будут найдены мать или ближайшие родственники. И тогда сама постановка этого вопроса излишня. К тому же, в течение месяца или более девочка будет находиться на карантине. Дело в том, что её нашли завёрнутой в неприглядную тряпку и помещённой вовнутрь видавшего виды ватника. И врачи опасаются за здоровье малышки. Так что не раньше полутора-двух месяцев. То есть в конце июня месяца. Худшие опасения врачей не подтвердились. Было лишь лёгкая простуда, которую удалось быстро устранить. Девочка росла, набирала вес и по преимуществу находилась в добродушном настроении. Мамины связи и наши немалые накопления помогли эффективно решить многие проблемы. По совету адвоката, мы подали установленном порядке документы на удочерение как от моего имени, так и от имени моей матери. На тот случай, если судья засомневается, что одинокий мужчина сможет дать надлежащий уход малолетнему ребёнку, и предпочтёт опытную женщину в лице моей мамы. В середине сентября суд принял решение о передаче прав на удочерение моей маме. В результате я неожиданно обрёл сестру, а мама – дочку. Да какая разница, что написано на бумаге, Я обрёл долгожданную дочь. А далее были почти шесть лет самой счастливой жизни для меня. Адя, так почему-то стала себя именовать вместо Надя наша кроха, когда только научилась говорить, была для меня всем. Я ею жил, ею дышал, ею измерял пространство время. Ее болезни для меня были катастрофами. Я ненавидел всех врачей, которые её лечили: они всё делали не так по причине их бестолковости. И когда один эскулап заявил, что Адя здорова и не нуждается в лечении, я его чуть не убил. Как можно такое заявлять, когда она уже три дня не просит её искупать со всем её плавающем народом. Что он не видит, какая она квёлая? Ели его отняли у меня. Это я к тому рассказываю, что дочка была во всем обыкновенным ребёнком, в меру проказливая и непослушная, в меру покладистая и внимательная к нашим просьбам. Но одно качество у нее было ярко выраженное: она любила проводить время, плескаясь в ванне. Мама, однажды, увидев её упражнения в воде, с улыбкой сказала: « Настоящая русалка», - и осеклась, увидев мой укоризненный взгляд. Однако наша плывунья, тут же сев на дно ванны, спросила, подняв свои изумрудные глаза»: «А кто такая русалка?» - на что я нашёлся сказать: «Это рыбка такая», - услышав мой ответ, она тут же обдала нас брызгами, восторженно вереща: «Я рыбка, рыбка. Попробуйте поймать меня». И такая жизнь, переполненная заботами о ней и несравнимыми с ними радостями, которые Адя давала нам, могла длиться долго-долго, если бы 17 августа. Накануне наша красавица заявила, что хочет к бабочкам, стрекозам и птицам. Такое желание появлялось у неё и раньше, а это означало дальнее и долгое путешествие вдоль река Городянка. Все мои страхи с этими местами улетучились. На следующий день я собрал в рюкзак всё необходимое, мама, подготовив пакеты с едой, занялась выездным дилижансом. Так мы называл антикварную детскую коляску, высокую, громоздкую, с откидным верхом, с всё проходимыми колесами, как утверждал тот же Сергей, и подаривший её нам. Но главное достоинство этой доисторической колымаги состояло в том, что когда Адя была в ней со всем ворохом своих игрушек, она сидела лицом ко мне. Во время сборов я с упоением наблюдал за противостоянием внучки и бабушки. Девочка не хотела надевать розовую пару, маечку и трусика, заявив, что зелёные черепашки, которые были на них нарисованы, будут её щекотать. «А Адя не любит щекотки», - она иногда позиционировала себя в третьем лице. На что бабушка отреагировала неожиданным образом:
- Хорошо. Тогда надевай с верблюдом. И он заплюёт все твои игрушки в коляске.- Возникло молчание. Потом вредница миролюбиво сказала:
- Хорошо. Я с черепашками договорюсь.
Расположение дочери ко мне лицом давала нам возможность вести бесконечные разговоры в пути. Вот и тогда она то не замечала меня, играя со слоном и крокодилом, устраивая между ними гладиаторские бои, то приставала ко мне с вопросами. Один из них запомнился:
- Пап, ты любишь бабочек?
- Да, что?
- Мне бабушка говорила, что стрижи любят бабочек и мошек, и они их едят на лету. Ты что тоже ешь бабочек?
На что я сморозил явную чушь:
- Но ведь я тебя не ем.
На что она резонно заметила:
- Знаю. Ты ведь не людоед.
Знал бы я тогда, каким чудовищем стану для жителей города на следующий день.
Под шуршание колёс по траве и уже опадающим листья, лето было изрядно сухим, под перекличку лесных пернатых мы быстро докатили до место нашего десанта, до известной укромной поляны. Почти у места назначения нас догнал милицейский патруль. Он состоял из трёх крепких ребят, восседавших на тяжёлом трёхколёсном мотоцикле. Он притормозил возле нас. Старший из них, перегнувшись через руль, заглянул в коляску и тут же воскликнул:
- Какая невеста растёт! – на что Надя сварливо заметила, бросив на парня сердитый взгляд своих зелёных глаз:
- Я никакая не невеста. Я папина дочка Адя. А ещё говорят, что милиционеры всё знают. – На что молодой человек, смутившись, ответил:
- Виноват, барышня. Ошибочка вышла. Спасибо, буду знать. – Дал газу и был таков под весёлые шутки товарищей.
Расположившись с удобствами на нашей лужайки, каждый из нас занялся привычным делом. Девчурка тут же устроила бабочкам и стрекозам невозможную жизнь: носилась за ними по всей поляне, пока они не сочли за благо сбежать в другие места подальше от такой неотразимой любви. Посчитав, что ее миссия любви к этим насекомым исчерпана, Адя заявила, что хочет пить и кушать, потому что бабушка сказала, что всё надо есть свежим. А её пирожки уже давно лежат в рюкзаке. Поэтому тут же перекусили, глядя на плавный бег реки и на бабочек, что, позабыв прошлое потрясение, вернулись на поляну. Одна из них осмелела настолько, что даже приземлилась на один из пирожков. И тут дочка меня просто сразила своей наивной мудростью. Запив последний кусочек пирожка, она изрекла:
- Нужная у нас бабушка. – И когда я поинтересовался почему, сочла возможным пояснить:
- Без её пирожков мы бы здесь пропали.
После перекуса у девочки наступило время сказки. На меня на должность рассказчика не пригласили. Ведь это была её любимая игра с двумя хомячками-повторяшками - Кешей и Фимой. В этот раз была выбрана сказка «Маша и медведь», ранее не раз прочитанная бабушкой внучке, так что последняя владела текстом вполне сносно. Бурый и почему-то зеленоватый хомяки старательно повторяли за сказительницей короткие фразы. Сюжет разворачивался. Голосок девочки модулировал, изображая раз персонажей. Глядеть на это было забавно и притягательно. Неожиданно я услышал низкий женский голос, что доносился с дорожки за кустами, где стоял наш выездной дилижанс. Протащить его сквозь кусты не было возможности. Поэтому он стоял там, прикованный велосипедным хомутом к толстым побегам куста на всякий случай. Голос взывал о помощи. Я поинтересовался, какая нужна помощь. И получил развёрнутый ответ:
- Я устала тянуть этот драндулет на себе. У него вечно что-то ломается. Вот и сегодня у него соскочила цепь, будь она неладная. До деревни идти далеко. Да я умру, если его буду тащить за собой. И бросать жалко. Столько лет служит.
Я полез в рюкзак, достал из него походный нож-универсал с множеством возможностей. Цепь и у меня в подростковом возрасте часто слетала с велосипеда. Так что я знал особенности предстоящей процедуры. Да и по времени она занимала непродолжительное время. Предупредил Надю, что я на минуточку пойду на дорожку за кустами и предложил пойти ей со мной. Но получил решительный отказ:
- Сказка ещё длинная, и я не могу обидеть Кешу и Фиму, не рассказав её до конца.
Так что я выбрался на дорожку. Там стояла измученная женщина лет пятидесяти в синем спортивном костюме. Не обращая внимания на её причитания, я тут же устремился к велосипеду. Осмотрел и понял, что ослаб натяг цепи. Исправить такой дефект можно за пару минут. Что я и сделал. Пожелал даме удачной дороги и мигом вернулся на поляну. И замер. Нади нигде не было. Только злополучные маечка и трусики с черепашками лежали на коврике. Я тут же с криком бросился в воду. Проплыл по течению более ста метров. Прошёл обратно по берегу, обшаривая каждую пядь земли. Потом стал нырять то тут, то там. И вдруг я с ужасом осознал тогда, что моя девочка не исчезла, её, улучив момент, выкрала моя коварная Ундина, её мать. И самообладание покинуло меня. Я стала орать. Проклинать, звать на помощь, умолять вернуть дочь, неистовствовать и метаться по поляне, иногда бросаясь с берега в реку и с воплями оттуда выбираясь. Чем бы это закончилось, я не знаю. Но тут отменная оплеуха вернула меня к жизни. Оказывается, отъехавшая на велосипеде женщина вернулась: цепь через двадцать минут опять слетела. Женщина решила вернуться и убедить меня более внимательно отнестись к починке. Не так как в прошлый раз: тяп-ляп. Увидев знакомую коляску, она облегченно вздохнула – не ушёл. И тут она услышала мой чудовищный ор. Бросилась сквозь заросли на помощь. Я ни на какие вопросы не отвечал. И только пощёчина, которую она отвесила мне, невменяемому, вернула меня в сознание. Из сбивчатого моего рассказа она поняла, что нужно вмешательство органов правопорядка. И поэтому позвонила в службу 112 и объяснила ситуацию. Через двадцать минут события стали разворачиваться как в самом добротном сериале. Первой прибыли эксперты группы быстрого реагирования. Они допросили меня, эту женщину, провели тщательный осмотр поляны и моих вещей. Затем вызвали баржу цетроспаса МЧС с водолазами для осмотра русла река. Затем другими плав средствами доставили сотни две добровольцев для прочёсывания прилегающей лесной зоны. Все эти усилия не дали результатов. Девочка не была обнаружена. Поэтому следователь, которому было поручено это дело, получил от прокурора разрешение на взятие меня под арест как главного подозреваемого в совершении насильственных действий в адрес ребёнка. Поздно вечером на меня надели наручники и отвезли в Боровск, где поместили в КПЗ до решения суда. Правда, мне разрешили один звонок. Я позвонил маме и сказал, что меня направляют в камеру предварительного заключения и что наша Надя пропала. На её вопрос:
- Как пропала? И где ты был? – я смог только одно сказать:
- Ничего толком не знаю и больше говорить не могу. Если ты хочешь со мной встретиться, то разрешение на это надо просить у следователя К. На следующий день суд избрал мне меру пресечения в виде содержание под стражей на время проведения следствия. И начались многочисленные допросы, следственные действия и экспертизы. Результаты некоторых просто меня потрясли. ДНК экспертиза моих и Катиных материалов показала наше родство на 99, 99 процентов, то есть я был не приёмным отцом девочки, а настоящим. Это позволило следователям усилить нажим на меня с целью получения данных о настоящей матери, от метая мои сообщения об Ундине как измышления с целью запутать следствие. Второй результат меня, конечно, удивил, но ещё больше озадачил следствие. Нашлась девочка, кровная сестра по матери Наде. Она была старше последней на два года, и также была подкинута. И её мать не была найдена. В тот
