друзьями в отпуск, всем успевал любоваться и все замечал. О музыке он упоминал только вскользь, как говорят о приятном хобби, а не о работе. Худенькая Сати смотрела на него расширенными от восторга глазами. Вадим молчал, изредка добавляя свои замечания. Изольда слушала внимательно, опираясь локтем на лежащую на коленях диванную подушку и слегка прищурив глаза, отчего ее ближняя к Снежке бровь легонько переламливалась, образуя треугольник.
Снежка от нечего делать разглядывала висящие на стенах картины, изображающее тонконогих голубых лошадей, горы странно четкой пирамидальной формы и портреты людей с нереально огромными печальными глазами. Если это были не выдуманные художником персонажи, а так сказать «работы с натуры», узнать их было все равно непросто, настолько своеобразной была манера рисования. Тем не менее, картины притягивали взгляд. В углу комнаты на треножники стояла еще одна, почему-то накрытая белым холстом. Именно то, что она была закрыта, подстегнуло любопытство Снежки. Она оглянулась и, убедившись, что все увлечены беседой, незаметно проскользнула к сооружению. Сама не зная до конца, зачем она это делает, девушка осторожно приподняла краешек белой материи и замерла: на нее добродушно-насмешливо и чуточку печально смотрел Артем Гуриев.
Четкость и реалистичность этого портрета емко отличали его от других работ. Артем был изображен сидящим верхом на простом деревянном стуле, на спинку которого он положил скрещенные руки. Чуть растрепанные волосы, легкая «небритость», обаятельная улыбка, делали его очень узнаваемым. Его гитара, также прорисованная весьма детально, почему-то была чуть в стороне и, при этом, в горизонтальном положении, словно висела в воздухе. Волосы были немного длиннее, чем в жизни, и может быть, из-за этого Артем с его добрым, теплым взглядом и легкой морщинкой на переносице напомнил ей вдруг Иисуса Христа, каким его рисуют на детских рождественских открытках. В целом увиденное было так неожиданно, что Снежка ойкнула и уронила ткань, с легким шелестом упавшую на пол.
Все обернулись.
- Простите... Я случайно задела... – Смущенно сказала Снежка. Она боялась даже посмотреть на Изольду, помня рассказы об ее резком характере. Но та лишь спокойно заметила:
- Совсем забыла! Это же я принесла из мастерской специально, чтобы вам показать. Неделю над ним трудилась, только вчера ночью закончила. Ну, как?
Артем медленно пожал плечами. Вадик восхищенно присвистнул.
- Вот это даа! Тем... Я бы сказал, что ты здесь лучше, чем в жизни! Не обижайся только.
- Глаза какие-то ненормальные! – Улыбнулся Артем. – Как будто я в трансе. А вообще ты молодец!
- Нравится? – С удовольствием переспросила Изольда. – Не зря, значит, я столько над ним сидела. Скучно было без тебя, Гуриев, вот и рисовала по памяти.
- Даже без фото? – Спросил Вадим недоверчиво.
- А зачем они мне? Я его лицо до последней черточки помню!
- Почему гитара-то отдельно? – Спросил наконец Артем.
- Потому, что, хоть без гитары тебя многие не представляют, главное, все же, не в ней. А в том, что у тебя чистая и светлая душа. Такие, как ты, приходят на землю с особой миссией. И, если бы даже ты не умел играть, все равно исполнил бы ее.
- И что же это за миссия, интересно?
- Этого мне не дано знать. – Покачала головой Изольда. – Скорее всего, твое предназначение людям откроется лишь после твоей смерти.
- Как долго ждать! – Рассмеялся он. - И, что всего обидней, я-то о нем уже не узнаю! Как же мне быть?
- Просто иди туда, куда тебя ведет судьба. Свет в тебе есть, много света. Все остальное станет ясно в свое время.
- Это потому над ним молния сверкает? – Осведомился Вадим. – От этого самого света?
- Где молния? – Неожиданно встревожилась Изольда. – Где, покажи мне?!
- Вот! – Пожал он плечами, указывая на нечто вроде светлой тонкой стрелки над головой нарисованного Артема, направленной острием прямо в центр темени. Если бы не Вадим, Снежка бы ее не заметила, да и Артем, наверное, тоже. Собственно, это могла быть простая игра света, или граница пластов краски. И непонятно, почему Изольда так резко отреагировала.
- Тебе показалось! – Твердо заявила она, вставая. – Никаких молний я не рисовала!
Потом взяла ткань из рук замершей Снежки и поспешно набросила ее на картину. Эта торопливость не была похожа на обычные движения Изольды, не вязалась с ними.
- А я еще хотела посмотреть... – Разочарованно произнесла Снежка.
- Потом, потом. Я еще поправлю кое-что. Сати! – Позвала Изольда. – Сходи, пожалуйста, наверх, дорогая, и принеси мою сумку.
- Хорошо! – С готовностью кивнула девушка. – А где она у тебя?
- Хороший вопрос! Знала – сама бы принесла.
- Ясно. – Улыбнулась Сати, уже направляясь к двери.
- Подожди! – Изольда коснулась Снежкиного плеча. – Возьми с собой девочку, а то ей, наверное, скучно с нами. Может быть, подружитесь, кто знает?
И добавила, обращаясь к ребятам:
- Я была бы рада, если бы она проводила больше времени со своими сверстницами, общение исключительно со мной на кого хочешь повлияет не в лучшую сторону!
Снежка совсем не собиралась подчиняться Изольде, и не хотела оставлять с ней Артема, но Сати неожиданно шагнула к ней, и, протягивая руку, открыто улыбнулась:
- Пойдем?
И Снежка, неожиданно для себя, послушно подала ей свою.
Они поднимались по узкой винтовой лестнице, и Сати беспокойно предупреждала Снежку, чтобы та не споткнулась. Голос у девушки был мягкий, певучий, с легкими приятным акцентом, совершенно не похожий на недавний, взволнованно-торопливый, которым Сатеник разговаривала с Артемом.
- Тебя Снежана зовут, да? Красивое имя какое! Почти как у Изольды. Тебе сколько лет? – Поинтересовалась она, открывая тяжелую дверь.
Темные глубокие глаза сияли доброжелательным лукавством.
- Семнадцать.
Снежка едва не добавила «пока».
- Как мне! – Энергично кивнула Сати. – А ты из какой школы?
Снежка усмехнулась с видимым превосходством.
- Я давно уже школу окончила! И я училась не здесь.
- Да? А потом куда поступила? Ах, да! – Вспомнила вдруг Сати. – Ты же с Артемом работаешь! Он хороший. Знаешь, он и меня к себе в группу звал.
- Кем? – Не поверила Снежка.
- Певицей. Говорил, что у меня красивый голос, и можно будет дуэт сделать. Я-то знаю, - Девушка доверительно улыбнулась. – Он не меня, он Изольду позвать хотел! Только она ни за что не согласится!
- А ты?
- Что – я? Я в медицинский готовлюсь! Там знаешь, как все серьезно? Не до пения будет! Ладно, проходи!
Сатеник повернула выключатель.
Они стояли в небольшом широком коридоре без окон, освещенном закрепленными на стенах светильниками в виде старинных канделябров. На фоне красноватых стен из искусственного камня они смотрелись романтично и немного таинственно, словно в средневековом замке.
- Вот Изольдина спальня! – Сати распахнула почти сливавшуюся со стенкой дверь и тут же другой рукой толкнула точно такую же створку напротив.
- А тут – моя. Зайди, посмотри, если хочешь.
Снежка бегло оглядела самую обычную с виду комнату, обставленную простой светлой мебелью. Письменный стол, шкаф, компьютер, заставленные книжные полки... С аккуратно застеленной кровати таращился плюшевый медведь, сразу же напомнивший ей Снежка. В простенке девушка увидела портрет, по размерам скорее годящийся для какого-нибудь большого зала. Из массивной позолоченной рамы на Снежку открыто и немного застенчиво смотрела Сатеник. На этом портрете она казалась еще моложе, чем на самом деле. Облегающий полосатый свитер подчеркивал хрупкую фигурку с выпирающими ключицами. Аккуратные, расчесанные на пробор косички симметрично лежали на плечах. Над ней, обвивая девушку руками, замерла Изольда. В ее слегка прищуренном взгляде горел огонь вызова. Словно она спорила с художником, пока он ее рисовал, или что-то ему доказывала.
- Эй, ты чего там?
Оклик Сати оторвал Снежку от картины. Она осторожно прикрыла дверь и перешла в соседнюю комнату. И прямо с порога изумленно открыла глаза: комната была точной копией спальни Сатеник, от цвета обоев и занавесок на окнах до компьютера и мягких стульев! Вся мебель на тех же местах. Только вместо большого портрета на стене были развешаны фотографии, да не хватало игрушки на покрывале. И еще, насколько у Сати все было аккуратно и упорядоченно, настолько здесь царил творческий хаос. Одеяло на кровати скомкано, пол усыпал скомканными бумажными листами, компьютерного стола из-за бумаг почти совсем не видно, а снятые с полок книги громоздятся прямо на стульях.
- Это она специально нам одинаково все устроила, когда мне комнату делала. – Объяснила Сатеник, глядя на ошеломленное лицо гостьи.
- Зачем? – Удивилась Снежка.
- Не знаю... – Задумчиво сказала Сати. – Когда я приехала, она очень обрадовалась, хоть и старалась не показывать вида. Думаю, ей очень хотелось кого-нибудь любить, заботиться... А никого не было. И она все хотела как у меня, потому, что сразу привязалась ко мне. Хоть это, в общем, глупо выглядело со стороны. Она ведь компьютер и включать раньше не умела, это я ее научила. Ей звездные карты секретарша распечатывала, Мариам. Теперь она уже не работает.
- А картины Изольда тоже здесь рисует? – Спросила Снежка, озираясь.
- Нет, у нее мастерская оборудована наверху. Она туда никого не пускает. Но меня иногда сама тащит. По ночам. Бывает у нее такое.
- Зачем?
Сати смущенно улыбнулась.
- Картины для нее – один из способов выплеснуть эмоции. Рисовать может всю ночь, а потом ей обязательно нужен зритель, причем немедленно. Она спускается сюда, будит меня, и мы идем смотреть новый шедевр.
- Будит?
- Ну, да. Я не жалуюсь, не подумай, я даже рада, что иногда могу ей помочь. Когда ей плохо, когда не спится, я ей нужна. И знаешь, что? Я это уже и сама научилась чувствовать. Она меня жалеет иногда будить, входит в комнату, молча сидит и смотрит. А я сама просыпаюсь от ее взгляда. Она может даже ничего не рассказывать, просто сказать «Посиди со мной рядом!» и все. Рядом – значит, так, чтобы она рукой могла до меня дотянуться. Говорит, что в такие моменты она у меня энергию занимает... Берет вместо утраченной своей.
- Звучит жутко... Какой-то энергетический вампиризм.
- Совсем нет! – Горячо возразила Сатеник. – Мне от этого – ничего плохого, а ей – легче. Разве мне трудно? – Девушка внимательно посмотрела на Снежку. – Представь, что у тебя много еды, больше, чем ты можешь съесть, а другой человек умирает от голода. Ты ему пожалеешь кусок хлеба?
- Нет конечно, но это ведь другое!
- То же самое! Вампиризм – это когда насильно забирают, а я... Я бы жизнь ей свою отдала, а не то, что...
Сати сверкнула глазами и оборвала себя на полуслове.
- Ладно, это неважно. Посиди здесь, я поищу сумку.
Снежка подумала, что в любви этой девушки к Изольде есть какой-то почти сектантский фанатизм.
- Правда, что она тебя вылечила? – Спросила она с любопытством.
- Правда. – Уже спокойно кивнула Сати. – Она меня спасла. И не только. Она мне многое открыла, о чем я раньше даже не задумывалась.
- Например?
- Например, что человек может гораздо больше, чем делает. И то, что мы считаем фантастикой – например, передвигать предметы взглядом, может практически любой человек.
- И ты?
- И я. И ты тоже. – Сатеник улыбнулась. – Только это не всегда получается. Изольда говорит - нужна
