юмористы, комики и клоуны, портреты их висят на всех стенах внутри и снаружи, на всех углах, их цитируют, им подражают, их прославляют, они – лицо планеты с улыбкой от уха до уха. Все радуются и указу, и согласно указа. Вас удивляет такое скопление людей повсюду ? - спросил незнакомец Нейона. - Так ведь это все согласно указа. Народ посещает концерты комиков, всяких смехунов, переходя из одного зала в другой, а в перерывах заходят в такие вот кормильни, чтобы поесть и снова окунуться в мир смеха и веселья. Хотите эксперимент? – спросил он и тут же протянул перед собой руку, вытянув вверх из кулака указательный палец.
Эффект был еще тот: все проходившие мимо столика при виде пальца словно споткнулись о него глазами и принялись оглушительно ржать, закатывая глаза и приседая в конвульсиях. Те, кто сидели поодаль или шли за спинами пораженных смехом, словно по команде тоже начали ржать и к ним присоединились те, что шли снаружи возле кормильни. Гогот стоял невообразимый и опасный для непривычных к такому шуму ушей. Угомонившись и вытирая слезы, выдавленные смехом, толпа снова потекла в сторону выхода и стала заметно убывать, разбредаясь по хохотальным залам.
- Ну что, убедились? У нас даже больниц нет. Вообще-то они были, но на смех надежды больше оказалось и теперь всем рекомендовано лечиться смехом. Ни врачей, ни лекарств. Посмеялся - тут тебе и витамины, тут тебе и примочки всякие. Смех - это здоровье общества. Такой лозунг наши гархи хотят из звезд навесить над планетой как памятник смеху, и туристов привлекать будет опять же. Раньше было скучней, – признался типчик. - В домах и на улицах развешивали динамики, их называли хохотунчиками, и передавали сеансы смеха, от которых все вокруг бросали дела свои и начинали дружно смеяться, но потом от этого отказались, так как многих эти сеансы настигали в самый неожиданный момент и в самых неудобных позах, что приводило к побочным эффектам. А теперь прекрасно, – продолжал он. - У нас огромная армия юмористов, комиков, хохмачей типа меня. Видели, как я их? – подмигнул он Нейону. - Одним пальцем взбодрил. А над Вами, – он покачал головой. - Придется работать и работать. Ни до Вас смех не доходит, ни из Вас он не выходит. На Вас, батенька, диссертацию можно написать.
Но Нейон уже начал терять терпение, хотя не мог не спросить:
- А когда же вы тут работаете? Одним смехом сыт не будешь.
- Ну что Вы, голубчик,— расслабился серенький и даже пальцы его успокоились. - Работать нам некогда. Все, конечно, числятся на работе, но работают, в основном, звездогранты с соседних планет, из тех, кого не пугает наш смех, и кто не попадает в смешильню. Но это информация секретная, - он понизил голос. - Поскольку никаких межзвездных сообщений с планетами у нас нет, и как они к нам попадают и где проживают – никто об этом открыто не говорит. Но работают они хорошо и этого властям достаточно.
С улицы послышались приглушенные взрывы хохота как раскаты далекого грома. Это опять заработали хохотальные залы со всех сторон. Тут только Нейон заметил, что они с незнакомцем остались вдвоем в кормильне, и лишь какие-то низкорослые безухие существа со щелочками вместо глаз бесшумно сновали по залу, наводя порядок.
Нейон Ти не выдержал. Ему было жаль так бесполезно потраченного времени на болтовню:
- Мне не до смеха и не до вашего юмора. Я совершил аварийную посадку, у меня непонятно как закончилось топливо, а мне еще месяц полета на Фесту, сроки задания под угрозой, Вы мне голову морочите. Для меня главное - связаться с местным агентством БМБ и все будет улажено в несколько часов.
Он не успел договорить, как вертлявый закатил глаза и тоненько захихикал таким же сереньким как он сам смехом:
- Ну что Вы?! Нет у нас никаких агентств БМБ, нет и не было, а вот насчет топлива – вот уж уморили, ну и дела, хи – хи – хи.
Нейона этот смех вконец рассердил:
- Что здесь смешного? Палец я Вам не показывал вроде бы, неужели шишка моя так всех смешит?
- Нет – нет, - начал утихать серенький. - Насчет топлива Вы меня насмешили. Оно у Вас никуда не пропало, не надо было так близко пролетать мимо нашей планеты, не зря ведь звездотаксисты сюда давно не заглядывают. А почему? Да потому что на обратный путь топлива нет. Исчезает оно. Чтоб не обольщались Вы насчет топлива, открою одну секретную вещь. Население наше богато юмором, смехом, весельем, но насчет остального туговато, при этом, несмотря на отсутствие почти всего на планете, у всех все есть: и мебель, и аппаратура всякая, и инопланетные самоходные каталки роскошные, и еда всякая не местная – ничем не удивишь. Вот и с топливом звездолетным такой же вопросик получается - вроде его и нет, но оно всегда есть, и откуда оно добывается – это да, это вопрос.
- Вы что, хотите сказать, что мое топливо украли? Да это бред! - возразил Нейон.
- Нет – нет, – снова зачастил вертлявый, бросив взгляд по сторонам. - Я этого не говорил, и никто Вам не скажет. Слова УКРАЛ нет в нашем словаре и Вас просто не поймут. У нас на планете все добывают, и добывать топливо из звездолетов – это, я Вам скажу, труд еще тот.
- Не может быть, - не унимался Нейон. - Из летящего звездолета скачать топливо – такой режим вообще не предусмотрен, у меня диплом по устройству звездолета.
И вдруг его словно ошпарило воспоминанием о том стуке из его сна. Он вдруг заподозрил, что стук тот был совсем не во сне и не послышался ему, а это был реальный признак реальной деятельности реальных космических тварей, в результате которой он остался без топлива. До этой поры он никогда бы не поверил, что в полет звездолета можно вмешаться извне и понимал, что потом, если это вообще будет возможно, ему никто не поверит, расскажи он про этот случай. Не было таких случаев. Он ругал себя в мыслях, ругал не за добытое из его звездолета топливо, а за то, что не подсмотрел, как это делается и чувствовал себя студентом, потерявшим шпаргалку, понимая, что шанса найти ее больше не будет.
Вертлявый будто прочел его мысли:
- Не смотрите на меня так, я не знаю, как это делается, и никто Вам не скажет, одно знаю - сейчас все труднее добывать топливо, все дальше от планеты. Нас обходят стороной звездные маршруты.
Нейон вспомнил как легкомысленно он отнесся к рекомендациям электронного навигатора, который сухо посоветовал проложить маршрут двумя созвездиями левее звездного скопления У – Мории. Он не разглядел в этом опасности. Вертлявый не зря разоткровенничался перед Нейоном и вывалил массу секретов, о которых не догадывались многие жители планеты. Он уже считал инопланетянина своим очередным клиентом с билетом в один конец и объектом для смехотерапии. Не он первый, не он последний.
Но Нейон был не из всех, он был из БМБ, а наука БМБ – это наука выживать, и вертлявый об этом не знал. Нейон понял, что главная задача теперь для него другая – во что бы то ни стало отвязаться от этого типа. В кормильне было пусто, все было готово к новому наплыву посетителей. Нейон расстегнул свой поясной ранец и достал оттуда тюбики с пищевыми НЗ. - После всех Ваших слов мне нужно срочно поесть, чтобы лучше переварить всю Вашу информацию вместе с обедом. Вертлявый ликовал:
- Да, Вы успеете поесть, пока за вами приедут смехотерапевты, я уже вызвал их.
- Мне кажется, что мы беседуем с Вами целую вечность, – продолжал Нейон. - Вы нагуляли аппетит не меньше моего. Могу сказать с уверенностью, что такого – Ти показал на свои тюбики. - Вы не попробуете никогда и нигде, это неповторимый вкус. Вряд ли Вы слышали о планете Земля, а ведь я два года шел сквозь Вселенную оттуда, и за весь полет эта пища не надоедает, можете мне поверить. И тюбики все мягкие, как будто вчера заполнены, видите?
Нейон поочередно нажал на нижний край нескольких тюбиков, как раз туда, где были впаяны ампулы со снотворным. Вертлявый действительно проголодался и с интересом наблюдал как его, почти арестованный, инопланетянин потягивает из своего тюбика что – то ароматное с видимым аппетитом. Он недолго колебался, откинул колпачок с протянутого ему Нейоном тюбика и припал к нему, пока не выдавил все его содержимое, которое его восхитило. Нейон вежливо протянул ему еще пару самых ярких тюбиков:
- Угостите друзей.
Теперь он был спокоен. Раздавленное в тюбике снотворное начало действовать. Вертлявый накрыл на столе своей серенькой ладонью два тюбика и, как сидел, мирно уложил рядом с ними на стол голову, глаза его закрылись. Он затих, весь обмякнув, только улыбка, как приклеенная, не сходила с его лица.
Нейон словно освободился от чего – то липкого и противного при виде уснувшего субъекта, он поспешил покинуть эту кормильню – ловушку. Сколько он ни искал, его миниэлектроцикла нигде не было, несмотря на то, что включить его можно только голосом хозяина, а просто укатить не позволят вакуумные тормоза. Но, тем не менее, аппарата нигде не было.
- Да это не У – Мория, это У – Вория настоящая, все исчезает. Одни добывают, у других пропадает, весело живут, – думал Нейон, шагая к своему звездолету. Ему повезло хоть в том, что в залах еще плескались моря веселья, и буйство смеха прорывалось сквозь их стены наружу, поэтому на улицах было пусто. Оглянувшись назад, он увидел еще как к покинутой им кормильне подкатила или подплыла над дорогой, колес он не разглядел, серая коробушка со щелочками вместо окон и с огромным прицепом сзади в виде клетки.
- Ого, эта клетка, похоже, для меня, – успел подумать он и скрылся за углом, покидая скопление зданий, которое ему расхотелось называть городом.
Достигнув звездолета, он понял, что поторопился с выводом насчет незамеченности аборигенами его падения с небес. Пыль вокруг звездолета оказалась сильно притоптанной, и он вдруг вспомнил, что даже не закрыл люк, уходя за помощью. Когда Нейон увидел, что пропал обломок поврежденной опоры - шасси весом в несколько тонн, спокойствие его улетучилось. Он с ужасом увидел, что вся пыль под оставленным аварийным трапом была тоже притоптана, и следы из-под него, как стрелки на циферблате беды, указывали в разные стороны. Кто же тут успел побывать, если все население охвачено весельем? Видимо, не все успел мне рассказать этот серый тип – мелькало в голове Нейона. Поднявшись в люк, он с облегчением обнаружил, что следов варварства незваные гости не оставили. Кругом было много пыльных следов, какие - то пустые банки, пустые пакеты из фольги, даже бортовой журнал валялся целым. Нейон понимал, что он нарушил как первогодок главную заповедь пребывания на неизвестной планете – оставил открытым люк и ни одна комиссия косморевизоров ему этого не простит. Обойдя все отсеки, от реакторного до рулевой рубки, он никого не обнаружил, так же как и никакой пропажи и никаких попыток взлома служебных дверей и хозяйственных люков. Только на бронированной двери багажного отсека были заметны свежие царапины, но на этих дверях любое воздействие могло оставить лишь безвредный и безобидный след.
Нейон почувствовал, что надо привести мысли в порядок, тем более, что мыслей никаких не было. Он вернулся в рулевую рубку, закрыл входной люк, достал надувной матрас из аварийного запаса и, не надувая его, просто улегся как на коврик, надеясь собраться с мыслями. Но
