Пустое место

парочка юристов, – добавляет Андрей. Семен Абрамович возмущенно дышит, Аполлон Федорович ехидно улыбается. – Вся система построена на том, что любое твое действие должно быть учтено и посчитано. Получается, что система контроля, не доверяющая никому, порождает ряд бесполезных по сути своей людей, которые только и занимаются приведением отчетности и документации в соответствие.
– Верно! – подтверждает Ольга. – Скоро основной моей работой будет заполнение форм, а не работа с пациентом. Пока буду его оформлять, впору начать и некролог заполнять!
– Ну, знаете! Это уже не в какие ворота! Ваше счастье, что мы сейчас здесь, в этом, – Семен Абрамович с омерзением подергивает на себе балахон. – Но завтра, завтра я с каждым из вас, лично, запомнили, лично!
– Не пугайте, – махнул на него рукой Денис. – Если все будут руководить, то кто тогда будет работать?

Аркадий тяжело вздыхает и садится на пол у кровати, с намерением поспать.

– Аркадий, разберитесь! На лицо оскорбление власти! – Семен Абрамович гневно потрясает кулаками.
– Не-а, – Аркадий отрицательно кивает головой. – Я здесь вне вашей юрисдикции, пишите жалобу, завтра рассмотрим в порядке очереди.

Семен Абрамович пытается поднять его, но Аркадий недвусмысленно показывает ему кулак.

– А ведь Аркадий мог бы больше времени уделять обществу, а не их охране, – Андрей тычет пальцем сначала в Семена Абрамовича, затем в Аполлона Федоровича.

Аркадий вздыхает и просит дать ему подушку, получив, устраивается поуютнее и пытается заснуть.

– Вот, как всегда, наши доблестные органы спят, когда вокруг творится беззаконие! – Семен Абрамович возмущенно трясет руками перед лицом Аполлона Федоровича.
– Ничего страшного, решим вопрос, – успокаивает его Аполлон Федорович.
– Как решите? Да эта ваша полиция распоясалась, слишком самостоятельная стала!
– Ну, насчет самостоятельности вы погорячились, не смешите публику, – Аполлон Федорович доверительно кладет руку на плечо Семена Абрамовича. – Все будет хорошо, уже готовится проект следующей реформы.
– Э, простите, какой реформы? – к ним подходит Рассказчик с Призраком.
– Какая еще реформа! – возмущается Денис.

Аркадий недолго смотрит на них и, махнув рукой, засыпает снова…
Начинается галдеж, каждая из сторон пытается заглушить другую, Рассказчик с призраком что-то записывают в блокноты.
Андрей с Олей поднимается с кровати, Ольга берет его за руку, и они отходят от спорщиков к столу. Юля сразу встает ногами на стул и начинает изображать то Семена Абрамовича, размахивающего руками, то спящего Аркадия.

– Андрей, посмотри! – Ольга показывает на лист в машинке.

Андрей подходит ближе и долго читает.

– Однако ж, довольно изящное решение восполнить дефицит бюджета, вот только мне непонятно, кто будет за них платить?
– Как кто, мы с тобой, не Абрамовичи же!
– Похоже на то, но это, думаю, поправимо.
– Но как? Ты же не можешь тут ничего удалить или  вычеркнуть?
– Вычеркнуть не могу, а вот дописать, вполне. Юля, иди сюда, – Андрей хватает девочку и сажает ее себе на колени.

Вскоре спор утихает, и все внимание переводится на Андрея. Стук машинки заполняет все внезапно опустевшее звуковое пространство.
Рассказчик подходит ближе и удивленно вскидывает брови.

– «вступает в силу со дня подписания, срок действия не ограничен» так это мы уже писали…  «начисления определяются начиная с четвертого отчетного периода до вступления приказа в силу»… так, это было, вот, господа, – обращается он к застывшим справа. – Вы только послушайте: «уплате настоящего налога подлежат все ЗЛ, прошедшие регистрацию и подавшие лично, с личной подписью и копией всех регистрационных документов, в соответствии с установленным законодательством порядком по оформлению и регистрации ЗЛ как объектов, субъектов и агентов налоговых резидентов, с правами и обязанностями, определенными соответствующим порядком и нормативами законодательства Российской Федерации».

Все недоуменно чешут головы, Денис подходит ближе и, выдернув лист из машинки, перечитывает.

– Вот же бред собачий! – восклицает он.

Призрак устало вздыхает, забирая цилиндр со стола. Рассказчик по-доброму хлопает его по плечу.

– Ну, друг сердечный, нам тут работы еще с тобой не на одну вечность!

Просыпается полиция. Занавес.