Странные это были коммунисты. На первых порах (летом 1919г.) коммунисты – боротьбисты даже организовали против большевиков повстанческое движение. Правда, с приходом на Украину добровольческой армии Деникина (белое движение было, как известно, за Россию единую и неделимую) перешли на сторону большевиков и вели против белых партизанскую войну. После победы большевиков над Деникиным у боротьбистов вновь стали проявляться стремления к антибольшевистской партизанщине, и было отмечено усиление агитации боротьбистов против большевиков как в РККА (Красная Армия) так и в рабочей среде. Например, председатель Киевского губкома УКП(б) П. Любченко, на митинге среди рабочих киевского завода «Арсенал» пытался убедить тех, что в Украине должна быть своя украинская сознательная армия и свои командиры «…от уездного военкома до Укрвоенкома».
Таким образом, УКП(б) нарушали, подписанное в декабре 1919 г. совместное соглашение с ЦК КП(б)У о сохранении единого фронта коммунистических сил и пресечении любых попыток его разложения. Большевики этого долго терпеть не стали и обратившись к Исполнительному комитету Коммунистического интернационала (ИККИ) добились ликвидации УКП(Б).
В феврале 1920 года ЦК КП(б)У вынес постановление о разрыве соглашения с боротьбистами, а 24 марта 1920 года ЦК УКП(б) вынужден был принять постановление о самоликвидации партии. В апреле-мае произошло ее расформирование, в результате которого 4 тысячи из этой 15 тысячной к тому времени партии было принято в ряды КП(б)У. Часть бротьбистов примкнула к другой близкой им по духу партии так называемых «укапистов» Украинской Коммунистической партии (УКП) В виду своей малочисленности, эта партия не могла сильно вредить большевикам и просуществовала до 1925 года, когда тоже была распущена. На момент своего роспуска она насчитывала всего 150 человек. А максимальное число, 500 человек, УКП имела в 1921 году, после перехода в её ряды некоторых боротьбистов. Многие укаписты так же примкнули к КП(б)У. В 1926 г. в компартии Украины насчитывалось 126 бывших укапистов. К этому времени партия большевиков Украины насчитывала уже более 102 тысяч членов. И в их рядах находилось всего лишь 4126 бывших украинских националиста. Казалось бы мелочь, но… Большинство боротьбистов и укапистов вступали в КП(б)У с одной лишь целью, - разложить партию большевиков изнутри. Так бывший офицер петлюровец, ки¬норе¬жис¬сер А. Дов¬женко («ак¬тивный ук¬ра¬ин¬ский на-ци¬она¬лист», как зна¬чилось в его пер¬со¬наль¬ной пап¬ке – фор¬му¬ляре ГПУ-НКВД) го¬ворил, что ес¬ли «вся ук¬ра¬ин¬ская ин¬телли¬ген¬ция пой-дет в чле¬ны КП(б)У, то там ока¬жет¬ся боль¬шинс¬тво ук¬ра¬ин¬цев и это боль¬шинс¬тво смо¬жет по¬вер¬нуть по¬лити¬ку пар¬тии в ин¬те¬ресах Ук¬ра-ины» и что «та¬ково мне¬ние всех бо¬роть¬бис¬тов, всту¬па¬ющих в ря¬ды КП(б)У».
Забегая вперёд, надо сказать у них это неплохо получалось. Ведь многие из них в 20-х – 30-х годах занимали довольно высокие партийные и государственные посты не только в УССР тех годов, но и в центральных партийных и государственных органах СССР. Например, бывший боротьбист Г.Ф. Гринько, был одно время наркомом просвещения УССР и вёл активную борьбу с тем, что другой бывший видный боротьбист В. Блакитный называл «неизжитыми традициями упорного общеруссицизма». Но за чрезмерный «уклон в сторону украинизации» был снят с этой должности и… переведен с повышением на пост председателя Госплана УССР и заместителя председателя СНК УССР. Кстати именно Гринько сделал самую высокую карьеру из всех украинских национал-коммунистов. В 1926 г. Гринько был переведен в Москву на пост заместителя председателя Госплана СССР, а с 1930 г. стал наркомом финансов СССР. (Почему Москва так заигрывала с украинцами, читатель поймёт, читая следующу главу.)
Агитировавший рабочих «Арсенала» за создание собственной украинской амии П. Любченко стал секретарём ЦК КП(б)У и председателем СНК УССР. Так же высокие посты в УССР в 1920–1930-х гг. занимали и другие бывшие боротьбисты, такие как А. Шумский, А. Хвыля, И. Мусульбас, или укапист А. Речицкий и ряд других бывших украинцев, - СРов и СДков. Именно благодаря им, и таким украинским большевикам как Николай Скрипник (Мыкола Скрыпник) Николай Хвылёвый (настоящая фамилия Фитилёв) уже с 1920 года в УССР начинается украинизация русских людей на республиканском уровне. И уже в начале мая 1921 года на Первом Всеукраинском Совещании КП(б)У, состоявшемся в Харькове, была вынесена следующая резолюция:
«Поскольку на основании многовекового порабощения среди отсталой части украинских масс наблюдаются националистические тенденции, члены Российской Коммунистической Партии должны относиться к ним с наибольшей терпимостью и бережностью, противопоставляя им слово товарищеского разъяснения о тождестве интересов трудящихся России и Украины.
Члены РКП на территории Украины должны на деле проводить право трудящихся масс учиться и разговаривать на родном языке во всех советских учреждениях, всемерно противодействуя попыткам искусственными мерами оттеснить украинский язык на второй план, стремясь, наоборот, превратить украинский язык в орудие коммунистического просвещения трудовых масс.
Немедленно должны быть предприняты меры, чтобы во всех советских учреждениях было достаточное количество служащих, владеющих украинским языком, и чтобы в дальнейшем все служащие умели говорить по-украински.
Эта резолюция должна проводиться Партией со всей решительностью в жизнь».
И это украинские коммунисты делали в то время, когда даже гетман Скоропадский считал украинизацию насилием над личностью, что с украинизацией торопиться не стоит и писал:
«У наших украинских деятелей социалистических партий примешивается еще национальный шовинизм. Это ужасное явление, признающее самое дерзкое насилие над личностью. Для них неважно, что фактически среди народа националистическое движение хотя и существует, но пока еще в слабой степени. Что наш украинец будет всегда украинцем «русским» в отличие от «галицийских» украинцев, это им безразлично. Они всех в один день перекрещивают в украинцев, нисколько не заботясь о духовной стороне индивидуумов, над которыми производят опыты. Например, с воцарением Директории, кажется, через три дня, вышел приказ об уничтожении в Киеве всех русских вывесок и замены их украинскими. Ведь это вздор, но это типично как насилие над городом, где украинцев настоящих, если найдется 20%, то это будет максимум. В результате, вместо привлечения к Украине неукраинскнх масс, они воспитывают в них ненависть даже среди людей, которые были дотоле скорее приверженцами этой идеи и считали действительно справедливыми и имеющими жизненные основания теории создания Украины».
Отношение народа к украинству и украинизации в УССР не сильно отличалось от того которое было при гетмане или петлюровцах. Но, не смотря на это, уже в 1923 г. на XII съезде партией большевиков положение об украинизации было принято на федеральном уровне. Там же руководством партии большевиков было положено начало политике «коренизации». То есть усилия партии были направлены на то, чтоб привлечь в руководство государства и партии на местах коренное население, и чтоб те советские служащие, кто работает в государственном аппарате нерусских народов, изучали местные языки и пользовались ими, а так же чтобы государство способствовало культурному и социальному развитию разных народов. Но заметьте, языки местных народов должны были осваивать руководители-«варяги», то есть партийные и государственные служащие, работающие среди этих нерусских народностей, но не наоборот, - народ осваивать язык на котором обязывали разговаривать чиновников. И только украинцам была предложена вместо «коренизации» «украинизация». Ни «татаризаци», ни «армянизации», или «туркменизации» не было, а вот «украинизация» имела место быть. То есть многомиллионный народ Южной Руси, - русский народ по своей сути, должен был обучаться языку нескольких десятков тысяч украинских и российских большевиков, которые сами лишь недавно, в большинстве своём, освоили этот новояз, бытующий, в основном в сельской местности, хотя и там однообразия, как мы знаем, не существовало.
Вышло так, что большевики Украины фактически добровольно ступили на путь своих противников в гражданской войне, - украинских националистов, национал-социалистов УЦР и петлюровцев. Они признали угнетённым и порабощённым великорусской нацией несуществующий народ украинцев, то есть таких же русских людей но, говорящих на несколько иных наречиях. Заметьте не на одном, а сразу на нескольких разных наречиях в зависимости от компактного места проживания где «одно село смотрело на другое как на особый от него народ». То есть с таким же успехом к угнетённым нациям можно было отнести, и псковичей, и вятичей, и целый ряд русских людей царской России имевших свои особенности в произношении отдельных слов. И возмущённый В. В. Шульгин в статье «8-е января» (Новое время. 17. 02. 1924. № 843) по этому поводу писал: «Вот уже, кажется, год, как большевики украинизируют Украину по-настоящему: бюрократия обязана пользоваться галицийской тарабарщиной, чиновники зубрят ее, проклиная, но, не смея ослушаться, а в гимназиях и школах несчастные русские дети подвержены той же пытке».
Простой народ, при этом не только города, но и села, и не только русскоязычный но и малороссы, испокон веков, от отца с матерю, деда и прадеда, говорящие на малороссийском наречии, не понимали зачем им навязывают не понятную не уму не сердцу эту «ридну мову». Так ведь хоть бы действительно ридну. Ведь что произошло.
Узнав о создании УССР, о проводящейся украинизации и восприняв это как свою победу, к тому же прослышав, что УССР испытывает нужду в знатоках украинского языка, в Украину широким потоком хлынули «изобретатели» украинского языка, украинцы, бежавшие от советской власти в страны Европы и Америки.
Так к 1924 году вернулись бывший военный министр Николай Порш, и глава УЦР Михаил Грушевский, вернулся ярый националист Михновский, и целый ряд тех кто ещё недавно был явным и ярым противником большевиков. Ещё раньше, в 1922 году вернулся и глава Директории Винниченко, но не получив соответствующего (по его мнению) ему «портфеля», обиделся и вскоре вновь эмигрировал. А главное, - в УССР хлынули толпы польских галицийцев. В их числе Лозинский, Витык, Рудницкий, Чайковский, Яворский, Крушельницкий и многие другие. Даже командующий «сичевых стрельцов» Коссак, а с ним порядка 400 офицеров разгромленной поляками Галицкой армии приехали в УССР помогать строить самостийну Украину. Благодаря такому навалу галичан именно их язык, в котором, по мнению гетмана Скоропадского «на пять слов 4 польского и немецкого происхождения», выдаётся за подлинно украинский. Язык абсолютного меньшинств, язык тех, кого надднепрянские селяне считали «чужинцами-австрияками» становился языком государственным и литературным, а стало быть, обязательным для всех украинцев.
Возмущались рабочие, возмущались служащие, и даже крестьяне на сходках и собраниях не редко просили приезжих ораторов, выступавших на
