проведённой операции, умница шеф тут же созвонился с криминалистами и дополнил просьбы Лапшина своим приказом. – Как я понял, вы изъяли авто-улику без согласия владельцев? – уточнил у хмурого и зябко поёживающегося помощника. Тот нехотя подтвердил, объяснив, что лояльного способа не было, поскольку несчастный автомобиль могли, пока бы Лапшин договаривался, закатить куда подальше, и он бы пропал для следствия. – Ясно, - то ли согласился шеф, то ли принял неприятный факт как неизбежную констатацию. Снова поднял трубку и позвонил Приходько. Улыбаясь, дипломатично пояснил, что неурочный звонок чисто профилактический и вызван желанием знать об уровне безопасности в городе накануне всенародного празднования католического рождества. Лапшин стеснительно отвернулся, чтобы, прислушиваясь, не слышать конфиденциального трёпа начальников. Соратники по несчастьям натужно посудачили о счастливом событии, о неприятной, непраздничной погоде и быстро угасли, не найдя общей занимательной темы. – Та-ак… - прогудел Варягин, - значит, у вас всё в норме? Никаких катавасий и происшествий? Полнейшее предрождественское благолепие? – Выслушал, очевидно, длинное подтверждение и какое-то ещё более долгое приложение к нему. – Ладно, я сам узнаю у вашего зама, - и поспешно положил трубку, облегчённо отдуваясь. – Мастак, дядя, побазарить. – Снова снял трубку, набрал номер. – Козлов? – на этот раз улыбки не было. – Добрый вечер. Варягин беспокоит, - переложил трубку от одного уха к другому. – Обзваниваю всех, интересуюсь состоянием безопасности в городе перед завтрашним праздником. – Хмыкнул, скривившись. – Не в курсе? – осведомился ядовито. – Как же: рождество святое. – Выслушал, чуть отстранив трубку, очевидно, радостное восклицание верующего. – Вот, вот! Приходько я уже звонил, он говорит, что у вас, в вашей богадельне, всё в норме, никаких сверхординарных происшествий, так? Ничего криминального? Нашей помощи не требуется? – и заулыбался, довольный ответами. – Если что, сами справитесь? – Ещё шире растянул улыбку. – Вот и прекрасно! Так бы у всех. Порадуемся вместе, может, хотя бы этот праздник будет и для нас праздником. Счастливо, - медленно и тщательно уложил трубку в гнездо. Не убирая улыбки, взглянул на помощника, оторопело прислушивавшегося к двум идентичным разговорам. – У них, как ни странно, всё тихо и спокойно. Никаких происшествий и, следовательно, надо полагать, машин никто не угонял. Почему-то не хотят сознаваться. Почему? Как вам такое? – Лапшин удручённо молчал, оглушённый непонятным поведением козлиного брата, стараясь собрать воедино разбегающиеся в панике мысли. – Что ж, - продолжал канючить Варягин, - не будем огорчаться, - уж он-то точно не огорчился промашкой шустрого помощника, - тем, что у кого-то всё ладно, - успокаивал противно. – Во всяком случае, нет худа без добра, и мы всё равно в выигрыше: приобрели несказанно-негаданно авто. Как он, не хлам?
- Зверь! – промямлил несказанный-негаданный бомбила.
- Тем более непонятно. – Шеф встал, подошёл к окну, заняв привычное место для размышлений. – Вот и пользуйтесь с Чириковым, - распорядился незаконным реквизитом. – Вам давно нужен свой транспорт.
А у облагодетельствованного подчинённого растерянные мысли начали, наконец, концентрироваться в клубок.
- Рано делить шкуру, - отказался от халявы твердеющим голосом. – Подождём, что надыбают криминалисты.
Варягин повернулся лицом к нему.
- А что они скажут? – пожал неопределённо узкими плечами шеф, вздыбив надоевшие подполковничьи погоны. – Ну, будут пальчики, и что? Даже если ЧОПовские – да ради бога! Мало ли кто лазил в машине! Да и вообще, кто им мешает сослаться на то, что машину подобрали брошенной, чтобы разыскать нерадивого владельца или перегнать к нам на штрафстоянку? – В сомнениях добровольного защитника двоюродных братьев по ремеслу была, конечно, логика, но и Лапшин пришёл в форму, его так просто не переубедишь
- Зачем же, когда машину тайком увели, отказываться от находки? Врать, что происшествий не было, а позже оправдываться? Почему не сообщили нам и не перегнали сразу, не отходя от кассы? – покачал головой в сомнении. – Машина в нормальном техническом состоянии, такие не бросают, иначе надо быть круглым идиотом. Машина явно специально подготовлена, в том числе, и к сегодняшнему вечернему выезду, потому и вахтёр, предупреждённый заранее, поспешил открыть ворота, зная, что за рулём свой. Нет! – Лапшин убеждённо хлопнул ладонью по столу. – Машину я увёл не зря и вовремя, а отказываются они от неё по дурости и страха, надеясь так отмазаться от ограбления, - и ухмыльнулся, уверенный в правоте. – Вероятно, что-то задумали более серьёзное. Или оно есть, и не следует светиться. – Поелозил ладонью по столешнице, словно обнажая замысел. – А пальчики мы отсортируем и спросим у тех, кто был за рулём, когда и по какому случаю отпечатки появились. Пусть отмыливаются, но подозрение останется – рыльце в пушку, а этого в ЧОПе больше всего боятся, не в их интересах светиться, не хочет тёмная компания быть высветленной даже частично. – Поднял глаза на маячившего у окна подполковника. – Хорошо бы ещё потрясти Веймара, может, и припомнит кого из пуганых, может, и самого Козла-брата, уж больно у него тёмное и скрытое прошлое. Не нравится мне он. – Распрямил усталую спину. – Шумахера Веймар, скорее всего, подставил, чтобы увести нас от главных фигурантов, дать им возможность закопаться поглубже. И подставил зря: те, кому надо, уже знают, что ювелир подозрительно долго ошивался у нас, и, уж конечно, потребуют исповеди, могут и не поверить. И тогда?
Варягин отошёл от окна, сел за стол.
- И всё же мне непонятна логика грабежа: складывается впечатление, что это инсценировка, но зачем своего?
Призадумавшись, Иван Алексеевич потёр тыльной стороной ладони наждачный подбородок, требующий обновления.
- Потому и непонятно, - начал медленно и логично объяснять алогичность поведения грабителей, - что никакой серьёзной логики нет – мы её по собственной заумности ищем, а для них ограбление – простое наказание своего за строптивость и предупреждение, чтобы без спросу не рыпался. Помнится, Веймар трепался здесь о желании поднакопить капиталец и покончить с ювелирным бизнесом, отвалить куда подальше и зажить незаметнее в своё удовольствие, то есть, по-ихнему – завязать, свалить на сторону. Наверное, не удержавшись, как-то обмолвился о задумке вслух, не желая понимать, что коготки увязли наглухо. Хотя и знает наверняка, что специально заманен Адамом и является ключевой фигурой в местном криминале. Не исключено, что жадный старик, собираясь отмылиться, не брезговал подработкой на стороне у леваков, плохо делился, начал темнить и вообще стал волынить. Очевидно, всё смешалось в кучу, и если не говорил внятно, в открытую, то всем своим поведением намекал о задумке. Вот и нарвался. Надо было наказать отщепенца, потрясти его и вытрясти лишнее, показать, что ждёт, если не выбросит из старческой болванки глупую мысль о завязке. – Пошатался за столом, ещё разминая поясницу. – Если это так, а скорее всего, так и есть, то мы имеем в городе мафиозную ячейку, специализирующуюся на переделке и сбыте ворованных драгоценностей и являющуюся звеном крупной организованной преступной группировки, осуществляющей подпольный бизнес с драгметаллами, камнями и ювелирными изделиями. Вполне вероятно, что в городе не один Веймар. – Теперь уже Иван Алексеевич, взволнованный неутешительной догадкой, подошёл к окну, вглядываясь в слабо освещённую пустынную площадь, на другой стороне которой маячили амбразуры пустых ларьков. – Наши гадёныши, спасибо им, сляпали большую ошибку, поиздевавшись над авторитетным ювелиром, у которого ещё осталась профессиональная гордость и за себя, и за дело, и он внутренне возмутился наглой профилактической трёпкой, которую не заслужил. Да ещё неожиданно напоролся на вас, старого недоброго знакомого, вот и растерялся малость, подумал, что вы здесь потому, что ухватились за хвост, оттого и прокололся на Адаме, дав понять невольно, что ограбление – не ограбление. Ребятки порезвились и заигрались, и наше дело и впредь ловить их на ошибках, пока не загоним в угол.
- Что вы уже имеете в виду? – недовольно проскрипел подполковник, уязвлённый тем, что не догадался о возможной мафиозной ячейке и потому не верил, не хотел верить в мрачную версию помощника. – Не преувеличиваете ли, отнеся простое ограбление к мафиозной разборке? – и тут же некстати вспомнил о предупреждениях Веймара по телефону. – Не верится как-то, не укладывается в голове, в существование в этом затхлом городишке организованной преступности.
Лапшин присел на подоконник.
- Ну, почему же: им не след светиться, потому и присмотрели тихое местечко, вероятно, и народец здесь подобрался подходящий. Вам нужны другие торчащие уши? Навскидку можно назвать некоторые. Не густо, конечно, но другие появятся обязательно, надо только понуждать их к этому. – Иван Алексеевич слез с неудобного подоконника, перешёл к столу, но сел в торце и боком. – Они сразу наследили по глупости, понадеявшись, что мы ещё глупее. – Варягин порозовел, приняв комплимент на свой счёт. – Зачем, спрашивается, надо было сажать за руль УАЗа неумеху с белыми пухлыми пальчиками, приспособленными к конторскому труду? Только потому, что белому тому захотелось поразмяться – прокатиться в полной уверенности, что предстоит лёгкий променад. Вот и не справился с переключением передач, переборщил с перегазовкой, и мотор заглох на подъёме, захлебнувшись излишней горючкой. Повезло ещё мерзавцам, что на самом перекрёстке, перегородив дорогу Чирикову. Кто был за рулём? Чириков его раньше не видел, явно не наш. – Иван Алексеевич подвигался в злости и досаде на незнакомца. – Ну, ничего, пальчики остались, зафиксируем и найдём гонщика. – Потёр ладонью лоб. – Думается, что пустили босса за руль УАЗа ещё и потому, что были в полной уверенности, что полиция прибудет не скоро. Чириков и впрямь опоздал, хотя очень спешил и оказался на месте всего через четыре минуты после принятого тревожного сигнала. Но те, начисто обчистив веймаровскую лавку, уже были далеко в конце улицы, и играть в догонялки с их фордом капитану было не под силу. А тут ещё и УАЗ. Почему же Чириков опоздал? – взглянул Лапшин пытливо на шефа, но тот только молча пожал плечами, всё ещё не до конца проникнувшись версией майора. – Поневоле возникает догадка, что опоздал не Сан Саныч, а сигнал, приторможенный где-то на пути к нам. Где? – и опять Варягин неопределённо пожал плечами, всё больше злясь на неответные вопросы помощника и собственное скудоумие. – Веймаровская помощница клянётся, что нажала кнопку ногой сразу, как только те вошли и заорали: «Не двигаться!». Куда же девались как минимум четыре минуты? – На это раз подполковник даже не шевельнулся, предпочтя не реагировать на фантазии неординарного сыщика. А Лапшин уже не сомневался, что движется по правильной колее с отчётливо оставленными ориентирами. – Сигнализацию устанавливали ЧОПовцы, она идёт через них, и то, что сигнал у нас сработал с опозданием – их заслуга, больше некому, и это тоже их промах. Они
