Живём, как можем. Роман. Глава 2. Виктория

показом отдельных упражнений на цветных слайдах и двумя студентками. Было предельно скучно и, главное, ничего нового и полезного. Вели курсы две девицы и дама неопределённого возраста, может быть, профессор кафедры фитнеса, которая вряд ли могла подпрыгнуть и, тем более, выполнить приседания. Ну, да ладно, главное, что выдадут корочки, а большего от них и не надо. Почти то же самое и в фитнес-клубах, там делали не здоровых людей, а деньги для себя, хотя желающих похудеть и активно поразвлечься вне семьи было немало. Вика тоже за плату поучаствовала в одном из занятий и даже не употела как следует, хотя в хорошо освещённом просторном зале было достаточно жарко и даже душно. Позавидовала и залу, и прекрасному музыкальному сопровождению, и медосмотру до и после, и душу, и уютному кафе, где можно вдосталь поболтать и подправить вес. Пошарилась по книжным маркетам, кое-что нехотя купила, но всё совсем не то, что хотелось, осталась хлипкая надежда на заказ.
Неожиданно-негаданно нарисовалась Розалия-свет, нашла Вику, как-то втиснулась в соседний номер, к тому же одиночный – умеют же люди жить и здесь, в глуши, где и воздух чище, и нравы проще. Оказывается, притаранила проект-смету на утверждение с надеждой добыть на них хотя бы часть тугриков. А то, глядишь, замаслившись грандиозностью замысла, отвечающего напрямую замыслам президента, краевые прикарманят идею себе. Этих мелких боссов без бутыля не раскусишь, они частенько действуют по наитию и непредсказуемо, отдавая предпочтение тому, что сиюминутно в голову взбрело или жена подсказала. Пока бумаги шелестели по кабинетам, просителям удалось побывать в океанариуме и дельфинарии, полюбоваться с опаской и жалостью на обитателей морей и океанов, заключённых в водяные клетки, да ещё и освещённые на потребу зевакам. Почему-то это вот освещение больше всего возмутило Вику, представившую себя на месте подводноплавающих вечно на искусственном свету, не так, как в природе, и вечно на глазах других животных, которые не сродни им. Разочарованные, пошли в драмтеатр, заманившись «Мастером и Маргаритой», правда, настораживало, что в интерпретации местного театрального корифея, но чем лохматый не шутит, а вдруг он лучше понимает, что хотел сказать сам Булгаков. Но нет, дутая звезда оказалась такой же крашеной, как и морская, вялой и неподвижной, предоставляя зрителям додумать всё то, что не сказал. А гений и не пытался что-то объяснять-разъяснять, а просто с самого начала усадил какую-то мерзкую бесстыжую актрису, обнажённую по пояс, с края рампы, в новейшем, суперсовременном образе Маргариты, на потребу жующим мордоворотам, разместившимся в первых рядах и беспрерывно переговаривающимся по мобильникам. Не выдержав такого издевательства над мировым шедевром, целомудренные провинциалки, отсидев первый акт как на иголках, со второго слиняли и, чтобы избавиться от непотребного впечатления, завалились в первый же попавшийся на глаза китайский ресторанчик с длинным названием: «Русский с китайцем – братья навек!» и нарисованными двумя соответствующими рожами, объевшимися, очевидно, рисом и картошкой.
Устроились в затемнённом уголке, тускло освещённым розовым бумажным фонарём, чтобы не бросаться в глаза. Стесняясь, решили всё же гульнуть на всю катушку в счёт будущей успешной реализации мирового проекта. У нас всегда стараются отметить будущий праздник заранее. Разбухарившись, заказали аж по стакану нашей родимой пшеничной, не соблазнившись отведать чужой рисовой, а на закусь попросили, шаря растерявшимися глазами по красочному меню на русском языке с ошибками выпускника педагогического университета, для начала кукумарию, трепанга, гребешков, королевских креветок, икру морского ежа. Улыбчивый китаёза принёс, расщедрившись, ещё каких-то розовых пупырчатых червей, напрочь испортив тем самым приятный кулинарный интерьер. И добавил несколько мизерных чашечек с различными соусами.
- Ну, благословясь! – подняла стакан президентша. – За наши успехи!
Лихо чокнулись, Розалия выдула половину, а Вика осилила только треть, и то задохнулась, отчаянно замахав ладонью перед сморщенным потёкшим носом и заслезившимися глазами. Поискала взглядом, чем бы закусить, не нашла ни солёного огурца, ни солёного грибочка, ни квашеной капустки, ни холодца, вообще ничего, чем заедают её, родимую, и пришлось заглушить горечь строганиной чавычи, обмакнутой в какой-то чёрный соус, оказавшийся злее водки. Справившись с противлением желудка злу, молча и сосредоточенно, не ощущая хвалёного деликатесного вкуса, налегли на принесённую на маленьких блюдечках морскую пакость в таком объёме, что впору слизывать языком.
- Слушай, тебе жрать не хочется? – не выдержала китайского издевательства Розалия.
- Ещё как! – пожаловалась собутыльница.
- Тогда чего мы выпендриваемся? – обругала обеих старшая. – Ну их к едрене фене с их тошниловкой, всё равно ничего нет лучше нашего оливье французского происхождения и наших пельменей, выдуманных китайцами. Эй, парень! – окликнула скользившего мимо официанта, а когда тот подошёл и услужливо наклонился, попросила: - Слушай, будь другом, как на вывеске, притарань-ка нам побольше русского салата из варёных овощей с мясом и колбасой, да с картошечкой, и горяченьких русских пельменей с мясом, а не с рыбой. Да, друзья друзьями, а по-настоящему пожрёшь только дома. Как, осилим? – снова лихо подняла стакан, увидав плывущие к ним на подносе плоские тарелки с горками салата какого-то уж чересчур бледного, телесного цвета. Не могут за границей, даже в богатом Китае, делать настоящее оливье, у них там не хватает для этого заначенных и забытых объедков. – Ладно, подруга, будь! Хватанём ещё раз за наши успехи!
Хватанули, протекло уже более мягко, и вообще внутрях всё ослабло, а голова, наоборот, отяжелела. Быстренько заели русским салатом в китайском приготовлении, оказавшимся чересчур пресным, с маринованным огурцом и недосолённой куриной колбасой. Слопали и морскую мерзость – не пропадать же добру, тем более не дармовому. Переполнившись чем попало и почувствовав, что им море по колено, не говоря уж о каком-то там заливчике, подались на набережную в поисках приключений. Ржали, вспоминая ошарашенного китайца, когда заказали наше, как, наверное, мучался повар, готовя его. Всячески изображали поддельную радость, бесстыже посматривая на фланирующих матросиков, но ни один морской козёл так и не подошёл.
- Из-за меня, - критически определила носатая и очкастая Розалия с лицом в красных пятнах. – Слаб наш флот!
- Из-за обеих, - деликатно и щадяще подправила Вика. – Да ну их всех! Пошли лучше спать! Я и так уже нажралась всяких деликатесов.
И пошли, потелепали, понурясь, молча, не востребованные в хороший вечер, думая каждая в особицу: Вика – о недавнем и не вычеркнутом ещё из памяти Феде, а Розалия – ну, не о проекте же! Так, молча, доплелись до гостиницы, трезвея, и, сухо пожелав друг другу приятных снов, разошлись по номерам, завершив обычный командировочный день.
Шефине понадобилось ещё два дня, чтобы покончить с рецензированием проекта и сметы, и можно было праздновать победу, которую они с Викой уже отметили. В краевом комитете включили в план мероприятий на четвёртый квартал и будущий год обустройство поселкового детского фитнес-центра и строительство зала для него в пристройке к спортзалу, оставив состав и содержание штата на усмотрение поссовета. Осчастливленная Розалия Венедиктовна, засветившись простуженным крючковатым носом, не медля, в тот же вечер, укатила на ночном автоэкспрессе восвояси, торопясь обломать ещё тёпленького Толстолобика и приступить, наконец, к легальной организации мирового культурного центра, не позволив тем самым ни краевым, ни местным властям передумать и переориентировать на какой-либо другой более прибыльный культ–объект. На прощанье не удержалась, чтобы не спросить:
- А ты – нормальная баба! И чего тебя Эльвира так невзлюбила?
На что Вика, рассмеявшись, ответила, пообещав:
- Ещё полюбит!
Ей пришлось мытариться на курсах аж до конца месяца в ожидании заветного удостоверения о квалификации и лицензии на соответствующую деятельность, без которых у нас и человек – не человек, не зря же говорят: без бумажки ты – букашка.
И, наконец – дома! Надо же, вот и таёжная горняцкая глухомань стала домом! Он есть и всегда будет там, где есть любимое дело, оно определяет понятие «дом».
И понеслось: вечерний взрослый фитнес, обустройство временного зала, подбор учителей и медиков, чтобы не были врагами для чуткой малышни, наконец, сколачивание детских групп, разъяснительные беседы с папами и мамами, обстоятельное знакомство с детьми и т.п. и т.д. Для удачного почина сколотили по результатам знакомства двадцатку будущих интеллектуальных вундеркиндов, в основном из числа тех, чьи мамы уже заразились фитнесом. Исключили из программы литературу и музыку, чтобы поначалу не слишком загружать шпингалетов, заменив облегчёнными спортивными играми, которые так понравились будущим гениям, что пришлось подкорректировать свёрстанную программу занятий. В общем, святое дело худо ли, бедно ли стронулось с места и покатилось по обозначенной прямой дорожке к дальнему голубому свету, скрипя, словно новая телега, плохо смазанными колёсами. Работёнки – вкалывай – не хочу! И всё бы ничего, но вот главный возничий захандрил и после дежурного посещения гинеколога соскочил с телеги и отстал, услышав:
- Поздравляю, у вас будет ребёнок, - залыбилась врачиха, словно это её настигла неурочная напасть. Выписала кучу всяких рецептов, набормотала кучу успокоительных и ограничительных рекомендаций, назначив профилактические наведывания к себе.
А у Вики, не слушавшей её, билась молотком, никак не освобождая, только одна мысль в голове: «Что делать?». Врач, словно уцепив её, тут же предупредила об опасности прерывания беременности и о женском счастье выносить и родить огольца. Ей бы такое счастье, да почаще! По её цветущему виду не скажешь, что сама часто пользуется собственными дармовыми советами, да и не нужны они будущей маме, твёрдо решившей дать жизнь будущему Ивану Фёдоровичу, уверенной, что будет сын, и только он, будущий Иванов, а не какой-то там Тарасов. Придётся, однако, сойти с дистанции и погрязнуть в очередном зигзаге, но когда Ваня подрастёт, они вместе вернутся на надыбанную дорогу к звезде и вместе пробегут её, догоняя ушедших вперёд. Придётся также, не откладывая счастливой новости, поставить в известность о ней Розалию, нельзя грубо подвести президента, так много уже сделавшую и так искренне увлечённую их общим, можно сказать, делом. Что ещё? Сколько времени она ещё сможет потянуть воз? Наверное, не меньше полугода. И мало, и много. За это время, хоть убейся, а надо подготовить временную замену. Есть и подходящая кандидатура из числа молодых учительниц физкультуры, томящихся в тоске от безделья. Справится, тем более что инициатор будет постоянно навещать с консультациями и подсказками. Не так уж всё безвыходно. Деньжат на двоих хватит. За взрослую секцию – 30, да за детскую светит 40, а ещё дальневосточный навар, да обязательные премиальные за то и за сё.