Древний человек и божество, Том 2

Об этом же свидетельствуют многие тексты Священного писания и молитв: "Блажен народ, у которого Йаhуве (Господь) есть Элоhим (Бог)" (Пс.143/144.15); или (утренняя молитва) "Адонай Элоhейну, Адонай Ахад" ("Йаhуе - Элоhим наш, [Он] Господь один"); а при Иисусе Навине (Иис.Н.22.34) возвели особый жертвенник: "И назвали... жертвенник "Ед" ("Свидетель"), потому, что он - свидетель (тому)... что Йаhуе есть Элоhим". т.е.  и бог Йаhу, будучи слит с Элоhим, вобрал в себя и его ипостаси демиурга, после чего Йаhу воспринимается гораздо более широко, а не только, как бог "веры отцов" (бог Луны), и поэтому он - «царь мира», демиург, Всевышний, и во Вселенной один (заметим, что для жителей империи III династии Ура бог Син также считался главным, хотя и не единственным).

По всей вероятности, сложный, элитарный образ единственного, слитого во едино триединого бога Эхнатона, (ассоциативно) мыслился предками ветхозаветных евреев, не встречавших среди шумеро-аккадских догматов "веры отцов" подобного прецедента (три в одном), - в виде некоего триумвирата, постоянно действующего узкого Совета высших богов (подобный институт у "чер­ноголовых" существовал), принимающего решения на основе непре­менного консенсуса. И тогда древние евреи ассоциативно могли представлять триединого "Элоhим" в виде совокупности, со­стоящей из Энлиля, Энки и Шамаша. Отсюда, быть может, и еврейское наименование бога Атона/ Йота (Ра-Горахте-Шу) - Всевышнего новой, "истинной веры" (мозаизма), - "Элоhим" (Боги), - "мно­жественное величествен­ное" и весьма почтительное. Любопытно (канонический перевод), что в стихах Исх. (20.3): «Да не будет у тебя других Элоhим пред лицом (Моим)», в соответствии с  при­лагательным «других (אחרים)», стоящим во множ. числе, термин «Элоhим» трактуется как «боги».

Так, в одном из текстов библиотеки Ашурбанипала говорится: "Когда царство спус­тилось с небес [до Потопа]… в [убейдском] Эриду царем стал Абулим и властвовал 28 800 лет". Как сле­дует из контекста (и Истории), шум.-акк. "Абулим" (единый правитель) - это бог-отец Энки, вла­дыка Эриду. А пос­кольку арабское слово "абу-(э)ль" означает "бог-отец", то и шум.-акк. форма име­ни "Абу(э)ль(им)" - тоже "множественное величествен­ное", почтительное "бог-Отец" (как и ивр. "Элоhим"). Таким образом, очевидно, что подобная грамматическая форма была известна ха-ибири со времён их пребывания в Месопотамии.

Об отождествлении Йаhуве с Энлилем (Эль Шаддаем) следует, в частности, из Книги Бытия (17.1,2): «И явился Йаhуве к Авраму и сказал ему: Я - Эль Шаддай» (очевидно, что текст сравни­тельно поздний и из кодекса "Е", поскольку автор (составитель) не видит разницы между шум.-акк. богами Эль Шадду и Йаhу, вкладывая в термин "Йаhуе" понятие "Всевыш­ний" (по Танаху (первый) Всевыш­ний Авраама - Эль Шаддай)). Показательно, что в приведённом в Чис.(1.5-15) перечне имён «избранных мужей общества» «во второй год по выходе их из земли Египетской», среди этих почтенных «мужей» шесть человек обладали теофорными именами (25% списка), в ко­торые входит то или иное наименование Энлиля: Элицур, Шад(д)айур, Цуришаддай, Цу(а)р, Пе­дацур, Аммишаддай.

Как известно, каждое более-менее значимое божество Древнего Мира обладало множеством сакральных (тайных и явных) имён. Обратимся к сорокадвухбуквенному тайному имени Всевыш­него евреев. Характерно, что популярная у каббалистов молитва «Ана бекоах» (ивр.) состоит из семи строк, в каждой из которых по шесть слов (шестью семь - сорок два). При этом считается, что первые буквы каждого слова составляют сорокадвухбуквенное имя Бога. Очевидно, что 42 - чисто египетское сакральное число. Как уже упоминалось, и число заповедей в Гл.125 "Книги мёртвых", и количество номов в Древнем Египте, и число "заповедей", произносимое душой Ка в преисподней перед 42 номовыми богами, равно 42. У шумеров это число (42) упоминается лишь один раз, - как количество храмов Месопотамии (от Эриду на юге до Сиппара на севере) в собрании их гимнов, составленном жрицей, дочерью Саргона Аккадского (У. Сьоберг и Э. Бергман «Texts from Cuneform Sources»). В Танахе же данное число встречается много раз.

С точки зрения сакральной символики, число 42 может быть представлено по составу как произведение чисел 2, 3 и 7 (удвоенное три раза по семь - амбивалентная связь с лунной символи­кой). Таким образом, можно предполагать, что сорокадвухбуквенное тайное имя - либо одно из наиме­нований Элоhим, либо снкретиче­ского Гос­пода Бога (Йаhуе Элоhим).

Семидесятидвухбуквенное тайное имя Всевышнего евреев может быть, в частности,  пред­ставлено состоящим из двух наименований, одно из которых содержит  30 букв, а другое - 42 бу­квы. Как уже упоминалось, в Месопотамии клинописным знаком письма, соответствующим числу 30, обозначали шум.-акк. бога Луны Суэна (Сина, Йаhу). Заметим, что, возможно, месопотамская связь числа 30 с богом Луны нашла отражение в обозначении евреями этого числа (30) буквой «ламед» (ל) - первой буквой слова «ночь» («лайла»). И тогда, как представляется, семидесяти­двухбу­квенное тайное имя - также одно из наименований Всевышнего, - синкретиче­ского Йаhуе Элоhим (30+42).

Двенадцатибуквенное же имя Всевышнего, «не мудрствуя лукаво», напрашивается сос­тавить в соответствии с видом теонима "Йаhуве Элоhим" из имён «Йаhу хай» и «Элоhим хай» - «אלהים חי הי יהו».

Вполне возможно (вероятность велика), что и сорокадвухбуквенное тайное имя являет собой развёрнутый теоним "Господь Бог", и тогда общее число букв (42) в нём может быть представлено как 30 и 12, где первое может соотноситься с наименованием "Йаhуве", как изначально богом "отцов Авраама" Сином (Цаваотом).

Как ни удивительно, но в веках сохранилось (по-видимому, устная традиция) староаккадское наи­менование одного из важнейших богов эберитов, почитаемого в древнем городе Кише (имя «Ибер, Эбер (עבר)» встреча­ется в перечне царей II аккадской династии Киша (ок. 2500-2400 гг. до н.э.)) - «Ya-akh-qu-ub-El», трансформированное со временем в "Йакуб-эл", которое означа­ет: «Бог (да, конечно) поможет и (да, конечно) охранит». И поскольку наиболее сокровенное для ха-ибри (иудаизма) наиме­нование Всевышнего заключено в тетраграмматоне ("יהו הי"), то и подставим его при переводе на иврит в данное аккадское выражение (вместо абстрактного термина "бог" - "El" (как имени нарицательного для иудаизма)):  יהיה בהחלט לעזור בהחלט להמשיך"הי יהו". Легко видеть, что этот теоним (на иврите) - тридцатибуквенное выражение (и тогда не исключено, что и здесь (в имени Всевышнего из 42 знаков) двенадцатибуквенная компонента (30+12) - «יהו הי אלהים חי». И если тенденция формирования ветхозаветных теонимов уловлена правильно, то и семиде­сяти­двухбуквенное тайное имя Всевышнего должно содержать, в дополнение к означенному выше сорокадвухбуквенному теониму, вы­ра­жение из тридцати букв (42+30), где вместо уже упо­т­реблен­ного «Йаhуве» ("יהו הי"), поставлено «Эло­hим» (להמשיך יהיה בהחלט לעזור בהחלט "אלהים"),  - очерёдность согласно виду двенадцатибуквенного имени (т.е. «Йаhуве Элоhим»), которым и начина­ется семидесятидвухбуквенный теоним (12 и 2 по 30 знаков, идентифицированных выше). 

Отметим также и то, что такие теонимы, как «Йаhуе» или «Йаhуве Элоhим», иногда исполь­зованы в Ветхом Завете (2 Цар.6.17,18; Ам.5.14-15) в качестве синонимов (как имя нарицательное) к словам «Господь», «Всевышний» или «Создатель» в сочетании с именем «Цаваот».