закралась в моём уме ещё давно, задолго до вашего приезда. Потому что это не первый раз, когда случаются похожие совпадения. Так погибло ещё шесть человек за то время, пока я здесь. И тоже за день до своего отбытия, и в тот же момент разводили небывалую активность караульные с базы. Выходили то на разведку, то в дальний рейд. Но результат один: все дембеля больше не вернулись обратно. По словам Михаила их также загрызли мутанты, но одну парочку как-то невзначай поглотила аномалия. Эту страшную цепочку прервал Денис. Он уцелел каким-то мистическим образом и является теперь одним из мелких прихвостней старых вельмож этой пещеры. Хороший лизоблюд просто. Самое интересное в том, что больше всего горюют именно эти убийцы, вот только получается у них неправдоподобно. Я уверен, что главным инициатором этого убийства является наш «благородный» начальник. Кто меньше всего вызывает доверия, так это он. Однако у меня возникает закономерный вопрос. Зачем?
- Вот и мне он тоже не даёт покоя, - задумался Николай. – У кого теперь ближайший срок выхода на свободу?
- У Паши. Уже послезавтра наступает. Он сильно напуган случившимся, но Михаил заверил его, что всё будет в порядке. В чём я лично сомневаюсь…
- Паша-то знает? - взволнованно спросил Николай.
- Нет, он всецело верит «святому» вождю и меня он пошлёт подальше, как тебя послал Лёха. Так что, к сожалению, его может постигнуть та же участь. Только от этого легче не становится. Нужно что-то делать…
- Погоди, ты сказал, что главным убийцей является Михаил Антонович, - продолжил Николай. – Мне кажется, что это не совсем так. Ведь он всегда нам помогал. Тогда защитил Пашу. Постоянно делился с нами разными вкусностями. Присутствовал на празднике. Он постоянно нас поддерживает. Не думаю, что он такой мерзавец. Поэтому, он тут не причём. А вот то, что кто-то из его подчинённых творит беспредел за спиной – это неоспоримо. Поэтому, нам нужно обратиться к Михаилу и сообщить ему обо всём…
- Наивность тебе не к лицу, - остановил собеседника Евгений. – Не вздумай. Поверь мне, всё он знает. Просто строит из себя благодетеля, кем он вовсе не является. Он создал себе такой имидж и борется за него всеми силами. Лично у меня возникает вопрос: раз он такой положительный и радеет за нас, то почему его до сих пор не убрали? Ведь у тех ребят и оружие, и численность. Они бы зарезали его ночью во сне. А они терпят его заступничество, его мнимую борьбу за справедливость. Зачем? Не всё так просто. Как ты сказал, он нас поддерживает, потчует и защищает, но и большую часть времени проводит с ребятами из высшей касты. Ест и пьёт вместе с ними, имеет девочек. Они-то живут в сотни раз лучше нас. Он вроде Пашу защитил, но ставка налога такой и осталась, повышенной. Так что, он достаточно двуличный и не тот, кем кажется.
- Что же тогда делать? – занервничал Николай. – Нужно тогда предупредить Пашу и всех остальных?
- Тебе не удалось переубедить Алексея, а мне Пашу. Нам никто не поверит. Если мы начнём баламутить воду, то нас кончат гораздо быстрее. Пушек у нас нет на территории базы, а на улицу выдают всего один пистолет и один магазин. С этим добром ни восстание не поднять, ни далеко уйти. Мы здесь в кольце аномалий и минных полей. Карты у нас нет, она только у Михаила. Так что, мы в проигрыше. Да и даже, если нам кто-то поверит, то без оружия нас просто всех перестреляют, поскольку охрана не расстаётся с пушками.
- Значит нам нужно бежать отсюда, - заключил Николай.
- И куда ты побежишь? – прервал Евгений. – У тебя с собой только пистолет с мизерным количеством патрон и банка консервов. Тебя либо загрызут твари с аномалиями, либо ты помрёшь с голоду. Бежать некуда. У нас осталось мало времени. У меня меньше недели. У вас меньше двух. Поэтому, лучше не возникай, а я что-нибудь придумаю. А то как бы нас не замочили раньше срока…
- Погоди, погоди, - утешая себя, замешкался Николай. – Не верю я, что Михаил есть один из соучастников. Сколько раз он нам помогал? Отряд же отправил на помощь. Другое дело, что не тот не добрался вовремя, но он попытался помочь. Так что, я уверен, что Михаил уладит весь этот беспорядок и накажет виновных.
- Ты что-то паникуешь. Успокойся. Всё, что мы с тобой обсуждаем является всего лишь теорией, которая базируется на догадках и наблюдениях. Лично мы ничего не видели и доказательств на руках не имеем. Так что остаётся надеяться на милость твоего «короля» без короны. Посмотрим, что произойдёт послезавтра.
- Буду надеяться, если всё окажется так, как мы думали, то нужно немедленно сматываться отсюда. Пускай мало патрон и еды, но всё-таки есть шанс. Я уверен, что можно прорваться сквозь аномалии…
- Ты псих, - воспротивился Евгений. – Там адская и ревущая смерть, что взорвёт тебе мозг. Твоя искренняя храбрость не приведёт ни к чему хорошему. Так что, успокойся. Всё решится послезавтра.
Николай впервые почувствовал себя по-настоящему уязвимым и совершенно не властным над собственной жизнью, потому что её хрупкая конструкция отныне находилась во власти могущественных и искусных палачей. Словно ядовитой иглой, его поразила дикая безысходность данной ситуации и невозможность как-либо повлиять на ход событий. Оледенела кровь, завизжал бурный вихрь фатальных мыслей, рассудок парализовала адская паника, под давлением коей резко участился сердечный пульс. Спустя долю мгновений, как будто после подводного землетрясения, поднялась полыхающая волна страха и пронеслась вдоль всего тела не один раз, выжигая уверенность в завтрашнем дне и сокрушая всякие позитивные впечатления от нахождения в этом, Богом проклятом, месте. Гигантская боязнь грядущей и повсеместной неизвестности сковала весь его разум с авантюрными и смелыми инициативами. В этот грозный миг Николай почувствовал себя всего лишь безвольной и жалкой марионеткой в руках умелого хозяина. Прояснение текущей ситуации вокруг произошедшего бедствия дьявольски резко столкнуло его сентиментальное нутро с жестокой и беспощадной реальностью. Она была слишком похожа на ту, от которой ему пришлось так быстро бежать, но так и не удалось избавиться от неё навсегда. Её тёмная рука следовала за ним по пятам не отставая и настигла его именно в этих тлетворных стенах. Но естество Николай, сотрясаемое ледяным смерчем разрушительного страха, продолжало держаться на невзрачной, зато единственной надежде. Он по-прежнему полагался на Михаила Антоновича и оставшуюся вероятность того, что все пугающие рассуждения остаются в рамках теории. Всё-таки мнение Алексея неплохо утешало юношу, охваченного страхом, и являлось краткосрочным обезболивающим.
Словно в предсмертном ожидании, Николай с каждым уходящим часом, с леденящим ужасом приближался к финальному сроку Павла. Ибо в этот злосчастный день либо подтвердится роковая теория, либо все опасения и страхи развеются в прах. И время пролетело мгновенно и незаметно в постоянных раздумьях о неизвестном будущем, в надежде на лучший исход событий. Он волновался с небывалым трепетом и старался гнать прочь едкие мысли, пытаясь сосредоточиться на делах насущных. В последний день Николай оставался внимательным, осторожно продвигаясь по густонаселённым дворам села Осташево, и очень долго сидел у костра. Его глаза не отрывались от дрожащего пламени и созерцали огненную стихию очень долго, ища в её горячих объятиях желанного уединения. Огромный страх подталкивал его к тому, чтобы поглубже и подальше укрыться от реальных проблем, решить которые юноша был просто не в силах. И всё же свои внутренние колебания ему удалось надёжно скрыть за прочной маской безразличия и тоннами примитивных оправданий. В такие минуты его лицо выглядело серьёзным и даже строгим. Казалось, что Николай чем-то озабочен, но точно ничего боится. Алексею он говорил, что думает о том, как быстрее добраться до Москвы, Евгению, что размышляет о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. И сквозь эту дымовую завесу невозможно было увидеть могучий и лютый страх, стоящий гигантским монолитом в центре души, подобно мёртвому дереву. Однако Николай всё же смог проявиться предельную сдержанность в отношении эмоций и предстать в наступившем дне, перед Павлом, абсолютно невозмутимым.
В этот день весь отсек дозорных отдыхал после ночной смены и по случаю отъезда Павла вновь прибыл Михаил Антонович, но уже без грузных бутылок с водкой и без ярких угощений. Зато начальник базы поспешил налить себе крепкого чаю и с полной кружкой усесться за стол.
- Паш, - обратился он к Павлу и тот со счастливым лицом сел рядом. – Ну что, поздравляю. Завтра сутра, как отоспишься, подходи ко мне. Я дам тебе оружие, еду и воду на первое время. Довезём до Волоколамска. Ну, а там дальше можешь идти, куда хочешь. Спасибо за службу, - и Михаил Антонович пожал Павлу руку. – Скажи, как тебе тут у нас? Какие остались впечатления?
- Ой, - опешил радостный Павел. – Как вам сказать. За этот месяц я познакомился с причудами и обитателями зоны, как нельзя ближе. Спасибо за еду, за крышу над головой. В общем за всё. Кстати, - Павел достал из тумбочки чекушку водки. – Раз уж такое дело, то нужно это, как говорится, обмыть. Всё-таки последний раз видимся. Так что давайте парни, выпьем на прощанье. Михаил Антонович, уважьте уж пожалуйста…
- Я не могу…
- Понимаю, что при исполнении, но вы не бойтесь я вас не уволю. Вы работали неплохо. И тем более никому ничего не скажу, - и Павел пригласил к столу всю комнату. Все сели кругом, поставили кружки. Кто-то заварил чай, кто-то довольствовался алкоголем. На столе немедленно оказался хлеб и другие съедобные вещи, которыми располагали жильцы.
Николай трепетно обвёл взглядом обрадованных и приободрённых сожителей, которые с небывалой завистью и подлинным уважением провожали удачливого Павла. Каждый поражался его невероятному везению и торжественно нарекал «баловнем судьбы», от всего сердца желая новоиспечённому счастливчику величайших успехов и незабываемых впечатлений на жизненном пути. Кто-то точно заметил, что капризная королева фортуны является его верным ангелом-хранителем и будет сопровождать на протяжении ещё долгого времени, уберегая от любых смертельных козней непредсказуемой судьбы. Из уст неравнодушных и осчастливленных товарищей лились потоки лестных и хвалебных дифирамб, восхваляя все достоинства Павла и благословляя на дальнейшие приключения. Кто-то настойчиво просил не забывать бывших однополчан и даже требовал поскорее увидеться в обозримом будущем. Михаил Антонович также не скупился на одобрительные отзывы и пафосно называл своего подопечного «одним из лучших дозорных», когда-либо проживавших здесь. Но больше всего командир крепости удивлялся превратностям непостоянной судьбы, обрекая одних на вечный покой в сырой земле, а других на долгую и счастливую жизнь. «Могу сказать точно – Паша родился под счастливой звездой,» - помпезно выступал Михаил Антонович. От всего этого потока тёплых пожеланий и задушевных комплиментов Павел несколько смутился и невольно впал в краску, словно ему довелось остаться в живых после падения самолёта. Практически каждый из его сослуживцев произнёс торжественную речь в знак
