& & . & . . . . . . . . . . . . . . . . . & . День первый. 16 августа . & . . . . . . . . . . . . . . . . . & . & &
1.
Я услышала за спиной глухой металлический щелчок.
Словно ударило током. Повернув голову, увидела здорового чечена с черным пистолетом в вытянутой руке. Мгновение. Жизнь. Я вывернула руку и рванулась назад - за спину брата. Искры. Дым. Треск плоти. Я чувствовала ее. Чувствовала, как пуля заходит мне в висок; рвет ткань, кожу, как масляная проходит сквозь кость и дальше. По волосам, как мурашки, побежали струйки красной, вязкой жидкости. И дальше - по высокому лбу; пробились сквозь брови, залили глаза, превратив их в багровые фильтры. И дальше - потекли по каналам, оставшимся после слез. Соль и сахар. Слезы и кровь. Но где же боль?! Ее не было. Я ее не чувствовала…
Я вздрогнула.
-Что со мной? - Лежу в какой-то луже. Неужели жива?!. Открыв глаза, увидела над собой потолок, оклеенный выцветшими, когда-то темно-пурпурного цвета обоями. Виски обожгло болью. Жива! Только вот радоваться ли этому? От такой мысли в висках опять садануло. Глаза сами собой закрылись. Когда лежишь с закрытыми глазами, голова не так гудит. Пошевелив руками, поняла, что лежу на какой-то кровати: чужой, незнакомой, мокрой. Ощупав себя, убедилась, что и я вся мокрая. Действительно, прямо как тряпка половая - хоть бери и выжимай. Во рту сухо и противно. Картина стала мало-помалу проясняться: трагедия; кабак; коньяк; одиночество; коньяк; коньяк… дальше не помню. Но позвольте, сударыня, откуда тогда этот кошмар? Когда я изрядно пьяна, у меня вообще не бывает сновидений, тем паче таких жутких. Сны, должно быть, меня боялись. Ведь когда (конечно же, изредка!) я хорошенько набираюсь, я буйная. Хорошо, допустим. Буду думать, что в такой степени опьянения я еще не была.
Но и кошмаров-то у меня никогда не было. Тем более таких кошмаров. Ужас. Да и обычные сны я всегда распознавала: вижу сон, а сама понимаю умом-то, что это и есть сон, да и только, и баста. А тут - на тебе: вижу, живу, переживаю, боюсь, и понимаю, что сон это страшный, что проснуться надо и он пройдет. Я же деловая женщина: реально смотрю на жизнь. Да и жизнь сама учит: иллюзий не строй - рассыплются как песчаные замки. Не мечтай, а планируй. Знаю - была юной, доводилось. Порой замечтаешься вот так - хорошо, а потом - раз, да как упадешь в реальность бытия… плохо, хреново. Стало быть, теперь и кошмары станут роковой частью моей жизни. Наверное, но вот в мокрой постели валяться невыносимо неприятно. Откуда же все-таки вода? Взмокло все: покрывало подо мной - насквозь, белье липнет к телу, а голова такая, будто я помыла ее малиновым сиропом.
…Ну, конечно же! Надо бы слегка стукнуть себя по лбу для убедительности, - мол, сама додумалась. Ну, конечно же, это пот. Самый обыкновенный холодный пот. Вот ты какой. Надо же, в тридцать лет первый раз проснуться в холодном поту. Холодно, мерзко, противно. Ну и накачалась же я!
Так - все! Хватит! Надо приводить себя в порядок, и - дела, дела, дела. Боже мой, сколько всего надо сделать. Хватит. Первый вопрос: где же я нахожусь? Что, по сути, не столь важно. И второй: где тут душ?
Это не иначе как квартира. Душ же, по всей видимости, где-то рядом. Надо встать и найти.
Под холодной струей воды я стояла около получаса. Я не обожествляю спартанский образ жизни, но горячей воды не было, да и холодный душ мне помог куда лучше, чем горсть аспирина, выпей я бы ее. Выйдя из душа, я только тогда обратила внимание, что полотенца там нет. Вот так всегда: вспоминаешь о том, что может понадобиться, только тогда когда надобится. Стало быть, остаточное действие алкоголя оберегает меня от несущественных мелочей жизни. Надо выйти и поискать полотенце. Должно же в этом доме быть хоть одно полотенце. Благо в квартире я была одна: по крайней мере, пока я искала душ, мне никто не встретился…
- Бля… ты кто такой?.. - выйдя из ванной комнаты, я нос к носу столкнулась с парнем, и от неожиданности выронила расческу.
- Я здесь живу, - застенчиво ответил парень, но не убрал свой незастенчивый взгляд с моего голого тела.
- Возьмите полотенце, - дополнил он.
Комизм сей сцены, был не в том, что я была обнажена, а паренек одет. Нет. Я потом долго улыбалась, вспоминая, как он, предлагая полотенце, протягивал мне пакет молока «Домик в деревне», тогда как полотенце висело у него на плече. Я невольно улыбнулась.
- Спасибо за молоко. Но сначала мне надо обтереться.
- Ой, простите…
- Зная о том, что в ванной нет полотенца, и оно может мне понадобиться, я поняла, что ты здесь живешь. Ну и безоговорочным доказательством сего служит тот факт, что не иначе как на правах хозяина ты так нагло меня разглядываешь.
- Извините, но вы красивая.
«Моли Бога, Екатерина, чтоб у тебя с этим юношей ничего не было».
- Ой, простите, ой, извините, - что за бред?! Вежливый нашелся. Нет уж, мальчик, если уж вежлив, - не поступайся своими принципами. Уж извиняешься, то и не пялься. Отвернись, сказала!
Паренек нехотя отвернулся.
- А это что? О красоте решил порассуждать… Сама знаю красивая. Но не для тебя, понимаешь? Иди в музей и глазей, и рассуждай сколько душе угодно… Да и вообще: лесбиянка я, понял?
- Да, - грубовато ответил он.
«Неужели обиделся?»
- Да ладно, не сердись. Сделай-ка лучше чайку покрепче или кофе, если есть. А я оденусь пока.
- И чай есть, и кофе, - по-хозяйски отвечал он, стоя ко мне спиной. - Я чайник уже три раза греть ставил, думал, что вы проснетесь. За молоком сходил, а тут вы… Не хорошо все как-то получилось…
- Да будет тебе. Ещё ничего не получилось. Ну, раз есть кофе, то, конечно же, двойной, утренний. И две ложки сахара. К чёрту диету. С сегодняшнего дня ни в чём себе не отказываю, да, вот так.
Славный мальчик. Он начинает мне всё больше нравиться. Лишь бы у меня с ним ничего не было.
Войдя на кухню, я застала молодого хозяина за приготовлением завтрака. Он виртуозно, как шеф-повар ресторана, владел ножом, шинкуя зелень для салата (последний штрих к великолепному завтраку). Стол был накрыт на двоих, и не просто накрыт, а сервирован, как это делают в хороших ресторанах: бокалы, фужеры, ножи; вилочки, салфеточки, тарелочки. В центре стола стоял кувшин с молоком, маленький кувшинчик со сливками; в плетёной лозовой вазочке веером лежали золотистые поджаренные тосты, в хрустальной вазочке (как я потом узнала) - клюквенное варенье. Фарфоровая масленка-гжель стояла, как я полагаю, ближе к моей стороне стола. На плите, на маленьком огоньке доходил только что сваренный кофе, божественный аромат которого заполнил всю квартиру.
- По какому случаю праздник, мой друг?
- Сегодня шестнадцатое августа.
- И..?
- Хорошее начало хорошего дня.
- Понятно, романтик.
- Нет. Оптимист… Всё, салат готов. Прошу к столу.
Молодой хозяин помог мне сесть за стол; галантно пододвинул стул; сам сел напротив.
- Ну, тогда скажи, оптимист, как тебя величают?
- Илья. Овсянки сегодня нет. Яйца не жарил - чересчур дежурно. Будем завтракать, чем бог послал: карп фаршированный, вчерашний, но вкусный. Сам готовил. Откушайте, госпожа.
- Ух, ты! Великолепно.
С минуту молча ели.
- Ты и впрямь, Илья, мастер. Так держать. Что ж, давай теперь по-настоящему знакомится, а то мы как-то…
- Я знаю, как вас зовут… Екатерина.
Я уже было хотела отдернуть руку, которую уже протянула через весь стол для
рукопожатия, но было поздно: ее уже жали.
- Во-первых, меня зовут не Екатерина, а Катя. Полномочия называть меня Екатериной есть только у моего внутреннего голоса. Это раз. И два: уж, не по паспорту ли ты узнал моё имя, который, я надеюсь, все еще лежит в моей сумочке?
- Хорошо, Катя. И, пожалуйста, не надо переходить на обвинения и упрёки. Минуту внимания - и вы всё узнаете.
- Всё?
- Простите?
- Узнаю «всё»…?
- Всё о том, как я узнал ваше имя.
- Ну-ну. Засекаю. Минута пошла.
- Так. Это уже слишком. Я не имею привычки цепляться к словам, но и к вашей любой фразе я бы с лёгкостью пристал.
- Не сомневаюсь. И не будь таким занудой. Мой тебе совет, Илья, не воспринимай всё всерьёз, поскольку жизнь - это самое несерьёзное приключение. Поверь мне.
Илья улыбнулся.
- Вот так-то лучше. Так как же ты узнал моё имя?
- Вы мне сами сказали.
- А конкретнее. При каких обстоятельствах я тебе его назвала?
- Неужели вы ничего не помните?
- Представь себе, нет; к моему просто огромному сожалению.
- Всё очень просто. Я работаю барменом в кафе «Адонис», которое вы вчера удостоили своим вниманием. Вы спросили моё имя и сказали: «Поскольку, Илья, время - деньги, давай договоримся о следующем. Чтобы мне не тратить своего красноречия попусту, и не надоедать тебе просьбами типа «повторите», ты каждые десять минут приносишь 50 грамм коньяка со словами «Ваш коньяк, Катя». Я, со своей же стороны, обязуюсь платить две цены за каждые 50 грамм: одну - в кассу, другую - лично тебе. В данном случае, фразу «время - деньги» можно понять так. Вариант первый - для кого-то «время потерь», для кого-то «время находок». Кто-то деньги находит, кто-то теряет. Или: я - плачу, ты - получаешь. В нашем с тобой случае, Илья, я теряю, ну а ты находишь». Было ещё небольшое продолжение со вторым вариантом.
- Дословная цитата?
- Слово в слово. У меня изумительная память.
- Да-а… Даже не знаю, как себя же прокомментировать.
- Только вот деньги я ваши не взял. Я имею в виду «вторую цену».
- Неужели я их взяла?
- В том-то и дело, что нет. Вы стали кричать, что от денег не отказываются, просили, чтоб я считал их хорошими чаевыми, в общем, обиделись. И тогда я не нашёл ничего лучшего и стал наливать вам сто грамм вместо пятидесяти. Только наливал я вам коньяк в более широкий бокал, чтобы было не так заметно.
- Вот оно что. Теперь-то я знаю, кто виновен в подрыве моего здоровья.
- Вы б всё равно вчера принесли жертву Вакху.
- Я благодарна тебе за правду, Илья. Карп просто объедение. Пожалуй, я ещё слопаю кусочек. Не против?
- С превеликим удовольствием не стану возражать.
Илья положил мне аппетитный кусочек фаршированного, не пойми чем, но очень вкусного карпа. Долил в бокал минеральной воды.
Откуда же я могу его помнить, если, во-первых, я была сильно пьяная, во- вторых, бармены, официанты, горничные, швейцары, администраторы и другой обслуживающий персонал почему-то мною не запоминаются. Может быть, потому что не стараешься акцентировать на них свое внимание.
Покончив с рыбой, Илья разлил в фарфоровые чашки кофе.
- Сливки? - спросил он.
- Капельку, пожалуй.
После первого же глотка я поняла, что такого великолепного кофе я ещё не пробовала. Это был божественный напиток. Ну а вкус был просто бесподобен, даже чрезмерно хорош. За глоток такого кофе я бы с легкостью рассталась с 125-грамовой банкой «Нескафе».
- Чудесный кофе, просто чудесный. Ты меня удивляешь, Илья. С таким кулинарным талантом - и один? Да за одно только кофе в тебя стоит влюбиться.
Илья промолчал и потупил взгляд в чашку, надеясь, наверное, увидеть в ней дно.
- Так что же было дальше? Ты знаешь, мне стало интересно что-то узнавать о себе от незнакомого человека. Начинаешь понимать, каково было бы,
