— Не одного тебя! Он в сотни раз превышает то, что имеется у мексиканской саламандры! И они, то есть гены, расположены совсем не в той последовательности, как у обычного человека! Что делает всю сеть чрезвычайно активной и эффективной! Мало того — она дублируется пять раз! В настоящее время задействована только ничтожная часть одной из них. Да они практически за несколько часов могут восстановить любой орган! Серёжа, мне страшно...
— Мда... А чего, собственно, дорогая, ты так испугалась? При всей необычности их генома они всё же остаются людьми! ...Как это ни странно, но легенда о бессмертных «горцах» всё-таки... оказалась правдой... Таня! Да мы всю жизнь это искали! А когда, наконец, нашли... Что? Голову, как страус, в песок? Интересно, а если им отрубить голову, они смогут её отрастить?
— Судя по их геному — смогут. Да ещё и со всей своей памятью! Только ты совсем не о том говоришь.
— Да это я так, от растерянности... Признаю — глупость сморозил. Ну, хорошо, нашли мы ЭТО. Дальше-то что?
— Мне кажется, лучше вообще уничтожить все данные. Ведь это — настоящая бомба! И первыми пострадаем именно мы! Нас же просто сотрут с лица Земли!
Овчаренко встал, прошёл из одного конца комнаты в другой. Подошёл к серванту и достал пачку сигарет.
— Сергей, — напомнила его супруга, — ведь ты хотел бросить. Почти месяц продержался...
— А чего они... здесь лежат... Да и ситуация неординарная... — щёлкнул он зажигалкой.
Вздохнув, Татьяна достала из стола пепельницу:
— Причина всегда найдётся. Хотя да, эта — совсем не ординарная.
Забрав пепельницу, Сергей продолжил курсировать по комнате, затем остановился:
— Получается, для нас самоцелью был сам поиск? А разве его результатами мы не собирались воспользоваться?! Танечка, — повернулся к ней, — ведь методика геномной хирургии давно отработана, и не только в теории! А та, что разработана нами, вообще даёт практически стопроцентный результат!
— Вот именно, что — «практически»...
— Ну, знаешь, дорогая, риск всегда присутствует. Даже когда ты просто пьёшь чай, есть возможность захлебнуться. Жить вообще рискованно!
— Серёж, у нас просто не хватит материала...
— А вот это — уже совершенно другой вопрос! — обрадовался Овчаренко. — Нужно позвонить ребятам. Не знаешь, когда они собирались улетать?
— Завтра утром, — Татьяна посмотрела на часы. — Вернее — уже сегодня, через несколько часов... Мы опоздали...
— Надо срочно им позвонить!
— Да ты с ума сошёл! Сейчас — пять утра!
— Ничего страшного, потом выспятся.
Четыре года спустя
Запрокинув голову и приоткрыв рот, Елена Зеленина с интересом смотрела на приличных размеров белый вертолёт с голубой полосой на фюзеляже. Выписывая разноцветные круги разрисованным винтом, он подлетел к огромному зданию и скрылся за пятнадцатиэтажной стеной.
— Появился, наконец, «граф Монте-Кристо» хренов, на тарелочке с голубой каёмочкой, — раздался за спиной Зелениной недовольный шёпот. — Ленка, рот закрой, нашла на кого смотреть. Подумаешь, мультимиллиардер австрийский прилетел...
Лена повернулась в сторону голоса. На неё смотрели ярко-васильковые глаза белокурой девицы. Её можно было бы назвать красивой, но всю картину портила выступающая квадратная челюсть, достойна украшать внешность какого-нибудь мультяшного английского лорда. Но уж точно — не лицо девушки.
— Рая! — обрадовалась Зеленина. — Сколько лет, сколько зим! А ты здесь какими судьбами?!
— Да так же, как ты, да и все остальные, — она кивнула на большую волнующуюся толпу, — по поручениям редакций.
— Я смотрю, ты этим заданием не очень-то и довольна. Чем тебе так Савельев насолил?
— А что, не «Монте-Кристо» разве?! Богат, как не знаю кто, да ещё и название у этой клиники... соответствующее. Не в курсе, с чего это её так нарекли?
— Так сама у него и спроси. Не понимаю, чего ты на него так взъелась. Ты вечно чем-то недовольна.
— Терпеть не могу таких смазливых мужиков. Всё в нём какое-то... идеально-показное. А ты видела его жену?! Мисс Вселенная нашлась, — Раиса непроизвольно потёрла свой «мужественный» подбородок. — Двоих уже родила и сейчас, говорят, беременна третьим. Клинику построили в заповедном месте!
— Рая, да ты о чём?! Какое, к чёртовой матери, заповедное место?! Здесь раньше был пустырь, свалка — заступилась Елена. — А Савельев его вычистил, посадил парк на берегу озера. Которое, кстати сказать, тоже привели в порядок.
— А ты знаешь, какую площадь занимает это здание, этот гексагон? Десять гектаров! И с какой стати оно построено шестиугольным, с двором внутри?! Какое-то логово зверя...
— Вообще-то, шестёрка в нумерологии является символом гармонии и равновесия, союза двух треугольников, которые олицетворяют мужское и женское начало. Христиане считают число шесть символом совершенства.
— Ты откуда это всё знаешь? — Раиса подозрительно посмотрела на Зеленину.
— Книжки надо читать!
Белокурая хмыкнула, презрительно дёрнув плечом, и продолжила свою обвинительную речь:
— Да они переманили к себе лучших врачей столицы! Сколько частных центов позакрывалось... Вряд ли им это простят.
Елена отвернулась от своей озлобленной на весь Мир знакомой:
— О! Они выходят!
— Это пока только охрана. Разорили местную мафию, вот теперь и опасаются...
Из центральной двери вышло около пятнадцати человек в чёрных костюмах и галстуках, расположились по периметру полукруглой верхней площадки лестницы. Показался Артём под руку с Зинаидой, следом за ними — ещё пять пар. Тут же защёлкали фотоаппараты, сверкая вспышками.
— Вот, полюбуйся на них, — продолжала шипеть Раиса, — каждому из них — больше сорока, почти сорок пять. А выглядят — на двадцать пять! Разве это естественно, это нормально?!
— Да тише ты! — цыкнула на неё Елена.
Савельев подошёл к микрофону и посмотрел на площадку перед лестницей. Несмотря на размеры, она вся была забита народом. И только одно место, около двух метров в диаметре, странно пустовало.
— Дорогие друзья, — начал Артём, периодически кидая взгляд на заколдованный круг, — мы счастливы, что вы пришли разделить вместе с нами радость в связи с открытием нового научно-исследовательского и лечебного Центра. Позвольте вам представить его директора, Овчаренко Сергея Васильевича.
Пока директор «толкал» речь, Савельев подошёл к начальнику охраны и шёпотом спросил:
— Григорий Алексеевич, не подскажете мне, что там по центру площади? Может быть — канализационный люк? И из него жутко воняет?
— Ничего там нет. В чём дело, сам не пойму. Люди чуть ли не по головам друг другу ходят, а туда — ни ногой. Словно натыкаются на незримую изгородь... и стороной обходят.
— Разберитесь, пожалуйста, потом с этим чёртовым «Бермудским Треугольником». Видите молодую девушку рядом с широкоплечим светлым парнем?
— Вижу, — тот продолжал осматривать окрестности пристальным, цепким взглядом.
— Попросите кого-нибудь после окончания церемонии пригласить их ко мне. Девушку зовут Алёна. У меня есть для них предложение. Если, конечно, они сами не будут против. А что Вы так внимательно рассматриваете эту церквушку за перелеском?
— Не нравится она мне что-то... И стоит на холме... Отличный обзор... Надо было всё-таки снести её, а Вы: «Исторический памятник, наследие...».
— Так до неё почти два километра ...
— Зато в нём есть окно... Артём Валерьевич, увели бы Вы свою жену. Тревожно мне.
— Зиночка, — подошёл к ней Савельев, — пройди, пожалуйста, в здание.
— Что-то случилось?
— Да наша охрана чего-то беспокоится...
— Тёма, ну что с нами может случиться, когда всех, кто связан с проектом «Горец» прикрывает твоя небесная подруга? Сколько за это время было покушений ... Всё, всё Тёмочка, уже иду.
Не успела она сделать шаг, как в стрельчатом окне купола мелькнул отблеск стекла. Григорий дёрнулся по направлению к Савельевым, но тут всё пространство перед зданием и церковь накрыла огромная тень. Раздалось хлопанье крыльев, деревья вздрогнули от внезапно налетевшего порыва ветра. Купол церквушки сплющился, словно придавленный гигантским прессом. Абсолютно беззвучно многовековое здание стало складываться внутрь, хороня под своими обломками всех и всё, находящееся в её недрах. Земля холма раскрылась «тюльпаном», поглощая останки древнего строения, и вновь сомкнулась. Через минуту ничто не говорило о том, что там вообще что-то когда-то стояло...
Видели это только находящиеся на крыльце... Стоящие на площади даже не подозревали что твориться за их спиной.
— Так значит это правда..., — покосился на Савельева Григорий.
— Вы это о чём?
— О Богине, которая Вас постоянно защищает.
— Григорий Алексеевич, ведь Вы образованный человек! Ну какие, к чёрту, богини?! Выдумки это всё!
— Угу, видел я... Надо попросить нашего главу айпишников, Вячеслава, чтобы везде поставили детекторы и камеры. Пусть распорядится...
Глядя на место, где только что возвышалась церковь, члены директората невозмутимо продолжали отвечать на вопросы.
— Корреспондент Кудрявцева, Комсомольская Правда, — подняла руку Раиса. — У меня вопрос господину Савельеву: почему ваш Центр так странно называется? Кому вы хотите мстить?
Артём снова подошёл к микрофону:
— Мстить? Нет. Немезида, именем которой назван наш лечебно-исследовательский комплекс — крылатая Богиня Возмездия. И её меч обрушится на извечного врага всего живого — Смерть.
Взглянув на криво усмехнувшуюся Раису, продолжил:
— Вам мои слова кажутся пафосными, излишне патетичными? Но разве профессия врача по своей сути не является таковой? С чем им приходится бороться каждый день? Уверен, вы и сами знаете ответ.
***
Артём, под руку с женой, стоял в своём офисе у окна во всю стену и задумчиво смотрел на холм за перелеском.
— Что ты обо всём этом думаешь? — повернула к нему голову Зинаида.
— Впервые наша защитница проявила себя настолько явственно. И это уже просто невозможно списать на случайность, стечение обстоятельств. У меня какое-то тревожное предчувствие, что на этом не закончится. Случится ещё...
— Артём Валерьевич, — перебил его вошедший без стука начальник охраны. Вид у него был какой-то растерянный, скорее даже — ошеломлённый.
Савельев повернулся, вопросительно приподняв бровь.
— К Вам посетители..., — продолжил Григорий. — Пришли девушка, Алёна, со своим другом, и..., — его взгляд блуждал по помещению, ища подсказку для определения, — две очень необычные леди, — выдал он, наконец.
— И в чём же их необычность? — Зина, улыбаясь, смотрела на смущённого охранника.
— Они — словно зеркальное отражение друг друга, и... Простите меня, Зинаида Кирилловна, Вы бесподобно, изумительно, редкостно красивы... Эти же леди просто... божественно прекрасны, словно сошли с небес, — Григорий смотрел в окно, по его губам блуждала мечтательная улыбка.
— Ещё кто-нибудь есть? — вернул его к действительности голос Савельева.
— Ах да..., — Григорий неопределённо, с оттенком раздражения, пожал плечами, — Этих леди сопровождает некто Воронов. Какой-то Сергей... Вадимович... Нет — Владимирович.
