Великие Войны

хищниками живут по-хищному. Преградил путь – значит, будет убит.
– Ясно…
Йаллер подумал, что мог бы поправить рассказчика, сообщить, с чего взялась такая перемена. Что это он увёл когда-то стаю и потратил несколько десятилетий на то, чтобы научить зверей воспринимать двуногих не как еду, а как тех, с кем можно и нужно жить в мире. Разумеется, они остались хищниками, не могло быть иначе…
Молодые слушали, помешивали варево в котелке, наследник подбрасывал веток в костёр, – такой же сероглазый, как Исилдур… Резануло по сердцу: нет. Когда-то у Рауна были такие глаза. Почти такие. Что толку переживать… И внезапно Йаллер почти успокоился. Да, наследник молод, но нет впечатления мальчишества, не кажется, что парень рос оберегаемым от всего, лишь бы не кончился великий род… Великий род – тяжкая ноша, а не привилегия, это ничего не даёт, кроме ответственности и необходимости соответствовать. А у этих – веками и поколениями – ещё и жизнь в постоянной готовности: вдруг история повернётся так, что придётся занять престол? И если Инкануш не соврал, если всё подготовит в ближайшие годы и десятилетия, то как раз этому и придётся. А вот тащить кольцо в Ородруин наверняка будет другой керо-лик, – добытчик уже близится к закату дней…
Он уходил успокоенный, но где-то в глубине души осталась сидеть тревога. Вроде всё готово, да… но надо наконец сложить из брёвен мост – и пройти.

***
На реке редко кто тонул. Обычно те керо-лики, что жили по берегам, реку любили, справлялись с ней неплохо, - не сказать, чтобы дружили, но и не боялись. Йаллер услышал отчаянное, глухое, безнадёжное горе, которое терзало душу – очень знакомо, очень созвучно его собственному, а потому безумно ярко и больно. Он знал, куда идти, понимал, что всё уже свершилось, и сколько ни становись свидетелем тому, как смертные неумолимо уходят в страшный неведомый путь, а привыкнуть к этому нельзя… и остающимся – тяжелее.
Утонувших было двое, - похоже, муж и жена, их уже успели вытащить, но было поздно. На берегу была толпа встревоженных керо-ликов, кто-то старался увести подальше мальчишку, - видать, парень остался сиротой. Кто-то говорил о том, что парня надо отвезти к дяде, тот хоть и чудак-путешественник, а всё же родственник, и жилище у него громадное, места хватит. Ему возражали – мол, он же сумасшедший, притащил из похода с Инканушем какие-то сокровища, так никто их и не видел, задурит голову мальчишке, станет таким же беспокойным, а Инканушу только этого и надо, он не только этого дядю сманил в поход, а до него, говорят, и другие были. Йаллер нахмурился: он знал только одного путешественника, и сманил его вовсе не Инкануш, а Ирату… впрочем, про Ирату никто слыхом не слыхивал, а Инкануш живая легенда, которую все видели, - кому, как не ему, головы дурить.
И внезапно Йаллер замер. Не было бури на реке. Ни с чем не сталкивался плот, на котором переправлялись, как обычно, двое керо-ликов. Парнишка единственный сын, а у дяди своих детей нет. И… он припомнил: тот, кого выбрал Ирату, тоже был из прибрежных, а они все друг другу родственники. Не выбрал ли, часом, Инкануш этого парнишку для своих целей, и не задумал ли он таким образом направить его жизненный путь в нужную сторону?..
Он никогда не мёрз, но внезапно ему стало холодно, как людям зимой. Ирату был прав: Инкануш умеет управлять другими. Неужели – даже так?
Он оглянулся, попытался обнаружить руниа поблизости, но то ли собственная защита зачарованного леса сыграла против него, то ли всё было подстроено более тонко, - Инкануша нигде не было. Йаллер, стиснув зубы, провожал взглядом керо-ликов до тех пор, пока суета на берегу не стихла. Теперь их общий замысел стал ещё на один шаг ближе к осуществлению. Но остановится ли Инкануш? Йаллер вдруг холодно осознал, что на месте Инкануша он бы подстраховался: один керо-лик, далёкий и опасный путь, про охоту за кольцом он знает, про то, кому на самом деле служит Раун, - нет… а если керо-лик погибнет, кто подхватит его дело? Нет, один – это мало, надо найти и других, пусть они будут и не так талантливы, но с той же тоской по неведомому, которая когда-то сорвала в путь их далёких предков. Значит, и Инкануш будет искать. Наверняка найдёт. И до окончания великой войны осталось ждать недолго, возможно, пару-тройку десятилетий.

***
Он подозревал, что это последняя встреча с Рауном, и в осенней ночи горькой волной подступала к сердцу тоска. Четверо керо-ликов должны выступить в путь. Четверо – с кольцом. Если они дойдут до Ородруина, то страшная, долгая и изнурительная борьба будет окончена.
Йаллер просил Рауна только об одном: не мешать. Он знал, что в близости кольца его подчинение, его связь с хозяином вспыхнет и будет вынуждать действовать, и будет страшно тяжело – не подчиниться.
Раун молчал. Он и так знал, о чём его попросят. Он и сам собирался делать то же самое.
Не мешать. Как можно дольше.
Он пришёл затем, чтобы сказать об этом. И о том – что Инкануш в плену.
Йаллер замер. Один из руниа, пришедших из-за моря, - предатель?
Раун усмехнулся. Курунир долго и мутно пытался торговаться с самозваным Сауроном. Он нарочно поместил пленника высоко на башню: у живых мертвецов там, далеко, в подчинении есть летающие твари, в случае удачи он обменяет Инкануша, и те смогут его забрать. Обменяют на что? Раун покачал головой: он не знал. Но приказ забрать уже услышал. Да, невозможно мысленно призвать летающих тварей, пока ты рыщешь по земле в далёких краях. Да, приказ найти кольцо тоже никто не отменял, а потому - надо отправить кого-то одного обратно, чтобы живой мертвец оседлал летающую тварь и слетал к Куруниру. Он медлит, как только может, и не знает, как долго сумеет протянуть. В конечном итоге, приказ придётся исполнить – если Инкануш так и не сможет докричаться до чекаронгов, чтобы те опередили Рауна.
Йаллер не знал, как избавиться от горького чувства вины. В последний момент – вдруг вспомнил о заветных клинках, лежащих ныне в Могильных Курганах, и в душе всё перевернулось: перед мысленным взором мелькнуло, как призрак, грядущее. И ему стало ясно, что делать.
Протянул руку к уходящему – и обещал, что выпустит смерть на свободу.
Раун пожал плечами. Кажется, не понял.
Когда Раун ушёл, Йаллера измучили видения, – всё чудились вдали чёрные всадники и грядущая, до жути реальная погоня за маленькими беглецами. Он боялся, что кто-то из девяти перестарается и выполнит приказ своего властелина, а Раун его не удержит.
Дни уходили. Он слушал лес – внимательно, до звона в ушах ловил каждый шорох. Лес молчал. Лес не говорил ни о чужих, ни о своих, – и Йаллер в панике вспомнил о том, как умеют прятаться, сливаясь с родной землёй, керо-лики. Он заметался, стал бродить у границы леса со стороны реки, – со стороны поселения керо-ликов на реке. Бродил и ждал.
Потом – как камень упал с души: керо-лики вошли в лес. Йаллер не собирался показываться, только следил издали: их было четверо, и один из них… Сердце упало: судя по глазам, Инкануш если и не раскрыл всё, то сумел заронить ему в душу черноту бездны, от которой нужно бежать как можно скорее… Через мгновение он уже понял: нет. Керо-лик знает всё. Точнее, догадывается, что именно ему предстоит дойти до Ородруина и бросить кольцо в огонь.
Йаллеру вдруг безумно захотелось, чтобы это смог сделать кто-то другой.
Разумеется, их как магнитом потянуло туда, где Йаллер когда-то запрятал кольца элиа: кольцо, которое властвовало над всеми, притягивало связанные с ним остальные. Йаллер охнул: он был уверен, что эти, подлинные, он всё же оторвал от него. Думал, что оторвал… Оказалось, подмена – единственный выход, он был прав, что скрыл их, элиа не смогли бы противостоять, брат слишком хорошо всё рассчитал. Ему стало страшно: что же тогда делается при этом кольце – с теми, кто носит кольца людей?
Он едва успел опомниться: посаженное им над тайником дерево взбунтовалось против присутствия посторонних, похоже, у дерева за прошедшие тысячи лет окончательно испортился характер… Он выдирал керо-ликов из его цепких объятий и поспешно нёс какую-то чушь, стараясь, чтобы это как можно больше соответствовало людским сказкам о чудаковатом отшельнике из зачарованного леса. Керо-лики верили так, что ему стало неловко их обманывать. Особенно этого… Стелли. Нет, Маура. Керо-лика звали Маура. Точнее, на язык людей его имя переводилось как Стелли, он этим и пользовался. У него был ясный горький взгляд, и он казался старше своих лет, необычно худенький для своего народа. И остальные: вернейший, надёжнейший тыл, крепче которого ничего быть не может.
Позже, когда они сидели с Тариэль в доме, когда цвели среди осени голубые цветы и лилась неслышная, но явственная мелодия покоя, он вдруг осознал: вот же, вот оно – кольцо, и всё, что рассказывают, а главное, о чём умалчивают четыре керо-лика, правда.
Керо-лики. Их отобрал Инкануш. Незаметно направил так, чтобы они считали это решение – своим. Или – нет? Этими нельзя управлять, они сами должны в глубине души своей осознавать единственную правильность того или иного пути. Даже самые младшие из них… Нет, они отправились не за приключениями, не из юной глупости и любопытства, они – понимают. И оттого становится только ещё более стыдно нести всю ту чушь, которую приходится произносить, пряча от всех своё истинное лицо, свою осведомлённость… Хотелось – не врать. Не скрывать. Душа рвалась сказать: ребята, я всё знаю, я с вами, и если бы я мог, то сам бы пошёл и помог… только от меня, увы, вреда будет больше, чем проку, простите меня…
Стелли… догадался? Почувствовал? Йаллер вздрогнул: зачем он надел кольцо, кого и чем он хотел проверить, – его? Кольцо – проверка, кольцо, которое сделал его брат, суть его войны, орудие его гибели – если довести дело до конца… проверка – тем, что притянуло настоящие кольца элиа, Силовая вещь, которая проявит и его, потому что он тоже – связан? Не так, как неживые кольца, но – хуже, связан с самим их создателем… Стелли сам-то понимает, что делает?! Или – нет, это интуиция, которая ведёт его по краю бездны, по грани – не раньше, не позже, а именно сейчас надо сделать то или это, а откуда он это взял, он и сам не поймёт?..
Йаллер, мгновение помедлив, протянул руку: посмотреть. Если это проверка – он должен её выдержать. Это единственное, чем он может… не врать керо-лику, взявшему на себя тяжелейшее дело. Да.
Стелли неловко отдал кольцо. Не хотел. Йаллер вздрогнул: значит, и в этом что-то отозвалось, есть какие-то струны, как и в Исилдуре… Только не это! Только бы не повторился прежний кошмар…
Золото с роковой горы было тяжёлым и чистым. Главная мощь брата. Часть его души. Если только то, что им движет, можно назвать этим высоким именем. А если – позвать? А если – всё же рвануться вдаль в последней надежде, перемахнуть горы, пройти сквозь обжигающую боль Силового контура, который неизбежно откроет врагу твой приход…
Йаллер медленно снял кольцо. Нет. Не его это дело. Не выйдет. Головокружительный соблазн не пройдёт. А ведь как же это вдруг показалось реальным, страшно подумать…
Он недрогнувшей рукой отдал кольцо Стелли. Тот смотрел ясно и чуть виновато: да, хотел проверить, увидишь ли ты меня, если я его надену, оно ж глаза всем отводит, просто… Йаллер