длинным пером на шляпе за верх двери. Они все наблюдают, как медленно исчезает перо. Хельга встаёт с кровати и холодно озирает всех.
ХЕЛЬГА. Клод, ты в состоянии мне всё это объяснить?
СИМОНА. Да. Ведь у нас нет никаких секретов?
КЛОД. Мне нужно было войти, чтобы попасть в ванную.
ХЕЛЬГА. Будет лучше, если они перейдут в нашу комнату, а мы сюда?
КЛОД. Зачем?
ХЕЛЬГА. Что бы ты оставил их в покое.
СИМОНА. Она права. Пойдём, мон пупсѝк.
Симона входит в комнату за перегородкой. Хельга идёт к шкафу и забирает своё пальто.
ХЕЛЬГА. Мне нужно на свежий воздух.
КЛОД. Обязательно.
ХЕЛЬГА (мрачно). Конечно. И ты вместе со мной.
КЛОД. Да, дорогая.
Хельга бросает в Клода его пальто. Он ловит его и впивается взглядом в Стэнли, который счастливо прыгает по первой кровати.
ХЕЛЬГА. Вперёд.
СТЭНЛИ. Бай-бай.
Клод и Хельга выходят. Стэнли, счастливо улыбаясь, слезает с кровати и идёт за перегородку. Садится на вторую кровать рядом с Симоной.
СИМОНА. Слушай, кажется, он в шоке.
СТЭНЛИ. Не знаю, как он, я точно в шоке.
СИМОНА. Да уж.
СТЭНЛИ. Да уж.
Стэнли ждёт какого-либо намёка от Симоны. Она в некоторой нерешительности.
СИМОНА. Кажется, мы вляпались в историю.
СТЭНЛИ. Не согласен. Мы играли роль мужа и жены, всего лишь.
СИМОНА. То есть ты намерен играть и дальше?
СТЭНЛИ. Да, ещё какое-то время.
СИМОНА. Ради чего?
СТЭНЛИ. Назад пути нет. Слишком много сделано.
СИМОНА. Мы разозлили Клода — только и всего.
СТЭНЛИ. Я не против злить его и дальше. Я готов злить его всю ночь.
СИМОНА. Так, теперь, значит, ты не против лечь со мной?
СТЭНЛИ. Я не сказал об этом.
СИМОНА. Значит, против?
СТЭНЛИ. Я этого тоже не говорил.
СИМОНА. Чёрт, почему вы англичане такие лицемеры, говорите одно, а думаете другое?
СТЭНЛИ (беззащитно). Не знаю. Скорее всего, из-за постоянного тумана.
СИМОНА. Думаю, ты лицемер похлеще Клода.
СТЭНЛИ (раздражённо). Супер! Вы это затеяли. Вы шантажом втянули меня. Вы затащили меня в постель.
СИМОНА. Только ли я, малыш?
СТЭНЛИ (огорчённо). Да, только вы. И сейчас, когда я уже готов на многое, вы выходите из игры.
СИМОНА. Я не сказала, что выхожу.
СТЭНЛИ. Значит, мы продолжаем? (Отдёргивает покрывало с постели.)
СИМОНА. Не так быстро. Раньше вас больше волновала совесть.
СТЭНЛИ. Что было — то далеко уплыло. Так говорят у нас в Англии.
СИМОНА. Вы не знаете главного. Я поклялась себе: после этой ночи никогда в жизни не свяжусь с женатыми мужчинами.
СТЭНЛИ. Да, но это — после. Потом вы так и сделаете. Но не сейчас...
СИМОНА. А жена — уже по боку?
СТЭНЛИ. Сегодня она не вернётся.
Стэнли прыгает в постель. Симона не подаёт никаких намёков, хочет она присоединиться к нему или нет, и в этот момент дверь открывается. Входит Бренда с Караком, который несёт её чемодан. Видно, что по пути они разговаривали.
БРЕНДА. Согласитесь, это бесстыдно жить с кем-то в одной комнате.
КАРАК (громко). Никаких обвинений ко мне. Это ошибка не моя.
Бренда оглядывает комнату. Стэнли застыл от ужаса. Глядя на него, Симона уже догадывается, что нечто случилось.
СИМОНА (указывая на Бренду). Ваша жена?
Стэнли слушает за перегородкой и кивает.
БРЕНДА. Где же мой муж?
КАРАК. Где-то в деревне. Любуется — фейерверк!
БРЕНДА. Ах да, он собирался. (Указывает на перегородку.) А там кто?
Бренда идёт, чтобы открыть дверь перегородки. Прежде, чем она достигнет её, Симона встаёт и открывает дверь сама. Стэнли, прячась, бросается лицом вниз на кровать.
СИМОНА. Мадам, вы не возражаете? Мои младенцы спят.
БРЕНДА. Извините, мадам.
Симона закрывает дверь и слушает. К ней присоединяется Стэнли.
(Караку.) Так сколько вы подселили к нам?
КАРАК (бодро). Кто знает? Их поднялось сюда больше дюжины.
БРЕНДА. И где же мы все уляжемся?
КАРАК. Настоящий лагерь иммигрантов. Там всегда найдётся ещё одно местечко. (Гладит рукой первую кровать.) Вот. Здесь пока никто не спит.
БРЕНДА. Пока?
КАРАК. Надо быстро прыгать в неё и занимать. Пока кто-нибудь не вернулся пьяный и не стал драться за место.
Kaрак смеётся. Бренда явно раздражена.
БРЕНДА. Я хочу видеть менеджера. (Идёт в ванную с сумкой.)
КАРАК. Менеджер сейчас в деревне — танцы, праздник. (Идёт к двери.) Доброй ночи, баю-баиньки.
На этой радостной волне Карак покидает комнату, а Бренда идёт в ванную.
СТЭНЛИ (в панике). И что делать?
СИМОНА. Одеваться и идти туда. Что вы молчите как рыба.
СТЭНЛИ. Нет слов. Вся моя одежда там.
СИМОНА. Не надо паниковать.
СТЭНЛИ. Я имею право паниковать. Там моя жена.
СИМОНА. Можно всё объяснить.
СТЭНЛИ. Объяснить что? С чего у нас началось? Она вас не знает, а вы пойдёте объясняться.
СИМОНА. Потом появитесь вы.
СТЭНЛИ. Ещё чего!
Бренда выходит из ванной в ночной рубашке и ложится в первую кровать с книгой.
СИМОНА. А что будет, когда Клод вернётся с женой?
СТЭНЛИ. Чёрт, я загнан как крыса в угол. Что она делает?
Симона открывает дверь и выглядывает.
СИМОНА. Спокойной ночи.
БРЕНДА. Спокойной ночи.
Симона закрывает дверь.
СИМОНА. Читает в кровати.
СТЭНЛИ (вставая на кровати). Обычно она читает всю ночь напролёт. Хуже нет ждать или догонять. Я вылезу из этого окна. Вылезу, обойду кругом — войду, и скажу, я вышел из окна, потому что болею лунатизмом…
СИМОНА. О, не порите чушь. Всё гораздо проще. Ваш друг — миссис Смяткофф.
СТЭНЛИ. При чём здесь она?
СИМОНА (указывая). Она вон там. Тихо постучать в дверь и пройти.
СТЭНЛИ. Нет, я не могу.
СИМОНА. Почему? Вы поссорились?
СТЭНЛИ. Нет. Мы просто никогда не встречались.
СИМОНА. Но Клод сказал...
СТЭНЛИ. Мне плевать, что сказал Клод. Я не знаком с миссис Смяткофф.
СИМОНА. Теперь есть шанс познакомиться.
Симона идёт к двери за обоями и громко стучит.
СТЭНЛИ (в ужасе). С ума сошли!?
СИМОНА (спокойно). Вы заходите и говорите, что встретили в Будапеште её кузена, и он попросил найти её.
СТЭНЛИ. Это безумие — в полночь, в одной пижаме!
СИМОНА. А вдруг это удача, мон шер /фран. Мой дорогой/, она может оказаться очень сексуальной. (Стучит в дверь снова.) Вряд ли там кто-нибудь есть.
СТЭНЛИ. Вот именно. И дверь заперта.
Симона наклоняется и глядит через замочную скважину. Бренда всё ещё читает в кровати.
СИМОНА. Кажется, там торчит ключ. Если так, нам повезло.
СТЭНЛИ. Не надо её вмешивать. Я буду здесь, пока не заснёт Бренда, потихонечку выползу, дай бог, те двое ещё не вернутся, пока я сам не войду сюда, вернее, туда... Что вы делаете?
Пока он говорит, Симона берёт с кровати журнал, достаёт из своих волос шпильку, подсовывает журнал под дверь и начинает ковыряться шпилькой в замочной скважине.
Что вы там вытворяете?
СИМОНА. Пользуюсь своей изобретательностью. (Вытаскивает журнал из-под двери с лежащим на нём ключом.) Э вуаля̀ /фран. И вот/! Нам повезло.
СТЭНЛИ. Я бы так не утверждал.
Симона всовывает ключ в дверь, и осторожно отперев её, заглядывает в комнату миссис Смяткофф. Затем снова закрывает дверь.
Там кто-нибудь есть?
СИМОНА. Какая-то тётка в кровати. Кажется, спит.
СТЭНЛИ. Выходит, я могу её разбудить?
СИМОНА. Вряд ли. Я колотила в дверь, она даже ухом не повела.
СТЭНЛИ. Да, но если...
СИМОНА. Нужно тихонько пройти, вернуться в ту дверь и сказать: «Оля-ля, я ходил умываться!»
СТЭНЛИ. У меня идея получше. Вы проходите там, а в это время я...
СИМОНА. Не надо спорить со мной. Вперёд.
Симона открывает дверь, заталкивает туда Стэнли и закрывается. Тишина, затем вдруг из комнаты миссис Смяткофф раздаются ужасные крики и слышно, как что-то тяжёлое свалилось на пол. Симона замирает.
О — неуклюжий бегемот!
Огни постепенно гаснут. Когда они загораются вновь, Бренда уже спит в первой кровати. Лампа над её кроватью не горит, поэтому лица её практически не видно. Отгороженный участок комнаты со второй кроватью пуст. Симона исчезла вместе со всеми своими пожитками. Снаружи слышится громкий лай собак. Открывается главная дверь и входит Хельга. Карак открыл дверь отмычкой. Они разговаривают в дверях.
ХЕЛЬГА. Простите, что беспокою вас, я потеряла мужа в толпе, а у него как раз ключ.
КАРАК. Всё О’кей. Лучше с вами буду я, а не этот маньяк на свободе.
ХЕЛЬГА (встревоженно). Маньяк?
КАРАК. Йа, маньяк напал на миссис Смяткофф.
ХЕЛЬГА. О, Господи.
КАРАК. Не волнуйтесь. Его ищет полиция и большая злая собака.
Kaрак выходит и закрывает дверь, поскольку снаружи неистово лают собаки. Хельга подходит к первой кровати.
ХЕЛЬГА. Клод...
Хельга поднимает покрывало, видит там женщину. Она выглядит озадаченной, переходит к перегородке и смотрит внутрь. Видя, что там пусто, входит. Из-за двери за обоями появляется Стэнли. Он изнурён. На нём остатки монашеского платья, которые остались от сожжения его на костре, пижамные брюки тоже наполовину сожжены. Лицо испачкано сажей. Он закрывает дверь и прислоняется к ней.
СТЭНЛИ. Помогите. Пожалуйста, помогите мне.
Снова слышится лай собак, и он в отчаянии хватается за Хельгу. Она в ужасе отталкивает его.
ХЕЛЬГА. Так вы… так эти собаки за вами?
СТЭНЛИ (задыхаясь). За мной? (Поворачивается, и мы видим, что задняя сторона монашеской одежды порвана.) Они схватили меня.
ХЕЛЬГА. Значит, вы тот самый маньяк, вы напали на миссис Смяткофф... (Показывает на дверь за обоями.)
СТЭНЛИ (задыхаясь). Я ничего не делал. Вообще ничего. Вошёл и споткнулся об её велосипед. Она увидела меня и заорала. Я стал спускаться по пожарной лестнице — она за мной. Потом случилось что-то ужасное. После всего кошмара, я спрятался в лесу, хотел вернуться.
Он опускается на вторую кровать. Хельга садится рядом.
ХЕЛЬГА (указывая на основную комнату). Что там за женщина?
СТЭНЛИ (колеблясь). Моя жена.
ХЕЛЬГА. О, я помню. А кто же та другая?
СТЭНЛИ. Какая разница — помогите мне.
ХЕЛЬГА. Помочь? Почему это я должна вам помогать?
СТЭНЛИ. Но я-то помог вам.
В отчаянии он падает на колени, цепляясь за её платье. Она отмахивается от него.
ХЕЛЬГА. Там другое дело. Я была невиновна.
Стэнли сжимает её руки.
СТЭНЛИ (умоляюще). Я тоже невиновен. Клянусь, невиновен, невиновен. Клянусь, я пальцем не пошевелил.
ХЕЛЬГА. Не надо лгать. Я видела вас там вместе с нею...
СТЭНЛИ. Нет. Вы не могли.
ХЕЛЬГА (отстраняя его). Могла, и отпустите мои руки. Я вам не французская подружка.
СТЭНЛИ. Это не моя французская подружка...
Хельга смотрит на него, в ней начинают пробуждаться подозрения.
ХЕЛЬГА. Тогда — чья?
СТЭНЛИ (нерешительно). Ничья.
Хельга начинает превращаться в следователя.
ХЕЛЬГА. Мне нужна только правда, не вздумайте лгать. Есть тысяча способов её вытащить. Йа, майн кляйна /нем. Да, мой маленький/?
СТЭНЛИ (встревоженно). Способы? Какие способы?
ХЕЛЬГА. Возможно, вы предпочли бы говорить с полицией, йа?
СТЭНЛИ. Но…
ХЕЛЬГА. Возможно, у вас не будет шанса с ними поговорить, возможно, сначала вы встретитесь с собаками, йа?
СТЭНЛИ. Найн... Нет.
ХЕЛЬГА. Тогда — правду.
СТЭНЛИ (внезапно бросаясь защищаться). Хорошо, я расскажу. Я всё расскажу. Но сначала я спущусь с вами из окна по той верёвке.
ХЕЛЬГА (озадаченно). При чём здесь верёвка?
СТЭНЛИ. При том. С неё всё и началось. Именно поэтому собаки охотились за мной. Именно поэтому меня поджаривали на костре...
ХЕЛЬГА. Кто поджаривал?
СТЭНЛИ. Когда я спускался по пожарной лестнице, я был в одной пижаме, и когда спустился, нашёл одежду этого монаха — ту, которую вы носили.
ХЕЛЬГА. И что?
СТЭНЛИ. А то — я напялил её и целая толпа бросилась ко мне, я спрятался в старой телеге — там было полно
