— Разрешите представиться: ваш новый жилец, а по совместительству — бывший помощник следователя, ныне практикующий частный детектив Остап Ибрагимович Бендер.
Небрежным жестом великий комбинатор показал визитку — ту самую, с ятями, и тут же убрал, слегка улыбнувшись:
— О, извините. Профессиональное.
Юноша уставился на него удивлённо. Серые глаза незнакомца смотрели дружелюбно и твёрдо.
— Константин. Учусь на инженера, — пробормотал Кургузов-младший.
— Очень приятно. Что, чем-то озабочены? Прямо лица на вас нет.
— Да так, — угрюмо протянул юноша. — Ничего… А вы правда… следователь? Можете преступника найти?
— Приходится, — небрежно произнёс Остап.— Сейчас я, некоторым образом, на себя работаю. Чтобы не терять навыки, так сказать. Не убийства, в основном, а похищения, кражи имущества, измены супружеские, другое по мелочи.
Видя, как загорелись глаза у собеседника, Остап обаятельно улыбнулся.
— А что, — студент замялся, — и похищенное найти можете? Правда, это не совсем мелочи…
Не давая Константину снова погрузиться в печаль, Остап воодушевлённо заговорил:
— Искать и находить — наша работа! Терять — занятие всех остальных. Не далее как в позапрошлом месяце мне пришлось заниматься ценными бумагами.
Великий комбинатор практически не врал.
— …Удалось решить вопрос, и очень быстро. А годом ранее…
— У меня украли драгоценности, — выпалил вдруг студент, решившись.
— Вот как? — Остап изобразил удивление.
— Это три изумруда, два небольших и крупный. По наследству достались, ещё от бабки покойной по материнской линии. Мой отец...он сейчас в отъезде... Так вот, он попросил меня отнести их в скупку, то есть…
Константин запнулся.
— Не отнести, а сначала показать оценщику. Ну, вы знаете, как сейчас трудно найти знающего человека…
Остап понимал. Ушлый хозяин просто не хотел платить налог на наследство, ведь наличие у человека неучтённых драгоценных камней в советской России могло вызывать слишком много вопросов… Наивность сына «управляющего» была очевидна. Но куда же исчез этот таинственный ювелир? Как сквозь землю провалился.
— Я почти договорился с магазином, и они обещали прислать человека попозже, сказали свой адрес. Он пришёл и… — юноша страдальчески заломил брови. — В общем, я отдал ему три камня из пяти.
— Незнакомому человеку? — удивление Остапа было искренним.
— Это был настоящий ювелир! — горестно воскликнул собеседник. — Я таких в детстве встречал, точь-в-точь. Седой, с бородкой, в очках, весь такой благообразный. В плаще сером. Смотрел камни на свет. Рассказывал о них… об изумрудах целую историю, от каких болезней помогают… Я, дурак, слушал…
Молодой человек в отчаянии обхватил голову руками.
— Это не беда, Константин, — отеческим тоном произнёс Остап. — мы найдём камни. Конечно, это будет не бесплатно…
— Я заплачу, — быстро ответил тот. — Только найдите. Хотя… я уже ничему не верю. Придётся, видно, в милицию обратиться.
Константин тоскливо вздохнул.
— Хотите, чтобы отец заплатил налог? — вкрадчиво спросил Остап.
— Не-ет, — скривился юноша. — Если он узнает… Что же делать, гражданин сыщик?
Остап поморщился:
— Не сыщик. Частный детектив. Поверьте, Костя, я знаю много случаев, когда милиция не справлялась, а в то же время истинный мастер расследований…
Через пятнадцать минут собеседник согласился с тем, что частный сыск, конечно же, не чета милицейскому.
Через полчаса поверил, что встреча с детективом О. Бендером — подарок судьбы.
Ещё через десять минут предприимчивый «помощник следователя» попросил задаток — на материальные издержки. И вежливо откланялся, оставив обнадёженного клиента, для того чтобы приступить к поискам преступника и драгоценностей.
1) Уездный предводитель дворянства
2) Цитата из книги "Двенадцать стульев"
Второй раунд
Придя в комнату, Остап созвал всех на «производственное совещание».
— Скажите, Киса, как детектив детективу — вы когда-нибудь что-нибудь расследовали? Ну, хотя бы искали что-нибудь?
Воробьянинов недоумённо пожал плечами.
— Э-э… разве что в детстве… пробурчал он. — Однажды я нашёл… э-э… воздушного змея, который мой двоюродный брат от меня спрятал. На антресолях.
— Уже хорошо! — бодро воскликнул Остап.— Итак, как я уже говорил, на нашем пути возник таинственный ювелир. Найти и забрать у него наши… гм… камни — это теперь дело чести. Вот задаток.
Для пущей убедительности Остап потряс банкнотами перед лицами слушателей.
— Ух ты, товарищ Бендер! — обрадовался Шура. — Так мы того… давайте берём и дёру!
Паниковский подошёл, потрогал деньги, произнёс «настоящие» и восхищённо поцокал языком.
Остап поморщился.
— Шура, не «того». Когда уже прекратите вспоминать своё тяжёлое беспризорное детство!
Тот сделал виноватое лицо.
— Мы работаем на что? Мы работаем на авторитет. Кто знает… — произнёс комбинатор, многозначительно обведя взглядом компаньонов. — Кто знает, может нам ещё когда-нибудь придётся помогать советским гражданам находить и спасать их кровно нажитое или незаконно приобретённое имущество? А мы, как жалкие жулики, хватаем и убегаем? Нет! Вперёд, нас ждут великие дела, как сказал классик! Следствие продолжается!
Балаганов благоговейно внимал. Ипполит Матвеевич недовольно хмыкал. Паниковский хранил молчание, но, видимо, тоже склонялся к варианту Балаганова.
— А мне кажется, мы зря ввязались в это дело, — проблеял бывший предводитель. — Я нисколько не поддерживаю радикальных методов вашего… э-э.. компаньона, но затея, по-моему, безнадёжная. Этот «ювелир», видимо матёрый мошенник, и где его искать? Ищи ветра в поле.
— Смотрите на вещи с оптимизмом, Киса! — беспечно проговорил Остап. — В случае неудачи и исчезновения преступника мы отправляемся в поездку в другой город, берём командировочные, с обещанием непременно сообщать о ходе следствия.
Балаганов захихикал.
В течение получаса обязанности распределили таким образом. Остап, как главный следователь, будет опрашивать всех, кто мог заходить в кабинет и вообще знать о камнях. Балаганову предстояло поездить в трамвае и порыскать по городу, находя ювелирные магазины (их было ещё два), расспрашивать и высматривать, сообщить, где увидит человека, хотя бы отдалённо похожего на описанного Кургузовым. Вид простака с копной соломенного цвета волос и бесхитростным взглядом голубых глаз был правдив ровно наполовину, но не раз спасал Балаганова от расправы. При этом Остап взял с него слово, что тот ни в коем случае ничего не стащит, как уже было один раз. Шура пообещал держать себя в руках, чтобы «не завалить всё дело», как выразился комбинатор.
В обязанности Воробьянинова вменялось наблюдение в гостинице, Паниковского — во дворе среди жильцов и работников (всё равно же постоянно торчит возле кур и пристроек).
Остап имел очень смутное представление о методах частного сыска, почерпнутое частью из чтения дешёвых переводных детективов, частью из краем уха слышанных историй о легендарном Путилине(1).
— Для начала, — веско проговорил он Кургузову при встрече на следующее утро, — нам нужен список подозреваемых. Наверняка у «ювелира» был сообщник. Кто-то, кто мог знать о драгоценностях, где они лежат, кто вообще мог заходить в эту часть квартиры.
Студент вздохнул. Он уже понял, что попал в цепкие руки, но мысленно махнул рукой: отступать было поздно.
— Подозревать вроде бы и некого, — произнёс он уныло. — Прислуги почти не держим, не то время. Она в основном в номерах да на хоздворе, там же и дворник. А тут — уборщица приходящая, кухарка, столяр бывает. Племянница заходит иногда…
— А жильцы? — поинтересовался Остап.
— Им-то откуда знать? — пожал плечами Константин. «А телефон в прихожей»? — чуть не спросил Бендер, но вовремя прикусил язык.
Хлопнула дверь номера, и навстречу им вышёл вчерашний тип в полурасстёгнутой рубашке, с кепкой в руках. Вид у него был мрачный и сосредоточенный, а волосы, казалось, всклокочены ещё больше. Мельком кивнув Кургузову, он прошёл мимо, не удостоив комбинатора даже взглядом.
— Странный тип, — пробурчал Остап, провожая взглядом. — Тоже жилец?
— Это мой двоюродный брат. Приезжает иногда. Мы почти не общаемся, — неохотно ответил студент. Было видно, что разговор об этом человеке ему неприятен.
— Непризнанный гений? — усмехнулся Остап.
— Да какое там, — вяло отмахнулся собеседник. — Картёжник. Правда, рисует иногда, ерунду какую-то — кубы, треугольники... Отец его не особо привечает, но не выгонять же. Уже два месяца не платит. И так всегда. Учиться, как нормальные люди, не хочет.
— В деньгах, значит, нуждается… — задумчиво протянул Остап. — Так-так.
— А, если вы об этом — вряд ли. Не такой человек. Да и откуда ему знать о камнях, никто же не докладывал. У меня тут кухарка чаще бывает, чем он.
Однако Остап решил взять подозрительного брата на заметку.
* * *
В течение целого дня Бендер допрашивал работников, заходящих в апартаменты Кургузовых, в том числе повара и кухарку, даже уборщицу, задавая один и тот же вопрос, не видели ли они чего подозрительного вчера, но таинственный посетитель, очевидно, проник с чёрного хода, а потом словно куда-то растворился. Впрочем, семилетний сын кухарки слышал чьи-то шаги, как будто топали деревянные подошвы, но Остап списал это на буйную фантазию ребёнка.
В конце дня от однообразных ответов гудело в голове. Когда непонятливая пожилая кухарка почему-то перепугалась и третий раз переспросила, не из комиссии ли товарищ Бендер, Остап рявкнул: «Да, из комиссии. Чтоб завтра всё было на месте, если вдруг что не так…» — и погрозил пальцем. Кухарка побледнела и заторопилась, а великий комбинатор понял, что нужно сделать перерыв и перенести остальные дела на следующий день.
… — Этот город застыл, как муха в янтаре, — жаловался Остап Воробьянинову, сидя в прихожей и обмахиваясь от жары местной газеткой. — Кругом базары, лавки старьёвщиков… Куда только смотрят власти, хе-хе. Вы заметили, тут рядом есть рынок, где можно купить всё, даже свидетельство о браке 1900 года? Театральный парики, старые билеты на спектакли… Киса, а давайте вам купим парик! Это же здорово — благословлять советских брачующихся в парике.
Воробьянинов, стоически терпя болтовню великого комбинатора, вздрогнул и открыл было рот, но тут появился Шура.
— Сколько раз вам говорить — я не благословляю. Регистрирую, веду дела, — прошипел служащий ЗАГСА, но его уже никто не слушал.
— Това-арищ Бендер, а товарищ Бендер, идёмте в номер, — давясь от смеха, позвал несостоявшийся сын лейтенанта Шмидта.
— Что стряслось? — устало спросил тот.
— Там увидите…
Пришлось подниматься и идти за Балагановым. Тот распахнул дверь и, хохоча, торжествующим жестом указал на стол.
— Это ещё что?! — вытаращив глаза, Остап созерцал продукты — большой кусок масла, завёрнутый в чистую бумагу, бутыль молока. На полу стоял мешочек муки.
— Шура, вы идиот, — простонал комбинатор. — Нас же прилично кормят тут. Или это Паниковский? Где этот куриный бог?!
Балаганов наконец обрёл дар речи и выдавил:
— Это она… ку… — он снова залился смехом. — Кухарка! Что вы ей такого