что-то узнавал?
– Ну как, шел в библиотеку и там читал, – удивился мужчина у окна.
– Вот, а разве ты сам по стеллажам лазил, искал нужную книгу? То-то, кто-то за тебя все описал и разложил. Вот так вот.
– Ну не знаю. Так-то оно так, только мне никто на блюдечке ничего не приносил – давали с десяток книг. Сам сиди, ищи.
– А зачем лишняя работа? – пожал плечами парень. – Раз, и все. Вот, ворона не имеет выраженных гендерных различий. Так что, может это и ворон!
– Все-то у тебя просто, – проворчал мужчина у окна.
– А чего усложнять? Вы же на лошади не ездите? Надо пользоваться плодами прогресса, новое время – новая жизнь.
– Мы с тобой свое пожили, а жизнь, сама все рассудит, – примиряющее сказал Семен Карлович, все время выступавший в качестве разводящего в непримиримом споре поколений.
В коридоре послышались шаги и недовольный шепот дежурной медсестры.
– Больные спят, у нас тихий час, – громко шептала она.
– Какой спят? – басил знакомый голос. – Никто не спит, вон, ходят!
– А ну-ка, по палатам! – скомандовал медсестра.
– Так, а вы куда пошли? Вам не разрешала!
– Мы тихо, – пробасил Миша, входя в палату. Здорово, мужики!
Миша, нагруженный пакетами, каждому пожал руку, стараясь не уронить, норовивший съехать на пол, белый халат, накинутый на плечи.
– Семен Карлович, – Миша уважительно поклонился. Сгружая на кровать принесенные гостинцы. – Ты посмотри, кого я тебе привел, а?
В дверях топтались Марат с Сашей, не решаясь войти. Семен Карлович радостно вскинул руки, размашистыми жестами призывая их пройти к нему.
– Здравствуйте, – смущаясь, проговорила Саша, ведомая вперед Маратом.
– Здравствуйте, Семен Карлович, – Марат аккуратно пожал ему руку.
– Ну, здравствуйте, здравствуйте, – Семен Карлович криво улыбался, стараясь сдержать эмоции, чтобы не навредить заживающему после ожога лицу.
– Ну, как ваши дела? Марат, ты как?
– Да все хорошо. Позавчера отпустили. Вы как себя чувствуете?
– Да я то что, заживается все как на собаке. На старой правда, собаке, но заживает.
– Поскорее бы Вы выздоровели, – Саша с некоторым страхом смотрела на его пораженное лицо.
– Скоро, врачи говорят, что через пару недель домой отправят, а дома получше будет. Не хочу вдаваться в эти гнустные подробности, как меня все достало, ты не представляешь! – Семен Карлович жестом отмахнулся от подобных расспросов. – А ты прямо расцвела, глаз не оторвать.
– Спасибо большое, – Саша скосила глаза на Марата.
– Ну что, молодежь – это у вас серьезно или так? – строго спросил Семен Карлович.
– Да, – уверенно ответил Марат. – Через два месяца поженимся.
– Надеюсь, вы придете? – спросила Саша.
– А то! Конечно же! – воскликнул Семен Карлович. – Марат, Марат! Все у тебя так быстро, молодец! Это здорово. Когда знаешь, чего хочешь.
– Спасибо, – ответил Марат.
– Ничего, все образуется, – Семен Карлович подмигнул ему. – Далеко пойдешь.
– Карлович, а чего ты ничего не съел? – возмутился Миша, делая ревизию его тумбочки.
– Да как же не съел? – возмутился он. – Все съел. Это ко мне дочка из Уфы приезжала.
– А, приехала все-таки, – проворчал Миша.
– Ты слишком категоричен, – доброжелательно сказал Семен Карлович. – У нее много дел, незачем разыгрывать из себя смертельно больного.
– Ну-ну, – процедил сквозь зубы Миша.
– Ой, ты смотри! – воскликнул парень, – все это время смотревший за вороной в окно,
– Семен Карлович, Вы как к окну подошли, так она аж вздрогнула!
– Кто так вздрогнул? – непонимающе пробасил Миша.
– Да, ну, не придумывай, – отмахнулся Семен Карлович.
– Чего ты там увидел? – Миша подошел к окну.
– Да вон. Ворона. Она уже какую неделю на посту сидит, –парень показал на фонарь во дворе, на котором сидела умная птица, завидев Мишу, она взмахнула крыльями.
– Семен Карлович, а ну-ка подойди-ка. По-моему это наша.
– Да ну. Брось, ты же сказал, что она улетела, – отмахнулся Семен Карлович.
– Ну так это с фабрики. Я ж ее только пару раз кормил, как ты просил. А потом ее и след простыл. Ну, подойди, что ты там, ну?
Семен Карлович подошел к окну и посмотрел на птицу. Ворона резко взмахнула крыльями и подлетела к окну, выбирая место для посадки.
– Господи, и впрямь Каркуша, – Семен Карлович бросился открывать окно, но шпингалеты не поддавались.
– Больной, отойдите, – важно скомандовал Миша, отодвигая разнервничавшегося Семена Карловича, и легко открыл окно.
Свежий весенний воздух ворвался в палату, разгоняя душную атмосферу отрешенности лечебного заведения, вдыхая жизнь в застывшее время.
Ворона села на подоконник, громко каркнув. Семен Карлович сел рядом, глядя восторженными глазами то на птицу, то на обступивших окно друзей, вставших полукругом, не желая подойти ближе, чтобы нарушить волшебство момента. Ворона радостно каркала, свое «Карович! Карович!», прижимая голову к шершавой ладони, Семена Карловича, нежно гладившей друга.
– Так. Что это вы тут устроили? – раздался позади возмущенный голос медсестры.
– Да тихо ты, родная. Ты только посмотри, – ее порыв строгости соблюдения режима остановил больной с радио, освобождая ей место. Она хотела возмутиться, но слова застыли в уже открывшемся для очередного приказа рте, глаза широко раскрылись от удивления, увидев трогательную картину общения человека с птицей.
В приемной непрерывно жужжал копир. Секретарша отправляла стопку за стопкой документы в приемный лоток. Не глядя, на вошедшего Марата, она махнула ему рукой на дверь.
– Проходи. Он тебя ждет.
Марат постучал и вошел в кабинет, не дожидаясь ответа. За большим столом сидел высокий худой мужчина, что-то быстро набиравший на компьютере.
– А, проходи, садись, – он быстро взглянул на вошедшего и показал на свободное место за длинным столом. Придвинутым торцом к его столу.
Марат сел, с интересом рассматривая разложенные на столе технологические схемы. Главный инженер заметил это и довольно улыбнулся.
– Я сейчас закончу. Можешь посмотреть, если интересно.
Марат придвинул к себе чертеж и стал его внимательно изучать. Закончив печатать, главный инженер встал и сел напротив Марата, передав ему листы спецификации.
– Что-нибудь понятно? – спросил он.
– В целом да, но надо уточнить некоторые символы, не знаю этих значков.
– Ну, и что понял?
– Это похоже на наш 392-й участок, та же компоновка.
– Хм, верно. Мы думаем его слегка модернизировать, инновации, так сказать, – Главный инженер криво ухмыльнулся. – Как сам?
– Спасибо, все хорошо.
– Обиды на завод не держишь?
– Нет, все нормально.
– Да нет, ненормально это, – покачал головой главный инженер.
– Чай будешь или может кофе?
– Нет, спасибо.
– Хорошо, тогда поговорим. Что думаешь делать дальше?
– Работать.
– Понятно. А тебя все в работе устраивает?
– Сложный вопрос. Устраивает то, что есть работа.
– Правильный ответ, – главный инженер пристально посмотрел ему в глаза. – Не буду тянуть кота, ты мастером пойдешь?
– Мне нельзя, я без высшего.
– Этот вопрос мы решим. Дадим тебе разряд и назначим И.О. Сам-то хочешь?
– Да, мне было бы интересно. Цех я знаю, не хватает данных по технологии.
– Думаешь, кто-то из них знает? – он махнул рукой в сторону воображаемого цеха.
– Такие остолопы! Значит, я предлагаю следующее: год поработаешь мастером, пока все изучишь, втянешься, так сказать, ну а потом отправим тебя от предприятия целевиком на заочный.
– Большое спасибо.
– А почему сам не пошел учиться?
– Не сложилось.
– Понимаю. Ну, ничего. Научишься, себя проявишь, пойдешь дальше. Мне нужны нормальные люди, на которых я могу положиться. Я читал твои докладные, не думай, что мы тут ничем не интересуемся. Просто до всего сразу руки не доходят.
– Я так и не думал. А можно вопрос?
– Почему ты?
– Да, почему я? Я же слесарь.
– У тебя очень хорошие друзья, – улыбнулся главный инженер. – Да и твой подход к работе мне нравится. Еще когда ты был в ремцехе, мне старший мастер говорил про тебя. А нам нужно растить свои кадры понимаешь? А эти, придут после института и ничего делать не хотят, только деньги получать.
– Все работают из-за денег.
– Не ври, я изучал твое личное дело. Ну что, договорились? – он протянул ему руку.
– Договорились Спасибо! – Марат крепко пожал ее.
– Ну вот и хорошо. С понедельника приступаешь. Завтра пойдешь на экзамен, получишь разряд, – он сложил чертеж на столе и положил его в папку вместе с листами спецификации.
– Вот, изучай. Позже пришлю документацию. Это тебе проект на этот год.
7.
Игорь зажмурился и отложил книгу в сторону. Мысли в голове путались, мешая сосредоточиться на чтении, перебивая повествование своими размышлениями. В палате было тихо, соседи ушли смотреть футбол, и из открытой двери доносились возмущенные возгласы под аккомпанемент громко кричащего телевизора.
Через пару недель его должны уже выписать, сломанная в двух местах ключица сильно болела, но он к ней привык. Воспринимая эту боль как само собой разумеющееся состояние. Он встал с кровати и подошел к окну. Вглядываясь в чернеющие улицы, подсвеченные разгорающимися фонарями, Игорь вновь возвращался туда, на рудник. Прошло уже больше двух месяцев, как его забрали родители из местной больницы в Москву, потом череда операций, сливающихся в один нескончаемый поток, пустое осознание себя в этих бездушных стерильных стенах с такими же как он потерянными манекенами. И ничего… больше ничего он не знал о Кате.
Мысль метнулась в другую сторону, сердце налилось обидной горечью, стало гадко во рту. Он увидел в отраженном свете улиц на стекле лицо своего руководителя, доброжелательно улыбающегося, доверительно смотрящего ему в глаза. К горло подкатил ком мерзкого чувства презрения к нему и к себе. Также деликатно принимающего свое увольнение, лежа, с загипсованным давно немытом телом. Кое-как он левой рукой подписал заявление на увольнение, на прикроватной тумбочке до сих пор небрежно валялась трудовая книжка. Тогда ему еще хотелось спорить, доказывать, что он не был пьян в ту ночь, что ни с кем не вступал в конфликт, он рассказывал все заново, как автомат, постепенно глохнув от своего голоса, звучащего в тишине безразличия. Но это все было сначала, а потом приехал этот душка, заискивающе улыбаясь, компания же не может иметь отношения с такими, как он… такими, именно так и было сказано. А горестно ему было не от потерянной работы, тут он, скорее, был даже благодарен, но все же не желание компании пойти ему навстречу, по сути пустяк – отдать его номер, но нет, собственность компании. Он слабо верил в обещании, что его номер передадут, а ведь она звонила, писала – он был уверен в этом.
Оказалось, что у него совсем нет друзей, кроме своих родителей. Мать, конечно же, сокрушалась, что у них с Кристиной все так сложилось, пыталась уговорить его попытаться. Напроситься обратно? Отец же больше молчал, взглядом останавливая мать. Игорь чувствовал, что у него стало больше общего с отцом, они больше не спорили, находя случившееся в некоторой степени положительным. Он поддержал сына, когда Игорь, отойдя после наркоза последней операции, заявил, что поедет ее искать. Эта идея завладела им давно, завладела полностью, подчинив собой все его желания и мысли. Игорь не рассчитывал, что она его ждет, как принца на белом коне, он должен был сдержать свое слово,
