"Синдром Барыни"

категорически отказывалась рожать их общего ребёнка. И, едва проникнувшись симпатией к новой знакомой, Володя сам задал себе вопрос: «А почему бы и нет?! Невзрачная?? Превратим в принцессу!! С периферии??  Будет благодарна за всё и рыпаться не посмеет!!!»
  Ольга Васильевна никогда не слыла слепой женщиной и сразу обратила внимание, что её сын стал уделять Снежане внимания чуть больше, чем при мимолётном знакомстве, а девушка совсем и не сопротивляется, а наоборот поощряет. Кто она? Из какой семьи? Ведь за всё время, пока соседствуют, ничего существенного о себе не рассказала. Но на лбу ясно написано – высшим образованием и не пахнет. Впрочем, решать сыну – он в таких вопросах не любит посягательств на его мнение.
  Снежана так и не поняла, каким образом Володя узнал о дате её выписки. Ольгу Васильевну выписали на четыре дня ранее, и она была не в курсе этого. Наверное, подкупил медсестру. Но в тот самый день он встречал её с цветами на выходе. Снежана от удивления чуть не лишилась чувств, но явно обрадовалась его появлению.
  - Не ожидала, - честно призналась она, хотя и надеялась на продолжение знакомства: номер-то телефона он у неё спрашивал. Правда, почему-то ни разу не позвонил… Теперь ей стало понятно – почему. Сюрприз хотел сделать.
  Володя, ни слова не говоря, забрал у неё вещи и повёл в сторону автостоянки. Там он её удивил ещё больше.
  - Ой, какая большая машина!!! – воскликнула Снежана при виде чёрного внедорожника «Mersedes-Benz».
  Не будучи знатоком этикета, Володя всё же сообразил открыть дверь перед понравившейся девушкой. Не спрашивая адреса, он мягко вырулил на трассу и покатил по маршруту, известному только ему одному.
  - А куда мы едем? – поинтересовалась Снежана.
  - Ко мне! – твёрдо сказал Володя. Сожительницу, перед самой выпиской новой претендентки на его сердце и всё остальное, он выставил за дверь безо всяких объяснений. Та не устраивала скандалов, сцен ревности и молча ретировалась. Но с высокооплачиваемой работы она не уволилась. Владимир бы и не отпустил – слишком ценным сотрудником она была.
  - А мне домой надо, тётя будет волноваться…
  - Ты ей позвонишь и скажешь, что будешь жить у меня, - бросил Владимир мимолётом, от чего Снежану понесло в рай на крыльях мечты. Но она для вида надела маску приличия и сказала, тоже переходя на «ты»:
  - А меня об этом забыл спросить?
  - Мне кажется, ты будешь не против! И у Бахтияра ты больше не работаешь, – уверенности Володи не было предела. Да и не привык он к отказам.
  - Какой ты проницательный… Позвоню ему сегодня же…
  Свадьбу они сыграли через два месяца. Едва переступив порог сказочного дворца, о котором она мечтала с детства, Снежана сразу решила вгрызться, если понадобиться и зубами, в элитную мебель, в ковры, устилающие полы, но в нищенское прошлое больше не возвращаться. На все предложения Владимира она отвечала – да, да, да, да… А тот умилялся покладистости избранницы, не гнушавшейся ни готовки, ни уборки… Впрочем, убираться он ей запретил – на кой хрен тогда приходящую прислугу держать в доме? И она согласилась… не убираться.
  К Ольге Васильевне она относилась наигранно вежливо. Со стороны это, конечно бросалось в глаза, да и саму добрую и проницательную женщину, умевшую распознать фальшь, не могли обмануть низкопробные кривляния приживалки из тундры. Иначе она её про себя не могла назвать. В глаза она, чтобы не делать больно сыну, потерявшему неожиданно чутьё и зрение, говорила Снежане только приятности.
  Снежана забеременела ещё до свадьбы, но расписываться они решили не по этой причине. Володя, если и не любил девушку до умопомрачения, то она его вполне устраивала.
  Ольга Васильевна один раз попробовала поговорить с сыном, предостеречь от непоправимой ошибки, но тот только отмахнулся:
  - Ма, всё будет нормально…
Расстроенная женщина только вздохнула. Не в её привычках было перечить самостоятельному отпрыску, крепко стоящему на ногах и способному содержать не только собственную семью, но и маму. Единственное, что самой Ольге Васильевне этого не требовалось – она ещё сама трудилась и себя обеспечивала. Зарплата заведующего детского сада по сравнению с доходами директора строительной компании разнятся на несколько порядков, но она никогда не просила у Володи ничего. Он сам порой догадывался, что матери нужно, и привозил по личной инициативе.
  Когда зашла речь о свадьбе, сразу выяснилась правда о родителях Снежаны, и что ждать от них вклада на торжество не приходится. Но не пригласить нельзя было. Володя попросил мать, чтобы она приютила их у себя на время: самому не хотелось их видеть чаще, чем этого требовал регламент праздника.
    Они заявились за неделю до бракосочетания и, поселившись в квартире Ольги Васильевны, ни в чём не стеснялись. Как будто это они сделали одолжение, отдав свою «раскрасавицу» незнамо за кого. Холодильник оккупировали сразу: своё-чужое – неважно. Особенно подсели на деликатесы – икру, крабы, гребешки… Два дня мародёрствовали вволю, пока Ольге Васильевне не надоело столь бесцеремонное безобразие и она не одёрнула зарвавшихся сватов.
  - Берите, берите… Наверное, никогда в вашей деревне такого не видели, – съязвила она.
  - Мы – не из деревни, мы в городе живём, - взвилась оскорблённая Зоя Порфирьевна, мать Снежаны.
  - Ой, простите, я совсем запамятовала, - ответила Ольга Васильевна, показывая, что ей абсолютно всё равно – где они проживают. Она отвернулась и ушла по делам, не заметив – как фыркнула ей вслед сваха. Но с того разговора семейка Волобуевых немного утихомирилась.
  Обручённые планировали зарегистрировать брак летом, а оно выдалось очень жарким. Все планы о пышном наряде для невесты пошли насмарку, пришлось ограничиться дорогим лёгким платьем. Но от шлейфа Снежана не смогла отказаться. Володя, не мудрствуя лукаво, купил обычный светлый костюм.
  В назначенный день в одном из самых престижных ресторанов Москвы в восемь часов вечера поздравить новобрачных прибыло около ста пятидесяти человек – друзья, коллеги по работе и родственники жениха. Со стороны невесты присутствовали только трое – родители и тётка, Софья Николаевна. Если про неё никто ничего плохого не мог сказать: и по одежде, и по поведению она не выходила за рамки, то чета Волобуевых походила на двух надутых белых ворон. Всё-то было не по-ихнему, всё-то им не нравилось. Особенно то, что их совета по регламенту проведения никто не спросил. Зою Порфирьевну и Матвея Поликарповича чуть ли не насильно посадили на помеченное место, слева от дочери, и больше никто не обращал на них внимания. Даже когда объявляли тост за родителей все гости делали комплименты только Ольге Васильевне – мол, какой у неё замечательный сын и вскорости он обязательно обрадует её внуками.
  Снежана тоже не рискнула выпячивать предков, понимая, что этим может вызвать недовольство мужа. А ей очень не хотелось с самых первых минут семейной жизни попадать в опалу, потому что полностью зависела от Володи. «Всему своё время, решила она, - Такого тигра только лаской и нежностью можно загнать под каблук…»
  Если отец невесты всё внимание уделял только водке и закуске, то мать периодично заглядывала в большую хозяйственную сумку, которую она зачем-то приволокла с собой. С такой разве только по рынкам шастать… Что уж у неё там лежало, так и осталось для всех секретом, но по истечении гуляний, когда уже гости стали разъезжаться по домам, она принялась судорожно набивать сумку остатками со стола – нарезками колбас, сыра и мяса… Потом туда последовали фрукты… Причём, чуть ли – не вперемежку. Казалось, что сумка – бездонная…. Как могла, она утрамбовывала продукты, и сумка стала похожа на бочонок.
  Вот при таком неблаговидном занятии и застал её врасплох Владимир.
  - Зоя Порфирьевна, вас моя мама разве не кормит? Зачем вы объедки со стола собираете? – спросил он.
  - Я - не объедки, я – то, что осталось… Не пропадать же добру, -- попыталась она доказать свою правоту зятю, - Или официанты растащат…
  - Пусть лучше официанты растащат, а вы меня тут не позорьте! И вообще, чтобы вас вместе с мужем я больше не видел у себя перед глазами – я сейчас распоряжусь, чтобы вам взяли два билета на самолёт.
  Владимир сказал, как отрезал.
  …Наутро праздник закончился, и семейная жизнь обрела несколько иной вид, монотонный. Хотя Снежана рассчитывала на его продолжение.
  - Дорогой, принято же свадьбу два дня гулять, - она осторожно затронула этот вопрос перед сном после того, как они разобрали подарки.
  - Прости, но у меня свободных дней в году – по пальцам пересчитать… Я привык работать даже во сне, - Владимир дал понять, что ничего на второй день не будет, - Да, чуть не забыл… Вот тебе карточка на ведение хозяйства… Здесь – пятьсот тысяч… Можешь себе тоже что-нибудь купить по своему усмотрению, но, сама понимаешь – деньги я не рисую…
  Снежану Валерьевну чуть не затрясло от названной суммы… Пятьсот тысяч!!! И они у неё в руках!!! И она сможет ими распоряжаться, как ей вздумается!!!! Она чуть не бросилась руки целовать мужу, но вспомнила о таком понятии, как достоинство.
  А Владимир добавил:
  - И с прислугой познакомься – теперь это всё на тебе будет. Хоть сбросишь с меня сей груз, чтобы голова от мелочей не болела…
  Как только Владимир с головой погрузился в работу, беременная Снежана Валерьевна, разгонявшая скуку изучением продукции интернет-магазинов, принялась составлять список самого необходимого, на её взгляд – того, без чего не может обойтись гламурная женщина. На свадьбе она внимательно рассматривала – в чём одеты и как накрашены жёны друзей мужа, и все наблюдения мысленно зафиксировала. Список получился обширным.
  И зачастили на Кутузовский проспект, в середине которого несколько лет назад купил себе квартиру глава строительной компании «Высокая прочность» Левашов Владимир Сергеевич, курьеры с огромными пакетами. Посменные консьержки диву давались – откуда у людей столько денег?
  Что касается прислуги, то у Снежаны Валерьевны уже имелся опыт общения с подчинёнными. Но тогда она и сама находилась в аналогичной шкуре и не могла себе позволить излишнего рвения. А сейчас она может тыкать пальцем и указывать с высоты собственного высокомерия.
  С домработницей и помощницей по хозяйству, которая занималась покупкой продуктов и готовкой, она познакомилась в этот же день, когда и состоялся рутинный разговор о житье-бытье. Она сразу дала понять молодым женщинам (а обе были старше её не более, чем на десять лет), что сладкая жизнь для них закончилась, и отныне главенствующим будет только Её Слово. В ответ она не услышала никаких возражений и удовлетворилась, но, к сожалению, пропустила мимо ушей, спустя пять минут, тихий шёпот в соседней комнате, где домработница Наташа, как бы заглядывая в недалёкое будущее, предсказала:
  - Тань, с такой барыней мы долго тут не проработаем…
  И оказалась права…
  А Снежана Валерьевна, подсчитав сроки появления первенца, упросила Владимира присмотреть заранее нянечку для ребёнка. И чтобы она была не случайной, грязной гастарбайтершей, а чистоплотной специалисткой с хорошими отзывами с прежней работы.
  - Где ж я тебе её