приветствовал подобное решении. Ему оставалось всего пять дней до окончания вынужденной службы и, скорее всего, ему хотелось максимально выслужиться, чтобы получить с этого при уходе немало положительных дивидендов. «Даже здесь, в экстремальных условиях, в окружении кровожадных полчищ, даже самому маленькому начальнику нужны подхалимы. Как же все руководители от этого зависимы, как же им нравится, когда перед кто-нибудь, хотя бы один, да пресмыкается. Угождает. Это какая-то врождённая болезнь всяких вельмож, от мала до велика,» - заключил Николай.
На утро подошла долгожданная смена и приняла дозорный пост, а Николай, Алексей и Евгений отправились выполнять весьма обременительную просьбу Михаила Антоновича. Однако, как бы сильно его веление не отягощало их поход, ими руководила верность данному слову и благородной фигуре Михаила Антоновича. Невольно даже возникало желание отблагодарить за бескорыстную и великодушную защиту от злостных посягательств его жадных и меркантильных подчинённых. От громадного прилива признательности за оказанную поддержку, Николай неосознанно задался вопросом: «И как это только удаётся ему? Как его ещё только терпят на базе? При таком изобилии оружия и боеприпасов, начальника базы давно бы нашпиговали свинцом.» Этот вопрос, адресованный мнимой фигуре Михаила Антоновича, ещё больше возвышал его авторитет. Образ доблестного и справедливого командира отныне прочно укоренился в сознании юноши. И только где-то на отшибе его рассудка раздавались критические возгласы в сторону неоднозначной персоны, отдаваясь мятежным эхом сомнений. Однако, полноценно разрушить взращённый и светлый лик вождя могли только подлые и жестокие поступки начальника бастиона. Зато, по отношению к прочим негостеприимным обитателям базы Николай оценивал их весьма негативно и взирал с неимоверным подозрением. Его нутро охватила лютая ненависть к презренному гарнизону, который, по его мнению, возомнил себя выше всех остальных, уверенный в своей безнаказанности.
Сквозь плотную листву пробирались яркие лучи света и нежно ложились на зелёный ковёр из невысокой травы. Их мелькающий проблеск падал отражался и на трёх путниках, с треском пробиравшихся через лесную чащу. Они миновали мерцающую аномалию, вечно тоскующую по новым заблудшим душам, прошли вдоль яркой серебристой реки до её устья и вышли на проторённую тропинку, на самое дно сырой низины. Здесь бил ключом холодный родник. На вершине холма, чуть поодаль от него, пролегала песчаная широкая дорога, по которой в сторону Осташёва ехал автомобиль с базы. Ещё несколько секунд отряд с недоумением наблюдал за кружащейся пыльной пеленой, за тем, как она развеялась по ветру. Гнев бойцов, раздосадованных такой наглой демонстрацией своего величия, достиг точки кипения лишь после увиденных следов. У родника, на земле, отчётливо выделялся мокрый след от огромных канистр. Это вывело озлобленных друзей из себя.
- Что же это такое? – яростно возмутился Евгений и швырнул на землю все баклажки. – Сами на машине гоняют, безопасно, быстро и легко, а нам тут значит гни спины, неси через всё село и ещё постарайся не помереть. Сволочи!
- Наверное нас уже списали, раз сами помчались выполнять нашу работу, - предположил Николай.
- Да что вы завелись? – удивился Алексей. – Всякое бывает. Может быть ситуация осложнилась. Надо значит надо…
- Вот как!? – ещё пуще разбушевался Евгений. – Ситуация осложнилась!? У них постоянно сложная ситуация – беззаботно сидеть на базе с кучей оружия и провианта, плевать в потолок, жрать шашлык и бухать. Действительно сложная ситуация. Уверен, они нас видели в окно и могли подобрать, но не стали. Надменные крысы…
- А может и не заметили, - Алексей продолжал упорно разряжать накалённую обстановку. – Сегодня же смена подошла несколько позже, поэтому они и решили подстраховаться. Нет же ничего плохого в том, чтобы было больше запасов воды…
- Вот только они её наверняка продадут и прибылью с тобой не поделятся. Сами будут на базе жировать круглые сутки да с девочками в постелях кувыркаться, а мы будем постоянно рисковать своей жизнью ради их же задниц… А ты я гляжу конформист. Готов стерпеть любую несправедливость…
- Угомонитесь вы оба, - гневно прервал Николай. – Нам ли ещё с вами ссориться из-за них!? Давайте лучше наберём воды и поскорее вернёмся на базу. А то голодная толпа сейчас сбредётся со всей округи.
Николай чувствовал себя слишком неловко и тяжело переживал раздор в своём отряде, надеясь в будущем избежать подобных конфликтов. И хотя Евгений и Алексей формально помирились, временно прекратив выяснять отношения, и стали действовать во благо общей безопасности, чтобы целыми и невредимыми вернуться обратно, между ними образовалась огромная брешь непонимания и отторжения. Один не мог никак смириться с грубой несправедливостью, а другой абсолютно не выносил лишних стонов и детских воплей. Первый с тревогой переживал циничное отношение к собственному труду и жизни, а второй не обращал никакого внимания на подобные мелочи, поскольку уже давно смирился с таким положением дел. К тому же Алексей не любил поспешных выводов и просто не верил, что над ними решили просто поиздеваться. За полторы недели пребывания в зоне, он достиг впечатляющих вершин в профессиональном развитии, благодаря чему получил почёт и уважение обитателей крепости. С ними сидел даже за одним столом, любезно приглашённый Михаилом Антоновичем и представленный как «добротный ученик». После чего Алексей неожиданно стал ощущать принадлежность к одному сплочённому монолиту защитников «могучей» твердыни и почувствовал себя частью профессионального коллектива. Поэтому, критика и упрёки, льющиеся в адрес представителей гарнизона, воспринимались им негативно, словно они были направлены и в его сторону. В нём притаилась тёплая надежда: влиться в ряды подчинённых Михаила Антоновича и, заручившись их доверием и поддержкой, получить всё необходимое для дальнейшего путешествия на Москву. Он стал отождествлять себя с более высокой и маститой кастой служивых мастеров, легко и беззаботно служивших под началом доблестного командира. Оттого Алексей вынужденно игнорировал царивший беспредел, дабы в ближайшем будущем получить громадные материальные дивиденды. Однако о своих хитрых и тайных намерениях Николая он так и не известил.
И пусть у каждого из друзей наметились свои собственные интересы и пути достижения поставленной цели, а именно, поскорее выбраться из этой аномальной резервации и двинуться на Москву, всё-таки Николай и Алексей старались держаться друг друга. В очередной раз возвращаясь в красные и мрачные чертоги единственного обитаемого убежища, они пристрастились к игре в шахматы и шашки. С организацией нормального и увлекательного досуга давно наметились большие проблемы, которые никто не пытался, да и не хотел решать. К сожалению, большинство живущих в этих стенах предпочитало расслабляться и развлекаться с помощью крепкого алкоголя, которым щедро и постоянно делился Михаил Антонович. В течении двух-трёх дней в спальном отсеке дозорных появлялось несколько бутылок свежей водки. Такое поощрение вызывало небывалый восторг в глазах изнурённых патрульных, недавно пришедших с тяжёлой вылазки. Физическая усталость окончательно одолела их тело, невыносимые и бесконечные стоны кровожадных чудовищ, дьявольски пугающие лица с пылающими, как вулкан, глазами сопровождали очерствевшее сознание бойцов повсюду. Неудивительно, что многие желали скрыться от реальности в пучине забытья, сбежать от гнетущих насущных проблем и погрузиться, с помощью определённой успокоительного, в безмятежную воображаемую вселенную. Иными способами релаксации они презрительно пренебрегали, считая их неэффективными и скучными, к тому же «нетрадиционными». Методы времяпровождения, использованные Николаем, Алексеем и Евгением, ими высмеивались. Например, Евгений любил в свободное время, в бодром настроении порешать математические задачи. Во время обхода покинутых зданий, на пыльных полках он обнаружил несколько школьных учебников по алгебре и геометрии, которые из-за текущей ненадобности никого более не интересовали. Он их забрал с собой и каждый вечер отводил целый час на тренинг своего интеллекта. Подобные увлечения вызывали страшное отвращение и всяческое порицание, скрытое за тонким слоем «чёрного» юмора. Ответная реакция на подобные усмешки возникала совершенно зеркальная, вызывая точно такое же омерзение.
Клубок этих взаимных насмешек развязался в один из выходных дней, когда Михаил Антонович принёс несколько бутылок холодной водки и приличной закуски в знак поощрения за проделанную работу. На столе появились две тарелки с нарезанным сыром и колбасой, одна косичка копчёного сыра, батон нарезного белого хлеба и масса душистой зелени. А также две пачки яблочного сока. Начальник даже уделил немного времени столь яркому и весёлому застолью, приглашённый и поддержанный подавляющим большинством:
- Ну что ж, друзья, сегодня у нас выходной день, кому-то осталось всего ничего до окончания службы, а кому-то чуть-чуть побольше, - громогласно излагая свою речь, Михаил Антонович разливал по рюмкам манящий «огненный» напиток. – И в тоже время хочется выразить вам всем огромную признательность за ваш сложный и опасный труд. Без вас здесь жизнь в Осташёво давно бы угасла. Благодаря нашим совместным усилиям мы твёрдо держимся на плаву. А сейчас предлагаю выпить за то, чтобы мы все оставались живыми и в будущем достигли желаемого.
Все гости радостно подняли бокалы и влили в себя очередную порцию крепкого алкоголя, кроме Николая и Евгения, что предпочли ограничиться яблочным соком. Это сразу же заметили остальные и, поражённые такой неуместной выходкой, немедленно набросились на своенравных парней:
- О, вы посмотрите на них, что брезгуете? – начал язвить Павел. – Хватит пыжиться. Вроде бы уже не дети. Или мама строго наказала не пить с незнакомыми дядями? Расслабьтесь хоть немного. Когда ещё посидим так!? Кто знает, что будет завтра? Давай, давай, давай…
- Действительно, - продолжил Михаил Антонович. – Понимаю. Хотим выделиться из толпы, показаться самыми умными, но не нужно из себя строить «язвенников». Ну, хоть одну рюмку за наше здоровье, - он резко и без спроса наполнил их бокалы.
- Во, во. Правильно, а то строят тут из себя каких-то правильных, - вставил Денис.
Как только все приготовились обмыть следующий тост, то Евгений, в знак протеста, немедленно выплеснул содержимое своего бокала на пол, что сильно ожесточило публику. Николай не задумываясь последовал примеру своего товарища, чем поставил жирную точку в смелой акции протеста.
- Вы разве не видите, что мы не хотим пить выше пойло, - враждебно ответил Евгений, гневно смотря из-под лба. – Думаю мы не будем на этой почве грызться…
- Слышь, Женёк, хватит уже. Ты же не с алкашами бухаешь в переходе. Так что перестань телиться…
- Нет, просто мы их не достойны, - желчно произнёс Павел. – Они же у нас особенные. Большие люди. Книги, разум, интеллект. Куда
