2004

войти.
      Максим не был уверен, что хочет работать в этом концлагере, вернее был уверен, что работать здесь он точно не хочет. Он вошел, кабинет был небольшой, стол, пара стульев, компьютер, и несколько шкафов с папками.
      За столом сидел мужчина, отец его друга Костика, он был небольшого роста, с интеллектуальными залысинами.
      - Добрый день Максим. Присаживайся.
      - Здравствуйте.
      - На сколько я понял, ты ищешь работу на неполный рабочий день?
      - Да.
      - Нам нужен курьер, развозить документацию, график ежедневно с 4 до 8, испытательный срок неделя, после этого определимся с твоей зарплатой.
      - А можно подумать?
      - Да, конечно, но недолго. Завтра жду твоего звонка.
      И мужчина погрузился в изучение компьютера, парень понял, что собеседование окончено. Выйдя на улицу, достал сигареты, затянулся. Ну, Костян, ну удружил. Хрена с маслом ему, а не Светку. Сейчас я ему все выскажу.
      Максим достал телефон, вместе с трубкой из кармана выпала бумажка с адресом фирмы отца Костика. На обратной стороне вчера он записал телефон, с объявления на который наткнулся в интернете, объявление гласило, "Свободный график, высокая зарплата". Посмотрим, что там у них за высокая зарплата. Пальцы быстро забегали по кнопкам, набирая номер.
      Несколько гудков и в трубке раздался мужской голос.
      - Да?
      - Здравствуйте, я звоню на счет объявления о работе.
      - Национальность?
      - Э, русский.
      - Работа конфиденциальная, кто еще в курсе, что Вы нам звоните?
      - Да никого.
      - Через час на станции Орехово, у входа в парк, как выйдете из метро, наберете этот номер.
      В трубке раздались гудки, "Хрень какая-то, ну ладно я ничего не теряю, почему не скататься". Максим подошел к палатке, хотелось пива, но из-за предстоящей встречи пришлось купить сок.
      Через 50 минут он был на нужной станции, снова набрал номер,
      - Да?
      - Я на Орехово.
      - В чем одет?
      - Джинсы и свитер, синий.
      - Как звать?
      - Максим.
      По плечу хлопнула чья-то рука, Максим обернулся, перед ним стоят парень, свитер, джинсы, кроссовки, спортивная сумка через плечо, с виду студент, только посмотрев в лицо, можно было усомниться в возрасте, сетка морщинок и серая сталь глаз.
      - Максим?
      - Да.
      - Работа простая. Я даю тебе пакет, ты отвозишь в указанное место, согласен?
      - Ну
      Максим тянул, странная работа, не офиса, никаких гарантий, что он получит потом свои деньги.
      Парень словно угадал его сомнения,
      - Оплата 50 сразу, вторую половину по доставке.
      Максим взял в руку новенькую, еще хрустящую купюру. "Сто баксов за доставку, это слишком щедрое предложение, надо бы валить отсюда", но расстаться с купюрой, которая уже была у него в руках, было свыше его сил.
      - А что надо доставить?
      Парень понял вопрос как согласие, достал из сумки сверток, размером как коробка из-под мобильника, содержимое надежно скрывала оберточная бумага.
      - Доедешь до Сокола, там наберешь номер, скажу куда передать.
      Наркота стопудово, если менты проверят, мне кранты.
      - Нигде не останавливаешься, никуда не заходишь, едешь сразу на место, все ясно?
      Максим все еще сомневался, "Да менты могут и не остановить, довезу, это пол-часа займет, и сто баксов навар, глупо отказываться, ну и подумаешь наркота, да хоть гексоген, какая разница, платят наличными"
      Максим взял сверток.
      - Смотри не роняй, пакет есть?
      - Нет.
      Парень из другого кармана достал сто рублей, протянул,
      - На, купишь.
      Максим взял купюру, засунул в карман,
      - Ну, я пошел?
      - Иди, не позже чем через час должен быть на месте, и смотри, не думай дурить.
      Парень смотрел в упор, и от этого неприятные мурашки побежали по спине, взгляд парализовывал и лишал воли. Удовлетворившись произведенным эффектом, парень развернулся и пошел в сторону парка.
      Максим еще несколько секунд приходил в себя, с чем же он связался, но выбор уже сделан, а жалеть - второй раз терять, да и не потерял он пока ничего, а только прибрел. Он еще раз достал баксы, что бы убедиться в их реальности. Зелененькая бумажка приятно похрустывала в руке, жаль, рядом нет обменника, надо бы проверить, может фальшивка. Сверток чуть не выскользнул из рук, надо купить пакет.
      Максим вошел в переход, подошел к палатке, работу он уже получил, так, что можно побаловать себя пивом, он выбрал самое дорогое, одну бутылку попросил открыть сразу, вторую положил в пакет, вместе со свертком. Настроение было отличное, сегодня, ему определенно везет, он допил пиво, задумался, работа не волк, никуда не убежит, и открыл вторую бутылку.
      Минут через двадцать парень, слегка навеселе, спустился на платформу.
      Ну что ж, теперь можно и поработать, ехать по прямой, без пересадок, он сел в вагон и запрокинул голову, но почти сразу обнаружился дискомфорт, выпитое пиво требовало пространства, и джинсы больно давили. Через пару станций терпеть было невмочь, и он решил встать.
      Немного отпустило, он привалился к двери, мерное покачивание вагона навевало сонное настроение, но выпитое пиво перешло во вторую фазу и стало проситься наружу.
      Зашли две старшеклассницы, стройные ножки кокетливо выглядывали из-под супер-коротких юбок, девчонки стреляли глазками и были явно не прочь познакомиться. При других обстоятельствах, он непременно бы подошел, но сейчас его мысли были поглощены другой проблемой.
      Тот парень сказал никуда не выходить, ехать строго по прямой, но сейчас форс-мажорные обстоятельства, он явно не доедет, надо выйти, но тогда он опоздает, слишком долго простоял в переходе и теперь времени в обрез.
      Что делать? Что будет, если он опоздает, ему не вернут вторую половину денег? Но это подло, так поступать с ним. Он им перевозит их поганую наркоту, а они ничем не рискуют, вот сволочи. Может забрать все себе, и фиг они его найдут, тут наверняка на сотню штук баксов, или даже больше, что бы он мог сделать с этими деньгами.
      Максим представил радужные перспективы, можно вообще не работать, свалить с телками на дачу, а сколько бухла можно купить. Он никому расписок не давал, они не докажут, что он что-то брал.
      Тут, он вспомнил сверлящий взгляд парня, глаза убийцы. Нет, с такими лучше не шутить, эти обязательно найдут, и тогда уж не поздоровиться. Придется отдать.
      Мечты разлетелись радужными осколками. Суки. Алкоголь бурлил в крови не находя выхода.
      Хорошо бы посмотреть, что там под бумагой, может там не наркота, может там баксы, и тогда он смоется, например, в Питер, и никто его не найдет.
      Не понимая, что делает, парень раскрыл пакет и достал сверток. Бумага была перевязана тонкой веревкой. Тоже мне упаковщики, он посмотрит и так же завяжет, никто и не догадается.
      Руки сами потянулись к узлу, тот не поддавался, тонкая веревка уворачивалась из-под пальцев. Зараза, думаешь, я с тобой не справлюсь. Наконец, узел поддался, обрадованный победой он с силой рванул веревку, не заметив, что часть веревки уходила под бумагу, и теперь, выскользнула, разорвав край обертки. На конце веревки болтался загнутый колечком кусок проволоки. Бумага расползалась, обнажая правду. Что за черт?
      Анна почувствовала, как вихрь огня в секунду сжигает руки до кости, пламя вырывается столпом вверх, унося ее из разверзшегося вдруг ада.
     
     
      Анна не могла пошевелиться, зрачки ее расширились, дыхание замерло, руки намертво вцепились в руку стоящего рядом парня.
      - Анюта, что случилось?
      - Нашла.
      Девушка, захлебываясь рыданиями, упала на грудь Владимира.
     
     
      Звенящей нотой разбилась о кафель любимая чашка, словно в замедленной съемке Анна наблюдала, как тонкий фарфор покрывается сетью трещин, на мгновение замирает, как бы втягивается внутрь, и тут же разлетается в стороны, орошая пол каплями воды и маленькими острыми осколками.
      Девушка села на кровати, неужели сон, из кухни тянулся аромат жарящейся яичницы, тихо бубнил телевизор, мама вышла в коридор.
      - Солнышко, я тебя разбудила?
      - Нет мам, я сама проснулась.
      - Ты меня простишь, я мыла твою чашку, и она выскользнула из рук.
      - Да ничего страшного.
      Девушка встала, подошла к матери,
      - Ты же знаешь, я тебя очень люблю, а чашка - это пустяк.
      Дочь и мать обнялись.
      - Давай я помогу осколки убрать, а чем так вкусно пахнет?
      - Ой, у меня же сейчас сгорит все.
      Женщина поспешила на кухню, девушка взяла веник и совок и принялась убирать пол.
      То телевизору шли новости, очередная показуха, в преддверии выборов, показывали одну из городских больниц, куда правительство пожертвовало несколько медицинских аппаратов.
      Девушка домела пол, выпрямилась, глаза скользнули по экрану, среди врачей больницы мелькнул знакомый облик, Владимир Сергеевич, Анна замерла и впилась глазами в экран, но камера уже переключилась на другой сюжет.
      Девушка стояла словно соляной столб, её мучил вопрос, как она оказалась дома. Она помнила, как её выписали из больницы, Владимир предложил проводить до дома, они спустились в метро, а потом видение.
      Девушка растеряно огляделась, это все настоящее, или сон, последнее время реальность менялась так часто, что девушка не смогла бы ответить уверенно.
      По телевизору показывали первоклашек с нарядными белыми бантами, и огромными букетами. Диктор говорил что-то о том, как хорошо прошел вчера праздник первое сентября.
      - Мам, какое сегодня число?
      - Второе.
      - А месяц?
      - Сентябрь.
      - Ты уверена?
      - Конечно, милая, что-то случилось.
      - Нет, если сегодня второе сентября, то еще ничего не случилось.
      Только как понять, реальность это или снова видения. Девушка ущипнула себя за руку, тело отозвалось болью. Значит, настоящая и еще ничего не произошло. То, что трагедия все же случится, девушка ни минуты не сомневалась, чувство нависшей опасности было слишком сильным, что бы его можно было игнорировать.
      Мать поставила на стол тарелку с яичницей, Анна взяла вилку и начала есть, не стоит беспокоить маму, надо решить, что теперь делать.
      Давно уже она так плотно не завтракала, все старалась фигуру блюсти, но теперь это не имело для нее большого смысла, есть дела и поважнее.
      Когда девушка покончила с едой, у неё уже сложился план действий, она не допустит, что бы случилась трагедия, сейчас, только она может изменить предначертанное.
      - Мамуль, спасибо, все было очень вкусно. Мне сейчас надо кое-куда съездить, вечером увидимся.
      Она обняла мать, та просто не узнавала своей дочери, откуда в ней появилась эта внутренняя сила, наверно взрослеет, женщина улыбнулась.
      Через десять минут Анна шла по улице решительным быстрым шагом, на её губах была улыбка.
     
     
     
      2009г. Москва