в ванне полежать и поесть чего-нибудь. А потом я тебе всё расскажу.
Примерно час я пролежал в ванной, блаженно прикрыв глаза и периодически доливая горячей воды. Но едва мой нос уловил доносившиеся с кухни запахи жареной курицы и свежих огурцов, как через пять минут я уже сидел за столом.
- Ну, давай не томи, рассказывай,- из запотевшей бутылки Ленка разлила водку по рюмкам. – Может, ты где-нибудь бабу себе нашёл?- она хитро улыбнулась. – Как-то странно: пропадал где-то три с половиной месяца, ни разу не позвонил, приехал без вещей...
«Да я б не против,- мелькнуло у меня в голове,- только как-то не до баб мне было всё это время». Я мило улыбнулся ей в ответ и, не сказав ни слова, выпил водку.
- Да, кстати,- спохватилась она. – Тут тебе какой-то денежный перевод пришёл из Вологды… что это за деньги?
- О-о,- просиял я,- молодцы мужики, не обманули! А я, честно говоря, уже и забыл о них.
Я с благодарностью вспомнил об этих вологодских ребятах, для которых мужское слово и честность оказались выше всех обстоятельств.
Полночи я рассказывал ей о своих злоключениях, лишь несколько раз прерываясь, чтобы сбегать к таксистам за водкой. Уснули мы только под утро.
Целые сутки я проспал как убитый. На утро следующего дня я наконец-то выбрался из постели и с опухшей от сна мордой вышел на кухню. Посмотрев на Ленку, я понял, что ни о какой поездке на вокзал, чтобы забрать мою сумку, не было и речи. Укутавшись в тёплый плед, она пила горячий чай с мёдом и периодически сморкалась в полотенце, висевшее на плече.
- Где это тебя так?- приложив ей руку ко лбу, спросил я.
- Всю ночь с тобой под форточкой просидели, вот и продуло. Так что на вокзал без меня поедешь.
- Да ладно, это не проблема,- отмахнулся я, и тут же представил себе физиономию проводника, который будет отдавать мне сумку.
На вокзал я прибыл почти вовремя. Состав уже стоял у перрона, а из вагонов выползали измученные дорогой пассажиры. Я подошёл к своему вагону и встал чуть в сторонке, с любопытством наблюдая, как знакомый уже мне проводник пытается помочь дряхлой старушке выбраться на свет божий из этого железного ящика. По нему было видно, что после долгой дороги он не очень хорошо себя чувствует. Одутловатое лицо и чуть покрасневший нос придавали ему сходство с Дедом морозом где-нибудь на пятый день после Нового года, только без усов и бороды. Вероятно, все эти двое суток он не терял времени даром.
Площадка тамбура оказалась чуть выше перрона и бабуля всё никак не решалась сделать шаг из вагона. Её руки, впрочем, как и всё тело, скорее от старости, чем от страха, тряслись мелкой дрожью. Проводника тоже колбасило, как припадочного. В домашних шлёпанцах на босу ногу он выделывал перед бабкой различные пируэты, пытаясь ухватить её поудобнее. Бабуся же, выпучив глаза, упиралась всеми четырьмя конечностями, как будто её вели прямиком на кладбище. Наконец этому горе-тимуровцу удалось принять бабку под локоток, и он слегка потянул её на себя. Как только бабушка почувствовала поддержку, охнув, она сделала шаг вперёд и тут же оказалась в объятиях проводника. Но беда в том, что вместо перрона она ступила ему на ногу и, навалившись на бедного парня всем своим весом, завалила его на асфальт. На всю округу раздался истошный бабулькин визг, похожий на гудок тепловоза, а из-под неё нечленораздельное мычание придавленного проводника. Тут настало время вмешаться. Подойдя к этим развратникам, я прихватил бабушку подмышки и с трудом поставил её в вертикальное положение, затем подал руку проводнику. Тот встал на ноги и, потирая затылок, уставился на меня.
- Где-то я вас уже видел,- пробубнил он и вновь принялся натирать ушибленную об асфальт голову.
- Не знаю,- улыбнулся я,- может, показалось?
- Может, и показалось,- буркнул он и опять покосился на меня. – А в вагоне уже никого нет,- спохватился проводник, продолжая сверлить меня взглядом.
- А мне никто и не нужен, я за сумкой пришёл. – Тёмно-синяя такая… из Львова.
Проводник сделал удивлённое лицо и слегка задумался. – Погодите, так ведь… вы же…- он в растерянности хлопал глазами.
- За ней жена моего брата должна была придти,- сходу ляпнул я,- да вот не смогла. Пришлось мне с работы отпрашиваться.
- Но ведь это же вы подходили ко мне там, на вокзале!- с уверенностью сказал он и мотнул головой в ту сторону, откуда прибыл поезд.
- Да-а, братишка… видно здорово ты головой треснулся,- продолжал глумиться я. – Мы, конечно, похожи с братом, но не настолько...
На парня больно было смотреть. Его проспиртованный за двое суток мозг работал сейчас вхолостую. По нему было видно, что он почти не сомневается, что это именно я подходил к нему на Украине. Но вот как я оказался сейчас здесь - ему, вероятно, было уже не сообразить. Он жестом пригласил меня пройти в вагон, и, бубня себе что-то под нос, вынес из служебного купе мою сумку.
- Эта?- хитро сощурив глаза, спросил он.
- Ну, наверное…- безразличным тоном ответил я. – Брата зовут Николай, его жену Лена… он тебе ещё три рубля дал за провоз,- чтобы развеять его сомнения, выпалил я.
- А, ну значит эта,- в растерянности пробурчал проводник и протянул мне сумку.
Пройдя несколько вагонов в сторону вокзала, я оглянулся назад; несчастный проводник стоял на перроне и, потирая ушибленную голову, смотрел мне вслед.
Дома я разобрал сумку, вручил Ленке подарок и, достав из кармашка клочок бумаги с написанным телефоном, позвонил дальнобойщику.
- О-о, привет!- обрадовался он, когда я представился. – А я уж подумал - накрылась моя рубаха медным тазом.
- Ну… можно сказать и так,- промямлил я.
- Да ладно тебе!- засмеялся он. – Хрен с ней, с этой рубахой. Ты лучше расскажи, как съездил, почему так долго не звонил?
- Да я только позавчера приехал. Ты извини, что так получилось.
Я вкратце рассказал ему, почему задержался и что теперь его любимая рубаха, вместе со своим новым хозяином, как минимум несколько лет проведут на нарах. Затем я пригласил его вечером в бар.
- Да нет, спасибо, мне завтра в рейс. Так что давай в другой раз.
Мы договорились: как только он вернётся, мы обязательно встретимся, и я отблагодарю их с напарником за то, что они помогли мне в трудную минуту. Затем я позвонил в Молдавию и договорился, что перезвоню через час, чтобы пообщаться с Ванькой.
- Здорово!- обрадовался он. – Ты куда пропал-то?! Мы тебя уже потеряли. Ты что с мотоциклом собираешься делать? Повезёшь его в Югославию?
От этих его слов к горлу у меня подкатила лёгкая тошнота, а по телу побежали мурашки.
- Да нет, Вань, не повезу. Я вообще теперь не знаю, что с ним делать.
- Слушай,- Ванька немного замялся. – Тут Алик весь извёлся уже. Мы только и ждали от тебя звонка.
- А что случилось?- осторожно спросил я.
- Тут от Кольки кой-какие деньги остались, так вот я решил добавить своих и сделать Алику подарок в память о Коле. Может быть, ты продашь нам его?
Не ожидая такого удачного поворота событий, я даже немного растерялся.
- Ну-у, конечно продам, Вань...
- Только это… Коль,- замялся он,- сверх цены много мы не сможем заплатить... Рублей триста тебя устроит?
- … Вань, давай так…- подбирая слова, я сделал небольшую паузу, чтоб как-то помягче ему ответить. - Ты этого не говорил, а я этого не слышал. Договорились? Ещё не хватало, чтобы я на вас наживаться стал... Вот за сколько я его взял в магазине, за столько и забирайте. А за деньгами я к вам с женой приеду, на недельку... Не возражаете?
- Ну, о чём ты говоришь!- просиял Ванька. - Будем ждать.
- Заодно Колины права верну,- тихо добавил я.
10.
Вечером, прихватив одну коробку с пистолетом, я отправился в бар.
Когда я подошёл, на дверях висела табличка: «Мест нет». Я постучал, но мне никто не открыл. Я принялся стучать более настойчиво. Наконец минут через пять дверь распахнулась, и перед собой я увидел бритоголового мордоворота в камуфляжной куртке.
- Ты чо, неграмотный?! – вылупив глаза, рявкнул он. – Не видишь, что здесь написано? – он ткнул пальцем в табличку.
От такого милого приёма я даже немного растерялся. Пока я подбирал слова, чтобы ответить на этот выпад, он легонько толкнул меня в грудь и захлопнул перед носом дверь. Перед глазами слегка покачивалась эта дурацкая табличка. От такого хамства я почувствовал, как краска заливает всё моё лицо до самых ушей.
«Ну вот, здрассьте вам. Приехал домой…» Я потоптался на крыльце, немного отдышался, чтобы успокоиться, и постучал снова.
На этот раз мне открыли сразу. Не успел этот гоблин разинуть рот, чтобы в очередной раз указать мне на мой уровень образования, как я прихватил его правой рукой за лацкан куртки и с силой дёрнул на себя. От неожиданности парень, как пробка из бутылки выскочил на улицу, пролетев мимо меня метра на полтора. Я быстро юркнул внутрь и закрыл за собой дверь на засов. Поднимаясь по лестнице, я услышал доносившийся с улицы трёхэтажный мат и грохот ударов по металлической двери.
Зал, вопреки той категоричной табличке на дверях, был заполнен лишь наполовину. Гена, облокотившись на стойку бара, сидел вполоборота и со скучающим видом смотрел телевизор. Я подошёл сзади и ткнул его пальцем под лопатку. Гена непроизвольно вздрогнул и вжал голову в плечи.
- Спокойно! Это ограбление!- – сиплым голосом буркнул я. – Быстро деньги на стойку!
Он медленно повернул голову в мою сторону.
- Ёптыть! – вылупив глаза, взвизгнул он. – Колька! Ты где столько времени был?!
Он соскочил со своего высокого барного стула и, перегнувшись через стойку, полез обниматься. – Мы уже чуть ли не похоронили тебя! Тут каждый день про Югославию показывают, – он кивнул в сторону телевизора. – А от тебя ни слуху, ни духу...
– Ну, вот так вот, Ген, – я положил коробку и развёл руками. – Только позавчера явился... Так что правильно, что ты не поехал... А то, плакала бы твоя работа.
Он смущённо улыбнулся.
– Ну давай, рассказывай! – не спрашивая, Гена поставил передо мной бутылку пива. – Удачно съездил?
– Да хрен его знает, Ген... Это с какой стороны посмотреть. То, что я стою сейчас перед тобой живой и здоровый – это уже удача… а что касается денег... Погоди, Ген, – я вспомнил об инциденте, произошедшем со мной пять минут назад. – А что это за клоун у вас там, на дверях стоит? Ползала свободно, а у него табличка висит «Мест нет». Он же тебе так всех клиентов распугает.
Гена слегка поморщился:
Да у нас тут такое последнее время творится... Редко какой вечер без драк обходится. То посуду побьют, то мебель сломают. Вот и набрал директор этих оболтусов. Так они, суки, кормушку для себя увидели: кого хотят – пускают за трёшку, не хотят – не пускают... Я им уже столько раз...
Не успел Гена договорить, как в дверях появился разъярённый охранник. Беглым взглядом он осмотрел помещение и, увидев меня, быстрым шагом направился к стойке.
«Бля, только этого мне сейчас не хватало!» Я встал со стула и повернулся к нему лицом. Он, как африканский слон во время гона, профырчал что-то нечленораздельное и крепко взял меня за рукав.
– А ну, пойдем выйдем! – глядя на меня зверем, рыкнул он.
– Да ладно тебе, командир, – пытаясь разрядить обстановку, улыбнулся я. – Всё нормально… просто не надо было тебе перед носом дверью хлопать.
Гена, не понимая, что происходит, смотрел то на меня, то на охранника.
– Я сказал, пойдем
