следовательно, массовый вкус и становится ориентиром рекламы. Чем проще, ярче и привлекательнее реклама, тем она доступнее «простому человеку», тем выше прибыль бизнеса.
Потакание дурным вкусам толпы вызвано не зловредностью капитализма, как считают коммунисты, а лишь стремлением охватить рекламой как можно более широкие слои населения в надежде продать произведённый товар. Таким образом, происходит постепенный процесс деградации культуры, сведение высоких духовных идеалов к «естественным» развлечениям и наслаждениям плоти. Ответственность и осторожность при создании семьи («браки создаются на небесах») заменяются в ментальности европейского человека необременительной вседозволенностью мимолётных сексуальных связей.
Реклама пропагандирует вкусы общества потребления, когда человек предназначен лишь потреблять как можно больше продуктов, и в этой потребительской гонке человеку не остаётся времени для детей. Не думать ни о чём, а только потреблять и потреблять то, что подсказывает человеку эстетически изощрённая реклама – вот путь к бездетному обществу.
Навязанный капиталистическим производством западному человеку автомобильно-офисный стиль жизни угрожает самому существованию человека. Комфортная жизнь в европейской цивилизации не поощряет человека тренировать свою выносливость, волю, стойкость в преодолении трудностей, потому что всё западное производство вместе с научно-техническим прогрессом направлено на избавление от малейших усилий. Человек развращает своё тело комфортом. И уже появились первые признаки физической деградации человека. Тревогу американских врачей, например, вызывает рост кесаревых сечений при родах – 30 процентов от общего числа, что говорит о соответствующей физической готовности к деторождению женщины, живущей в стране с самыми лучшими условиями комфортной жизни на планете, с самым дорогостоящим медицинским обслуживанием.
Вот что писал А. Митрикас в своей работе «Семья как ценность» относительно формирования современного европейского образа жизни:
«В развитых странах Запада с середины 1960-х годов, а в других странах Европы с конца 1980-х – начала 1990-х годов все яснее стали проявляться признаки трансформации семьи, такие, как уменьшение численности браков, их «старение», увеличение числа нерегистрируемых браков, падение рождаемости и ее «старение» (рождение первенцев откладывается на более поздний возраст), преобладание малодетных семей, увеличение числа внебрачных детей и распространение добровольной бездетности.
Связывая все это с растущими в обществе тенденциями индивидуализма и рационализма, ученые стали говорить о втором демографическом переходе. В середине восьмого десятилетия XX века о нем первыми заговорили Дирк ван де Каа и Рон Лестиг, а несколько позже ван де Каа сжато сформулировал перечень важнейших перемен в состоянии семьи, характерных для второго демографического перехода: …переход от пары «ребенок-король с родителями» к «паре королей с ребенком»; переход от контрацепции в целях предохранения к контрацепции как самовыражению; переход от однородного хозяйства к плюралистическим типам семьи и домашнего хозяйства».
В это время в Европе происходит процесс изменения жизненных ценностей, что влияет прямо на состояние семьи. По мнению Каа, трансформация семьи, связанная со вторым демографическим переходом, в первую очередь, и обусловлена изменениями системы ценностей.
Рост числа нерегистрируемых браков, например, сопровождается растущим одобрением такого способа совместного проживания. Растет и одобрение обществом женщин, которые хотят воспитывать ребенка без отца. В этот период изменилось и отношение к разводам. Наряду с ростом отрицательного отношения к необходимости заключения брака для создания семьи выросло и оправдание разводов.
«Таким образом, – продолжает А. Митрикас, – взгляды на создание семьи и брак в период 1990-1999 годов претерпели существенные изменения, свидетельствующие о девальвации традиционной формы совместной жизни – семьи, сформировавшейся на основе брака. Одновременно все большую поддержку получает мнение о том, что для нормального роста и воспитания ребенка нет необходимости иметь обоих родителей, а также оправдывается намерение и поведение женщины, желающей воспитывать ребенка без отца».
По этому, проторенному европейцами пути, идёт сейчас и Россия: число браков по итогам 2008 года сократилось на 83,8 тысячи до 1,18 миллиона, а число разводов, наоборот, увеличилось на 17,5 тысяч – до 703,4 тысячи.
По данным недавнего опроса социологов «Левада-Центра», доля гражданских браков среди москвичей достигла 14%, тогда как в официальном браке проживают уже менее половины жителей столицы. В Европе количество таких союзов превышает официальные браки. «В Швеции, Эстонии и Франции в гражданском браке живут 60% пар», – говорит «Новым Известиям» директор Института демографических исследований Игорь Белобородов. В России схожая ситуация среди молодежи: большинство пар в возрасте 18–24 лет, по словам Белобородова, также живут без регистрации. «Из-за этого в таких парах нередки конфликты, когда один партнер хочет оформить отношения, а другой предпочитает оставаться в гражданском браке», – рассказывает «НИ» психолог Карабанова.
Гражданский брак нередко консервирует отношения на уровне сексуальных встреч. «Появляется синдром вечной молодости, отложенной жизни, жизни понарошку», – поясняет «НИ» семейный психотерапевт Елена Савицкая. По ее словам, гражданский брак не предусматривает развития: «Можно провести параллель вечный студент – вечный жених или невеста».
Игорь Белобородов винит гражданские браки в ухудшении демографической ситуации в стране: «У таких партнеров выше нежелание иметь детей». Если же дети в гражданском браке все же рождаются, они в будущем, скорее всего, также предпочтут гражданский брак обычному, так как других отношений в своей жизни попросту не видели. И сейчас в России вне официального брака рождается каждый третий ребенок.
Немолодым и состоятельным людям гражданский брак выгоден, так как позволяет избежать возможной дележки имущества. «Люди не вступают в брак из-за боязни разборок в суде, и с возрастом эта боязнь возрастает: имущества же все больше», – говорит «НИ» психолог Игорь Вагин. Директор Центра практической психологии Сергей Ключников подтверждает «Новым Известиям»: «Гражданский брак – удел прагматиков и признак некрепких чувств».
Уже сто лет происходит вымирание европейских народов, и встаёт вопрос об ответственности за такое плачевное положение дел в народонаселении. Где искать виновного в происходящем самоистреблении коренных европейцев? Европейская наука ищет сто лет и не может найти виновного в европейской депопуляции. Почему же такое бессилие показывает европейский интеллект в самом важном вопросе – вопросе физического сохранения на земле коренного европейского населения? Почему же европейский гений, достигший таких высот в научно-техническом прогрессе, в культурном самовыражении, не может решить вопрос о сохранении европейских народов?
Ответ прост и сложен одновременно.
Прост потому, что если построенный европейцами мир приводит к вымиранию населения, это означает только одно: сам этот прекрасный европейский мир во всём его многообразии способствует вымиранию людей. Европейцы построили мир, в котором прекрасно чувствует себя человек, но общество в целом неминуемо вымирает. Значит, современный европейский мир – это мир, в конечном счёте, существует не для человека, потому что убивает его.
Эдлай Стивенсон как-то сказал, что людям часто легче бороться за принципы, чем жить по ним. Европа столетиями боролась за то, чтобы создать у себя самые комфортные условия для существования человека, отстаивая принципы, заданные Возрождением и Просвещением. Но, как оказалось, жить в таких распрекрасных условиях нельзя – европейское общество неудержимо вымирает.
И в то же время ответ на вопрос «Почему вымирает Европа?» сложен потому, что его почти невозможно увидеть европейски настроенному мышлению, находясь в потоке кипучей европейской действительности, когда один успех в науке, технике, культуре следует за другим. Одно достижение тут же уступает место новому достижению. Европа – лидер в бешеной гонке за комфортом и красотой, за весельем и разнообразием, лидер материального и культурного прогресса. Сложно европейцам понять, и ещё сложнее признать, что этот прекрасный европейский мир и есть причина вымирания коренных европейцев.
Депопуляция низкой рождаемости – европейская болезнь – есть следствие европейского образа жизни.
Человечество начинается с того, что оно есть. С того, что люди рождают достаточное количество детей, чтобы преодолеть голод, холод, болезни, войны, стихийные бедствия. Функцию продолжения рода с человека никто не снимал, будь то каменный век, будь то век технотронный. И если человек в своём самомнении «забывает» об этой функции, он не заслуживает жизни – равнодушная природа истребляет народ. Речь идёт не о том, что женщина должна быть «свиноматкой», но о том, что общество и государство должны создавать такие жизненные условия, такой образ жизни, в результате которого депопуляции самоистребления нет места.
Образ жизни, принятый сейчас в европейских странах, приводит к вырождению население Европы. Европейский образ жизни – это путь в ничто. Любая страна, перенимающая европейскую культуру и европейский образ жизни, рано или поздно сталкивается с процессом депопуляции своего населения.
Это, безусловно, подтверждает пример Японии – государства, избравшего европейские жизненные стандарты, европейский стиль жизни, европейские культурные ценности.
Япония стала первой страной азиатского мира, вставшей вровень с самыми развитыми европейскими странами по уровню доходов на душу населения. Это произошло вследствие процесса европеизации Японии, начатого во второй половине XIX века революцией Мейцзи, когда страна стала перенимать европейские идеологические, политические и культурные ценности. А в результате поражения во Второй мировой войне процесс европеизации Японии резко ускорился.
Европейский образ жизни стал образом жизни японского народа и, как результат, во второй половине ХХ века Япония стала одним из лидеров экономического и научно-технического прогресса, и в стране начинается депопуляция низкой рождаемости, ставящая сейчас Японию на первые места по сокращению рождаемости.
Как сообщило правительство страны, «по состоянию на 1 апреля этого года была зарегистрирована рекордно низкая численность детей в возрасте до 15 лет – 17,14 миллионов человек, что является последним признаком перехода нации к ещё более стареющему обществу. По данным доклада, опубликованного Министерством внутренних дел Японии, по сравнению с предыдущим годом численность детей снизилась на 110 тысяч человек, что знаменует собой 28-й последовательный ежегодный спад. Нынешняя численность детей является самой низкой с 1950 года, когда правительство начало выпускать подобную статистику, -
