельцова «а ты что тут делаешь?» «Наказание отбываю» - благодушно ответил Михаил. Стармех был возмущен тем, что вместо наказания Стрельцову дали направление на почти новый пароход и отправили в рейс.
Этот траулер действительно был построен недавно, и отличался от тех судов, на которых Миша работал прежде. Конструктивно он практически ничем не отличался, а расположение щитов и некоторых помещений Мише пришлось нанести на план, который он себе начертил. По жребию ему выпало стоять свою привычную вахту с третьим механиком.
На первом общесудовом собрании Миша впервые увидел буфетчицу. Она была очень хороша. Он старался видеть ее как можно чаще, чтобы полюбоваться этой красавицей. Он узнал, что живет она в носовой каюте. Поговорить с ней ему не удавалось, но участившиеся «случайные» встречи привели к тому, что она его заметила, и ее взгляды стали благосклонны. А он даже не знал ее имени, и с кем из женщин она живет в каюте, потому что такие вопросы всегда вызывают на судне подозрения.
[justify]Однажды на ночной вахте он проходил мимо ее каюты. Дверь была на штормовке. Он осторожно открыл дверь и вошел в каюту. Она спала