пришла мысль (в кои веков-то?) – не мудрить, а поступить, как и с предыдущей жертвой. Но в нём уже просыпался изощрённый маньяк, коллекционирующий серию жутких убийств, отличающихся разнообразностью и цинизмом. Он решил сначала задушить на глазах Наташи её дочку, а потом и её, находящуюся от ужаса в оцепенении. То, что она не будет кричать и сопротивляться, он не сомневался, уверовав в своё исключительное могущество. Поэтому, кроме намотанного на ладонь шпагата, из оружия ничего он не прихватил. На крайний случай, можно и на кухне у неё отыскать подходящий тесак.
………..
Ехать до Наташиного дома – всего ничего, но эти минуты Игорю показались вечностью. Он буквально ёрзал на сиденье, торопил Марину.
- Солнышко, давай быстрее, быстрее… Вдруг уже поздно…
- Будем надеяться, что нет, - ответила Марина, тоже взволнованная не меньше Игоря, - Сейчас и «чоповцы» должны подъехать, но мы окажемся раньше возле её дома.
Наконец они выехали на трассу.
- Который её дом? – спросил Игорь.
- Мы уже почти приехали. Её окна смотрят прямо на «Манит», а он – вон, уже виднеется…
- Тогда скорость чуть убавь – надо подъехать неслышно. Желательно, выключив фары…
Марина посмотрела на него выразительно.
- А это нарушение правил ПДД, между прочим… Создадим опасную ситуацию на дороге.
Игорь махнул рукой.
- Опасная ситуация сейчас у дома Наташи… Кто знает – жива ли…
- Я уверена, что жива…
Марина за сто метров до конечного пункта их рискованного путешествия сбросила скорость до двадцати километров час – черепаший шаг, можно сказать. Им повезло – сзади никто нервно не сигналил. Она прислушалась к совету Игорю и погасила фары. Их с обочин трудно было рассмотреть на дороге, но и они сами с трудом различали очертания домов. И то - только благодаря редким фонарям и светящимся окнам. Перед тем, как свернуть к дому Наташи Марина прижалась к обочине и затормозила.
- Ну, что – отсюда что-нибудь увидим? – с сомнением спросила она.
- Можно попробовать, - Игорь сортировал в голове планы и пока ни к какому не пришёл, - Выйду потихоньку, пусть глаза привыкнут.
Минуты две он всматривался в нужном направлении и, наконец, стал что-то различать. Но поначалу никаких движений он там не обнаружил. Подошла Марина…
- Мне кажется, что в дом надо идти… Там он или нет – без разницы: либо мы ей будем подспорьем в схватке, либо… не хочу даже договаривать, - ей и вправду представилась нехорошая картина.
Неожиданно и неосознанно она схватила Игоря за раненое плечо.
- Смотри, чья-то фигура мелькнула около калитки! Наверняка, этот подонок!
Игорь собрал всю волю в кулак, чтоб не застонать во весь голос, и всё же сквозь зубы тихо проговорил:
- Садимся быстрее и на ходу ослепляем его фарами: может быть так остановим.
………..
Капитан Ильин скорее почувствовал, чем увидел – пора! Ёкнуло где-то внутри – рядом преступник. Он тихо выскользнул из сарайчика и, чуть ли, не согнувшись в три погибели, чтобы его не вычислил предполагаемый убийца, покинул территорию Наташиной соседки.
Слева от него кто-то, подражая ему в походке, грыз зубами расстояние до жертвы – злое дыхание отражало вечернее эхо.
Капитан, конечно доверял своему надёжному «Макару», но осторожность никогда не помешает. Он решил действовать наверняка, когда не будет возникать никаких «но»… А лучше взять его с поличным – пусть в дом войдёт, пусть выкажет агрессию. А то потом доказывай его причастность… Скажет: мол, заходил проведать. Опередить тот его не успеет – Ильин всегда и всё держит под контролем. И пусть это называют самоуверенностью, но лучше – так, чем глотать кабинетную пыль в ожидании подарков с неба. Через секунду, две монстр вышел из темноты, миновав пропускной пункт калитки, шагнёт во двор, осветлённый окнами и грустным взглядом одинокого фонарного столба, расположенного вне участка. Потом всё зависит от того – как он войдёт непосредственно в дом. Вряд ли его впустит Наташа… Отмычка? Тоже хлопотно…
Капитан Ильин не предвидел двух вещей –. приезда Игоря с Наташей и подлянки от Лепешевича. Внезапный яркий свет фар будто сбросил с «Тихони» все маски. «RAV-4» рванул с вытаращенными глазами поперёк шоссе и застыл, как вкопанный в метрах десяти от застигнутого врасплох несостоявшегося маньяка. Правой рукой тот попытался скрыть трусливое лицо, но у него ничего не получалось. .. «Тихоня» заметался, не зная, что предпринять: то ли ринуться в дом и завершить начатое, то ли уносить ноги… Бежать, куда глаза глядят…
Игорь выскочил из машины. Ему наплевать было – кто перед ним и чем он вооружён. Он всей душой ненавидел подобных моральных уродов. Наверное, поэтому, когда после армии отказали по причине здоровья в Высшей Школе Милиции, он избрал иной путь – журналистский, но связанный именно с криминалом.
Они бы сошлись в битве не на жизнь, а насмерть – обоим некуда было отступать. Под знамёна Игоря незримо встали все светлые силы Земли, а в «Тихоне» - ощетинилась вся нечисть, выведенная на чистую воду и не желающая соглашаться с приговором.
- Стоять, не двигаться! – вдруг раздался твёрдый мужской голос вышедшего на свет мужчины с пистолетом, дуло которого не предвещало «Тихоне» ничего хорошего. Тем более, что приказ был адресован ему, а не противнику, - Быстро встал на колени и руки завёл за голову! И не думай шутить – башку снесу напрочь!
«Тихоня» подчинился – башки, пусть и никчёмной, ему было жаль.
Игорь узнал в вооружённом мужчине того капитана, который вчера шептался с Наташей и невольно восхитился им. «Молодец какой – просчитал всё, как шахматист…», - подумал он.
- А вы стойте там и тоже не двигайтесь, - обратился Ильин к Игорю. – Ваша роль мне пока не ясна.
Он приблизился к «Тихоне» и уже собирался надеть на того, извлечённые, будто фокусником, из ниоткуда наручники, как вдруг раздался выстрел, и «Тихоня», не издав ни звука, рухнул на землю замертво.
- Кто стрелял???????????? – заорал на всю округу Ильин. Если сказать, что он взбесился – значит, не сказать ничего. Грешным делом, он подумал на двоих оперов, которые должны были его подстраховывать, но, видимо, заболтавшись, забыли о его существовании. Но по их удивлённо-встревоженному виду он определил, что они сами приехали на выстрел. Впрочем, он сам забыл о них.
- Андрей Иванович, это вы его? – спросил один из оперов.
- Нет, и понятия не имею – кто…
- Это я его застрелил, - раздался голос Лепешевича, который расстался со зловонием мусорных баков и подошёл ко всем с довольным видом победителя, показывая, что не Ильин здесь командует парадом, а другой. Он совершенно забыл о приказе Сенецкого – остаться незамеченным. Ему хотелось унизить Ильина, которого недолюбливал, и насладиться этим при всех.
- Как ты вообще здесь оказался? – схватил его за грудки Ильин, - Кто тебе разрешил стрелять? Что за дикое самоуправство? А может, ещё хуже – преступление? Кого-то покрыть хочешь, сволочь?
Лепешневич оттолкнул капитана и сказал:
- Вместо того, чтобы спасибо сказать, что я тебя по-настоящему подстраховывал, ты как с цепи сорвался… Сенецкий меня послал, не доверяя твоим операм. Где они прохлаждались сейчас? А я тебя спас! Ты в своей самоуверенности совсем не увидел, как эта тварь потянулась зачем-то в карман… А вдруг там – заточка?
- Это не твоего ума дела! – снова капитан бросился на Лепешевича, - Живым его надо было брать. А теперь как мы узнаем всю правду?
- Никак, - с ухмылкой ответил сержант, - Кому она нужна, твоя правда? В нашем городе точно – НИ-КО-МУ!
То ли ухмылка так подействовала на Ильина, то ли оттого, что ему прямым текстом навесили клеймо «белой вороны», он посмотрел на Лепешевича и врезал ему со всей силы в челюсть. Хруст услышали все…
- Долго лечиться будет, шепнул Игорь Марине, покинувшей машину, - Не дай Бог, остеомиелит разовьётся…
- Или, дай Бог, - переиначила Марина.
Игорь чуть помолчал и бросил Ильину соломинку:
- Я вам расскажу всю правду…
………..
«Дылда» и «Кучерявый» сидели за столом и ждали возвращения «Тихони» и «Чужака», а тех всё не было. Несмотря на то, что время подходило к полночи. И никто из них не отзвонился, как условились.
Они сидели и молча пили, и не смотрели друг на друга, хотя и сидели напротив. Просто, «Дылда», когда замечал, что рюмки опустошались, засекал десять минут, которые отводил на закусь и потаённые мысли, и наливал снова. А подумать обоим нашлось о чём.
Коротков мысленно проклинал всех подряд, включая «Дылду»: херовый из него получился помощник. Не смог дуть с ним в одну дуду и держать остальную шоблу в узде. Потому и «Рыжий» хавальник, в конце концов, раскрыл, и поступил, как чмошник. Теперь вот эти уроды. В «Чужаке» чувствуется стержень, но какой-то он мутноватый. Продаст в последний момент, спасая шкуру.
«Кучерявый» как-то отбросил в сторону, что он и сам бы сдал всю толпу, если бы запахло жареным, как он уже не раз делал. Но так. чтобы никто и носу не подточил. Местная братва потому и не уважает его. Предъявить, правда, нечего… А то бы давно он валялся в канаве с пером боку. Сейчас тёмная сторона его личности отошла на десятый план.
С «Тихоней» всё понятно – неуравновешенный трус. Но не продаст… И всё же накосячить может. Он бы сгодился и в дальнейшем, если вернётся… Скорее всего, от того же страха, где-то забился сейчас и дрожит. Потому и забыл доложить о выполненном, а Сергачёва, видно, остывает дома... К утру обнаружат... Только бы ребёнка не тронул: всё равно девочка ничего не понимает…
Коротков не ребёнка жалел сию минуту – себя. Вдруг такой беспредел вылезет наружу? Тут не то, что перо в бок…. Опустят сначала, заставят из параши жрать…
- Наливай ещё по одной, - нарушил он первым молчание, - Думаешь, вернуться, или нет?
«Дылда» налил, махнул тут же свою и зажевал солёным огурцом.
- Думаю, надо нам отсюда валить, - ответил он спокойно и посмотрел «Кучерявому» прямо в глаза.
- Что, «очко» - жим-жим? – ехидно спросил «Куч».
- Моё «очко» тебя не должно волновать, - «Дылда» к удивлению Короткова не вёлся на его наезды и, достойно парируя оскорбления, лишь улыбался, но за этой, вроде бы безобидной, улыбкой притаилась ядовитая змея, - Ты о своём позаботься…
- Ничегооо себееее! - взъерепенился от словесной пощёчины «Кучерявый», - С каких пор ты стал таким бОрзым? Покукарекать захотелось?
- Не ты ли меня заставишь, «Куч»?
- Может, и я… СлабО сыграть на «очко»? – предложил Коротков и пододвинул к центру стола карты, которые лежали на краю.
- А вдруг ты проиграешь? Готов расплатиться собой? – странно, но «Дылда, прежде всё время тихий и послушный, ведающий о коварстве Короткова, ничуть не боялся сразиться с ним.
Ни слова больше не говоря, «Кучерявый» бросил по карте – себе и «Дылде», а потом приготовился дать ещё одну тому, но «Дылда» не торопился её брать.
- А почему именно ты банкуешь? Кто тебя назначил? – спросил он.
- Потому что я хозяин этого дома! Соответственно, и банка, - рассмеялся «Куч», - Бери, бери карту, «петушок».
- Во-первых, хозяин должен быть гостеприимным. Во-вторых, уж очень часто ты повторяешь это слово… Никак относишься сам к касте «опущенных»? Положи колоду на стол, и потянем на «Туза» - кому первому попадётся, тот и банкует.
Не оставляло ощущение, что смотрю кинофильм. Даже героев зримо представила.
Вы не просто молодец. Вы - СПЕЦ!