дорогах в тех местах, где автомобили накрывала Гроза. Но это была не Гроза, а обелиск. Он всего лишь сжег того, кто ехал рядом. Это действительно была система защиты, похоже она работала автоматически, руководствуясь своей собственной, чуждой людям, логикой.
Наконец они подъехали к арке обелиска. Сразу, неестественно резко, потемнело. Казалось, на них смотрели тысячи невидимых глаз, а тоннель шел бесконечно, и двигаться через него придется целую вечность.
- Какая Я же была наивная… Меня всё равно сожрут… Они уже увидели то, что хотели. И… Не выпустят…
Горечь дернулась. Её словно свела судорога, сжали невидимые тиски. Тело вывернулось и замерло в неестественной позе, мышцы напряглись. Даже Сид ощутил чуждый взгляд, направленный на девушку. Полный неприязни, ненависти и любопытства. Было видно, что Горечи очень больно, однако она так и не проронила звука, пока не потеряла сознание.
Обелиск всё же закончился, и взгляду наконец открылся город. Наззиорд имел форму круга и все районы имели вид колец. В самом центре располагалась Башня. Вокруг нее район, где жили тени и присоединенные. Он был скрыт от чужих глаз такой же, как и на въезде стеной, но гораздо более высокой. А между этих огромных стен располагался самый странный город из всех, которые доводилось видеть, а может самый странный из всех существующих. Единственный в империи теней, где не действовали никакие запреты. Место анархии. Хаотичный, состоящий из элементов, вырванных из разных эпох. Место, где средневековые замки соседствовали с небоскрёбами. Город был богат, необычен и даже невероятен. Он походил на тысячи, но выделялся среди всех.
Сида резко бросило в жар. Он принимал желаемое за действительное. Причем желаемое не им самим, а кем-то чужим. Город не изменился, но мгновенно потерял свое очарование. Все оказалось не так просто, как показалось вначале. Наззиорд давил. Он хотел всех подчинить себе, и теперь казался живым существом.
Вдоль периметра застройка была довольно обыденной - преимущественно трех-пяти этажные здания из красного кирпича. Начиная со второго этажи были жилыми, а первый отводился под различные лавки и магазины. Но даже отсюда виднелись постройки теней, разбросанные в случайном порядке по всему городу. Пирамиды - не то гробницы, не то храмы. Похожие на египетские, похожие на мексиканские всегда сложенные из неподъёмных блоков. Огромных размеров куб. Камень-монолит, изъеденный тысячами ходов-тоннелей. Самый настоящий лабиринт, издали похожий на многоэтажный дом. Сотни башен, рассекающих небеса. В этой части города жили люди и тени, которые не служили трем великим лордам. Тут пробовали себя проявить. Ещё одной особой чертой оказалось обилие развлечений. Бои, гонки, игорные и публичные дома. Всё, что пользовалось успехом, разрешалось и находилось здесь. Любой желающий всегда мог принять участие, главным критерием было только наличие денег. Вокруг разрасталось беззаконие и анархия, которые лишь изредка прерывались рейдами настоящей власти. Здесь легко можно было подняться из дна к заоблачным вершинам и так же легко рухнуть. Транспорта, почему-то практически не было. Передвигались преимущественно пешком.
Долгий путь брал своё. Сид чувствовал себя совершенно разбитым, и Горечь наверное также, если-бы находилась в сознании. Прямо возле въезда располагалась гостиница, вероятно самая дорогая. Он зашёл туда, как ни в чем ни бывало, показал охране и администратору благосклонность, те сразу переменились в лице и отвели его в самый лучший номер. Уже внутри он сказал в пустоту:
- Жаль что Ты бревно, не можешь ни говорить, ни двигаться. Я сам чувствую взгляды, вижу как они прислушиваются. Удачи. Нам.
Он оставил Горечь на диванчике. Разделся, лег и сразу погрузился в объятия сна. Тот был липким и тяжелым, как и всё что происходило в последнее время. Сон не принёс ни отдыха, ни облегчения, хотя прошло почти двенадцать часов. Подниматься не хотелось а голова так и осталась ватной. С трудом удалось встать и дотянуться до бара. Но ещё пять минут назад желаемый коньяк обернулся пыткой и тамтамами в голове.
Тихо сопящая Горечь казалась игрушечной, куклой но это был уже самый обычный сон. Сид не стал её трогать, оставил внутри, а сам решил осмотреть окрестности, подойти поближе к стене и просто взглянуть на город. Наззиорд больше не оставлял после себя того грязного неприятного оттенка, но всё равно был слишком чужд.
Прошло не так уж много времени, но осень заканчивалась, и зима полноправно вступала в свои права. Редкие лужи уже покрылись тонкой коркой льда. Тихо шёл снег, добавляющий городу первозданную белизну, оседающий на красных черепичных крышах, столбах, фонарях, скамейках, на всём что находилось снаружи, оставляя на окнах красивые витиеватые узоры.
Вокруг было довольно прохладно. Одежда у Сида оказалась слишком лёгкой для такой погоды. Холодный ветер её легко пронизывал, и в первую очередь пришлось идти на рынок. По дороге он наблюдал за ребятнёй. Они лепили снежных баб, строили замки и устраивали между ними войны. Один из снежков угодил прямо в спину, рассыпался на куски, часть которых попала за пазуху. Накатили воспоминания из детства и он слепил себе десяток снежков и разбросал во все стороны. В большинстве Сид попал, подтверждением служили обиженные вскрики.
Практически все рынки оказались пусты. На местах оставались лишь самые заядлые спекулянты, что жаждали как можно большей выгоды. Впрочем это не имело никакого значения.
Когда Сид вернулся, Горечь уже очнулась, хотя выглядела крайне болезненно.
- Слушай внимательно: Нас сожрали. Пустили внутрь и отрезали путь назад. Тени знают кто мы такие, зачем приехали на самом деле. Им стало интересно, но у меня мурашки по коже идут от их любопытства. Может оракула мы тогда и обманули, но обелиски всегда видят насквозь. Нас ждут и с нами хотят поговорить. Оценить, может перевербовать, может ещё что-то. А может и отпустят. Теней тяжело понять. Но попытайся мы сбежать нас сожжет обелиск, он сможет нас достать даже внутри города, то что при этом могут погибнуть жители не имеет значения.
- Так что предлагаешь делать?
- Ничего особенного: подождать, отдохнуть и идти на переговоры. Сейчас мы всё равно бессильны. Но прежде нужно кое-что сделать. Это возможно спасёт наши шкуры.
- И что?
- Не перебивай. Это невежливо. Ты спрашивал зачем нужен мне.
- А ты отвечала про мою инаковость. Вот только Я не очень то поверил.
- Буду говорить начистоту. Существует семь поколений людей и одно потерянное поколение. Про первые три считай ничего не известно. Четвёртое - Человечество. Седьмое, последнее еще не родилось.
- А где пятое и шестое.
- Пятое поколение это перворожденные, а шестое поколение истинные. Хотя на самом деле оба поколения появились одновременно. В войне, которая произошла невероятно давно, они практически уничтожили друг друга. Остатки ассимилировались внутри человечества. Но кровь время от времени проявляется. И рождаются такие, как Мы. Те кто обладает силой, даром богов. Что значит быть перворожденным Ты видел.
- Нет, никогда.
- Глупенький, это моя собственная сила - власть над материей. У истинных она иная - это способность гнуть, проминать реальность собственной волей, подчинять своим идеям. Ты не обращал внимание на то что стал удачливее.
- Нет разве что вообще живу, хотя благодаря Тебе побывал во многих ситуациях где «Дело пахло керосином»
- Это одно из свойств твоей силы - повышать вероятность благоприятного исхода.
- Зачем ты Мне рассказываешь эту эзотерическую чюж.
- Хочу тебя научить пользоваться своей силой. Тени - они не принадлежат нашему миру и калечат нашу реальность вокруг себя. Из-за этого она становиться гораздо мягче и податливее. И достаточно сильно. Здесь Ты можешь пользоваться своей силой, в принципе не прилагая особых усилий. Видишь этот стакан воды?
Горечь показала на стакан, что держала в руках.
- Представь, что он исчез, растворился в воздухе. Не отрывай взгляда и убеди себя, что это правда.
Сид представил, что стакана нет, и на мгновение показалось, что тот стал немного бледнее. Сид забрал стакан, крепко сжал в руке и попытался представить, что стекло исчезает. Стакан становился легче, всё действительно происходило на самом деле, стоило понять эту истину, как он исчез целиком. Сид автоматически сжал воду и разбрызгал её вокруг.
- Видишь, действует. Правда в любом другом месте ничего не выйдет. Ты слишком слаб. Попробуй поэкспериментируй.
Девушка подала еще один стакан, точно такой же как и первый. Он не стал его брать, а представил, что вода внутри стала ядом. Он смотрел на воду, на руку Горечи, видную сквозь воду. Девушка взвыла а стакан упал и разбился. На её руке появились черные следы, как от химического ожога. Они быстро покрывались волдырями. Пол, там где разлилась вода пузырился и дымил. Горечь подошла с размахом нанесла пощечину и прокричала.
- ИДИОТ!!! Не забывай что сила действует на все о чём ты думаешь. Моя сила бесполезна против твоей, как впрочем и твоя против моей. Мы можем атаковать, но не сможем защитится друг от друга. Поэтому будь аккуратен со своими мыслями, они материальны. К счастью только тогда, когда Ты предельно сосредоточен.
Закружилась голова. Слова доходили как сквозь туман. Сид пошатнулся и упал. Почти теряя сознание он услышал:
- Бедненький. Выдохся. Но со временем Ты станешь сильнее.
***
Следующий день принёс перемены. То что произошло вчера казалось иллюзией, но след на полу говорил о том, что всё не так. Однако разум отчаянно не хотел это принимать. Начался день с того, что погода основательно испортилась. Вначале долгое время шёл снег, и его насыпало немного больше полуметра. Затем потеплело. Нижний слой снега растаял, образуя многочисленные лужи, после чего снова ударил холод. На тротуарах сразу же появился гололёд, а там где лужи были глубокими, образовалась ледяная корка. Снова выпал снег, маскируя как лужи, так и гололёд. И наконец начал моросить мелкий противный дождь. Погода вокруг стояла отвратительная. Выйти означало промокнуть до нитки. Исчезло желание что-либо делать. Наступила апатия. Казалось можно дни напролёт сидеть в своём номере, а вокруг ничего не измениться, но это было не так. Время шло. Он оставил Горечь, а сам отправился к внутренней стене, городу в городе, цитадели. Идти пришлось через хитросплетение улочек, создающих самый настоящий лабиринт, постоянно попадая в тупики. Если не Башня, то Сид уже давно бы заблудился. Но этот ориентир был виден с любой точки города и далеко за его пределами. Только в окрестностях её оттеняли иллюзии созданные обелисками. Вторым ориентиром служила стена, которая постоянно то появлялась, то исчезала за домами. Она росла, всё сильнее выделялась, пока не появилась прямая дорога, ведущая к ней. По мере приближения постройки становились мельче, съёживались, стали одноэтажными, а затем и вовсе исчезли, оставив пустое пространство. Так, словно они её боялись. Осталась только пустая площадь, мощённая камнем. Сид шёл по брусчатке, приближаясь и пробуя оценить размеры. Это не удавалось. Стена точно была гораздо выше первой, а вершина терялась почти у самых облаков. Однако километр в ней точно был. Он
