Дуракам закон не писан, ч. 3, главы 6-10

штурмовали пароход, покидая Россию. Только здесь всё было наоборот: уставшие но довольные граждане, чуть ли не зубами вцепившись в свои сумки, возвращались на Родину. Я тоже был вне себя от радости, что наконец-то еду домой. Но эта радость была слегка омрачена тем, что в сумке у меня лежали три коробки с пистолетами, которые в лучшем случае отнимут таможенники, и я попаду на приличные деньги, а в худшем мне ещё какое-то неопределённое время придется провести вдали от дома. Но включать заднюю было уже поздно, и когда подали состав, испытывая лёгкий мандраж, я разместился на боковом месте плацкартного вагона. До границы было примерно четыре часа езды, и чем ближе мы подъезжали к пограничному пункту, тем сильнее становился мой зуд, разыгравшийся на нервной почве. Как всегда в таких случаях, время тянулось утомительно долго. Наконец, когда поезд остановился на границе, в вагон зашли поляки. Они быстро, как будто между делом, пробежались по составу и, проштамповав паспорта, удалились. Причём, это были пограничники. Таможенников я так и не увидел. Затем, спустя некоторое время, зашли наши, но и тут, к счастью, всё обошлось. То ли заспанный, то ли с большого похмелья таможенник вялой походкой прошёлся по вагону, выборочно спрашивая пассажиров об их товаре. Он так и покинул его, даже не прикоснувшись ни к одной сумке. После того, как состав тронулся с места, в вагоне наступило заметное оживление. Многие пассажиры принялись рыться в своих сумках, перекладывая вещи с места на место. Другие облегчённо выдыхали, мол, «фу-у, пронесло!» Глядя на такую реакцию, можно было предположить, что, как минимум, добрая половина пассажиров везла контрабанду. Я же пребывал в какой-то прострации. До меня медленно доходило, что я только что в очередной раз сыграл с судьбой в рулетку… и вроде бы выиграл. «Неужели это всё,- вертелось у меня в голове,- мне не надо больше нервничать, чего-то бояться… а самое главное, я скоро, через каких-то двое суток, буду дома!... А почему через двое суток, можно же и через пару-тройку часов?!» Эта мысль о самолёте напрочь засела в моей голове, и теперь о поездке до Ленинграда на поезде не хотелось даже думать.

                                            8.

    Неофициальная столица западной Украины встретила нас проливным дождём. Когда, противно заскрипев колодками, состав остановился на центральном вокзале, я первым делом пошёл смотреть расписание. Поезд на Питер отправлялся через два часа. Отстояв минут пятнадцать в очереди, я подошёл к окошку, достал из кармана деньги, и без лишних церемоний попросил билет до Ленинграда.
- Вы откуда?- с заговорческим видом, чуть ли не шёпотом спросила кассирша, вероятно имея ввиду организацию или частное лицо по рекомендации которых, мне должны были выдать билет.
- Из Польши только что приехал,- ничего не подозревая, ляпнул я.
- Из Польши…- глядя на свои руки, тихим голосом, констатировала она.
- Да…
- Вы что, молодой человек, прямо сейчас хотите купить билет и сегодня уехать в Ленинград?- издевательским тоном поинтересовалась она, как будто я решил немедленно слетать, как минимум, на Луну.
- Ну да,- промямлил я.
- Товарищ,- обращаясь ко мне как к недоумку, прошипела кассирша. – Билеты на сегодняшний поезд раскуплены ещё месяц назад... А вы стоите тут, голову мне морочите. – Отойдите от окошка, не мешайте работать! Следующий!- крикнула она, глядя за мою спину. В дополнение всего, когда я отходил от кассы, до моего уха донеслось одно из ненормативных словечек, которыми так богат наш русский язык, брошенное кассиршей в мой адрес и означающее мою умственную неполноценность.
 Понурив голову, я вышел на привокзальную площадь. Прыти заметно поубавилось. За всеми своими мытарствами и приключениями я совершенно упустил из виду, что август месяц   -  это чуть ли не самый разгар сезона отпусков, и что в это время года, куда-либо уехать всегда было архисложно.
Без особой надежды на успех я взял такси и поехал в аэропорт.
В кассах аэровокзала я услышал в свой адрес почти то же самое, только несколько в другой интерпретации. Я вышел на улицу и опять взял такси, чтобы ещё раз попытать счастье и попробовать договориться с проводниками.
- Ты чего такой озабоченный?- спросил меня таксист, когда, забросив сумку на заднее сиденье, я уселся рядом с ним.
- Да ну!- в сердцах выпалил я. – Ты представляешь, три с половиной месяца не был дома. Болтался по Европе от Румынии до Польши. Наконец сегодня перебрался через границу, а билетов нет! Ни на поезд, ни на самолёт… вообще никаких нет!
Сначала таксист подозрительно осмотрел меня. Видимо он был ещё старой, коммунистической закалки и вот это словосочетание «перебрался через границу» ему не очень-то понравилось. Но затем спросил:
- У тебя деньги-то есть?
- Да есть,- ответил я, решив, что он намекает на взятку проводникам или кассиршам. – Только о деньгах даже речь не заходила. Меня посылают отовсюду чуть ли не на три буквы! Остался последний вариант; договориться с проводниками.
- Тебя четвертной сверху устроит?- помолчав немного, вдруг неожиданно спросил таксист.
- Сверху чего?- сдавленным голосом вякнул я.
- Платишь четвертак, помимо стоимости билета, и сегодняшним рейсом летишь в свой Ленинград.
- Ты что, это серьёзно?- я не поверил своим ушам.
- Ну, надо тебе или нет!?- сделав томное лицо и пытаясь изобразить нетерпение, как будто он это делает исключительно из альтруистских побуждений, переспросил он.
- Конечно, надо!
- Ладно, сиди здесь, я сейчас.
Он вышел из машины и скрылся в здании аэровокзала. Минут через десять он вернулся.
- Всё нормально, давай паспорт и деньги.
Я отсчитал нужную сумму, вложил деньги в паспорт и протянул ему.
- Всё, жди в машине, я скоро.
Невзирая на то, что незапланированно я только что похудел ещё на двадцать пять рублей  -   кстати говоря, очень приличную сумму  -   я был вне себя от счастья.
«Неужели я сегодня вечером буду дома?..» Я запустил руки за голову и потянулся. «Стоп…  А как же сумка, пистолеты! Ведь к самолёту меня с ними точно не пропустят.  Да-а,- хмыкнул я про себя,- не пропустят  - это очень мягко сказано. Меня с ними просто загребут в ментуру! И тогда, боюсь, я ещё очень долго не попаду домой». Я с грустью посмотрел на здание аэровокзала. Отказываться от билета, по всей видимости, уже было поздно. Даже если я его сдам обратно, то двадцать пять рублей мне уж точно никто не вернёт. «Это ж надо! На ровном месте попасть на четвертак!» Не опуская рук, я почесал свою глупую голову.  
Вернулся таксист:
- Ну, всё нормально, держи!- он протянул мне паспорт и билет. – Через три часа начало регистрации.
- Спасибо,- я убрал паспорт в карман и с постной миной проверил билет.
- Всё нормально?- с нетерпением, спросил таксист, давая понять, что ему пора ехать. Занятый своими мыслями, я молча кивнул в знак согласия.
 - Ну всё, тогда я поехал… или тебя отвезти куда-нибудь?- спохватился он.
 - Да, на вокзал,- буркнул я. – У меня там есть ещё одно небольшое дельце.
  Когда на перрон подали ленинградский состав, я подождал, пока все пассажиры разойдутся по вагонам, и подошёл к проводнику.
- Послушай, дружище. Ты не мог бы отвезти сумочку в Питер?
- Нам вообще-то…
- Я тут в длительной командировке,- не обращая внимания на его робкую попытку возразить, перебил я. – Тут кой какие подарки жене, ребёнку…  А почтой ведь сам знаешь, долго, да и затеряться может... Он косо посмотрел на сумку и слегка задумался.
- Точно в Ленинграде заберут? А то, у меня один раз было…
- Да, точно, точно,- успокоил его я. – Жена заберёт. Прямо сейчас пойду и позвоню ей.
- Ладно, давай... Правда, нам запрещено...
- Сколько?- как можно добродушней улыбнулся я.
Он взял сумку и зачем-то несколько раз приподнял её, как будто взвешивая.
- Три рубля,- выпалил он, с надеждой посмотрев на меня.
- Годится! Я достал деньги и незаметно сунул трёшку ему в руку. – Жену зовут Лена… ну, а меня Николай. Так что не ошибётесь...
- Всё передам, не волнуйтесь,- просиял проводник и скрылся с моей сумкой в вагоне.
«Ну, теперь вроде бы всё,- с облегчением подумал я. Можно спокойно прогуляться по городу, попить пива и вообще расслабиться». До начала регистрации на мой рейс оставалось чуть больше двух часов. Дождь к тому времени уже прекратился. Я вышел из здания вокзала и направился в центр города. Около часа я бродил по узким улочкам старого Львова, затем в какой-то забегаловке выпил две кружки бадяженного пива и поехал в аэропорт.
Моим соседом по креслу в самолёте оказался какой-то иностранец; то ли немец, то ли голландец – хрен его знает. Как только мы заняли свои места, он сразу попытался наладить со мной контакт. После нескольких попыток обратиться ко мне он понял, что с собеседником ему явно не повезло. Я деликатно улыбался, кивал головой невпопад, при этом ни хрена не понимая, что он пытается мне сказать. Наконец, горе-болтун тоже виновато улыбнулся и, скорчив несчастную физиономию, уставился в иллюминатор.

                                            9.

    Ленинград встретил меня промозглой сыростью, задувающим во все отверстия северным ветром и противным моросящим дождиком. В лужах, как в грязном зеркале, отражались уличные фонари, а кое-где на мокром асфальте лежали первые пожелтевшие листья, намекая на то, что лето подходит к концу, и пора шашлыков, отпусков и каникул уже заканчивается. Но, несмотря на столь удручающую картину, я не променял бы этот город ни на какой другой город мира… потому что это мой город. Это мой дом. Здесь мой отец  девятилетним пацаном  тушил немецкие зажигалки во время блокады.  Мама с бантиками, вплетенными в жидкие косички, играла в классики с подружками на переменках. Здесь родились мы с сестрой, а затем и наши дети. Здесь похоронены дорогие мне люди. И всякий раз, когда я возвращаюсь в этот город, меня посещают подобные сентиментальные мысли.
 Когда я подъехал к дому, в окнах нашей квартиры горел свет.
 Я нажал кнопку звонка:
- Кто там?- услышал я Ленкин сонный голос.
- Дед пихто,- буркнул я. – Открывай, свои!
Дверь мгновенно распахнулась. Увлекаемый за грудки, и чуть не споткнувшись о порог, я тут же влетел в квартиру.
- Ты где столько времени был!?- истерично взвизгнула Ленка, оглядывая меня с ног до головы. – Мы с Димкой уже в Интерпол собирались заявлять!
- Да всё нормально,- я обнял её и поцеловал. – Просто немного задержался.
- Ни хрена себе немного! Мы тут чуть с ума не сошли! Ты что, позвонить не мог?
- Сначала не мог... А тебе что, никто не звонил от меня?- спохватился я.
- Никто не звонил,- передразнила она меня. – Звонили… месяца полтора назад! И ты считаешь, что этого достаточно?!
- Ладно, извини,- буркнул я и прошёл на кухню. Она, конечно же, была права. Когда появились деньги, мне нужно было бы позвонить. Но я и раньше, когда ходил в моря, не очень-то баловал своих близких всякого рода депешами. Вот и тут я посчитал, что того звонка будет достаточно. Главное жив, здоров… чего ещё-то названивать. Правда, в суматохе упустил из виду, что после этого прошло около полутора месяцев...
- А где твои вещи?- Ленка проследовала за мной.
- Поездом едут, послезавтра тебе надо будет их забрать у проводника.
- Ёще раз, и помедленнее,- Ленка удивлённо посмотрела на меня. – А сам-то ты как добирался? И почему вещи едут отдельно от тебя?
- Погоди, Лен, мне бы сейчас