Что с ним?
- А где Витя, что с ним?! – тихо спросила Настя.
- А у тебя теперь стало два Вити! Не понимаешь? Очень просто – был один, потом поезд ту-ту, и стало целых два! Хотя нет, два, но не целых! – и он гнусно заржал.
И тут у Насти что-то словно замкнуло в голове. Злоба, словно закипая у неё где-то внутри, поднималась всё выше, выше, и выше. В эту секунду ей захотелось, чтобы этот зверь, это животное в облике человечьем сам себя разделил на части. И вдруг…
Милиционер, перестав смеяться, встал из-за стола и подошёл к стене. Он что-то непонятное хрипел, доставая при этом из кармана нож. Затем он снял пиждак и, закатав рукав рубашки, стал надрезать свою левую руку в районе локтевого сустава. Сделав несколько круговых движений ножом, он отложил нож на батарею и, взяв правой рукой свою левую руку, резко рванул её вперёд, сделав при этом вращательное движение. Рука с хрустом отделилась от туловища. Милиционер положил отрезанную руку на пол и снова взял нож. Кровь уже залила пол и стены камеры. А он теперь резал по коленом ноги. Левая подалась легко, а с правой у него никак не получалось. По-видимому, от большой потери крови силы его оставляли. Но, так и не осилив правую ногу, он упал в лужу собственной крови и затих. Настя молча сидела на своём месте. Ей уже было абсолютно всё равно, что с ней будет. Она и жить-то не хотела. А зачем ей было жить в мире, где нет ни одного родного человека, где никто её не любит и никому она не нужна…
После этого происшествия Настю перевезли в какое-то новое место из тюрьмы. Здесь её поселили в маленькой комнате, причём никто не заходил к ней в комнату. Её только изредка спрашивали, что она хочет. И по её заказу вкатывалась в комнату маленькая тележка с едой. А ещё у неё в комнате был телевизор, и Настя очень любила смотреть мультики, чем она собственно и занималась всё время…
Глава – 7 –
Однажды, после того как Настя ответила на пожелание доброго утра, доносившееся из радио, "С добрым утром!", радио вдруг продолжило:
- Настенька! Сегодня у вас радостный день. Сегодня приехал ваш дедушка. Он очень хочет с вами встретиться, но не знает, хотите ли вы этой встречи?
- Что? У меня есть дедушка?! – переспросила Настя, садясь на кровать, потому что почувствовала, что теряет сознание от этой новости. "Господи! У меня есть дед! Мой родной дед!" - шептала она, и слёзы катились из глаз её.
- Почему вы молчите, Настя? Может быть, вы не хотите его видеть?! Тогда он уедет обратно!
- Что, обратно?! – вскочив с кровати, крикнула испуганно Настя. – Нет, нет, нет! Я очень, слышите вы, очень хочу его видеть! Где он? Да пустите же меня к нему! – и она стала бить своими маленькими кулачками в стену.
- Успокойтесь, успокойтесь, Настя! Он никуда не уйдёт, а скоро, очень скоро придёт к вам. А пока приведите себя в порядок. У вас есть полчаса.
"Господи, полчаса! Через полчаса я увижу своего дедушку!" – радостно думала девочка, причёсываясь. От волнения руки её дрожали, а пальцы совершенно не слушались.
А с другой стороны зеркала внимательно наблюдал за ней старик. И у него складывалось двоякое впечатление. С одной стороны, перед ним стояла наивная и милая девочка. И человеку незнакомому с её историей могло показаться, что это добрая и ничего не смыслящая в жизни девочка. Но с другой стороны, её колоссальная энергетика, которая словно спала в ней, ожидая своего часа. Но уж когда он наставал, горе тому, кто становился у неё на пути! Потому что это маленькое и, с первого взгляда, безгрешное создание в эти минуты становилось ужасом, стихийным бедствием, от которого никто не мог укрыться…
Настя сидел у стола в ожидании деда. Вдруг она увидела перед собой старика. От неожиданности девочка даже вздрогнула. Она даже не заметила когда он вошёл.
-Вы мой дед? – вставая, тихо спросила она.
-Так ведь вот как значит получается! – неуверенно ответил старик. И тут же с криком: "Дедушка, любимый мой, родной мой!" - Настя бросилась к нему. Она сильно прижалась к нему и заплакала. Старик тоже плакал. Он удивлялся сам себе: "Что происходит? С чего это он вдруг в первый раз за столько лет заплакал?" Но он действительно плакал, нежно поглаживая девочку по голове…
С тех пор прошло уже несколько лет. Настя стала девушкой. Она никогда не расставалась со стариком. За это время они вместе объехали весь Советский Союз, побывав в разных городах и посёлках. То, что они делали в этих поездках, не очень нравилось Насте, но она очень боялась расстроить или, тем более, потерять старика, а потому выполняла всё, что от неё требовалось.
Вот и эта новая их поездка в Смоленск, учитывая, что Настя за последнее время стала чувствовать себя гораздо хуже: её странные приступы, которые раньше были лишь изредка, участились, что было совсем не кстати. Но старик сказал, что это очень важное задание и что от того, как они его выполнят, будет зависеть их дальнейшая судьба… То, что эта поездка очень ответственная и необычная, Настя почувствовала сразу, как только они вышли из вагона поезда. Что-то важное должно было произойти здесь, в этом городе, с ней. Что-то, что изменит всю её жизнь. И она шла навстречу этому, понимая, что изменить уже ничего не в силах ни она, да и ни сам господь Бог.
Часть – 3 –
Глава – 1 –
А в городе продолжали происходить странные события…
В областной госпиталь был доставлен рядовой внутренних войск Назырбаев с огнестрельным ранением мягких тканей под левой ключицей чуть выше левой груди. На вопросы начальника караула, в котором и находился рядовой Назырбаев, что произошло, тот испуганно что-то бубнил несвязное о цыганах, что развели костры на мосту, под которым и находились те склады, что и охранял рядовой Назырбаев. Он был явно чем-то очень напуган, хотя при первом же осмотре было установлено, что ранен он был из своего же автомата, в магазине которого отсутствовали тринадцать патронов.
Ранение было не опасное, так как пуля прошла мягкие ткани навылет. И после сделанного ему успокоительного укола рядовой Назырбаев, действительно, успокоившись, начал свой рассказ…
- Мой смена быль третий. Ну, с двенадцать до трёх. Я ходиль по тропа у склад. Быль тихо так, хорошо! Вдруг вижу: на мосте люди, много люди костёр жгут. Все такой бородатый, в ярких красных рубашка. Цыган, точно! И тут я повернулься спиной к мост, чтоб обратно по тропа ходить. И пошёл, наверное, метра десять пошёл. Но вдруг слышу сзади что-то. Обернулся. Вах! С мост прыгает дэвушка, но не падает совсем, а летит в моя сторона! Как в сказка на веник летит! Совсем рядом пролетел и смеётся, громко так. Ну шайтан! Я смотрел, а мост и мужик с топором прыгать хотел, ко мне, значит. Так я стрелял по мост, а они куда-то деваться! Все сразу исчез. Я хотель идти к грибок, ну, позвонить начальник караул, смотрю, а на грибок та девушка. Волос длинный, в руках тот веник и смеется. Я ей говориль: "Уйди, шайтан! Уйди, а то стрелять буду!" А она только смеётся. Как вдруг спрыгнуль с грибок и летит на меня. Только лицо совсем не красивый стал. Страшный такой лицо стал. Ну я и выстрелил туда, в неё значит. А попал в себя!"
Военная прокуратура была уверена, что Назырбаев специально сделал себе самострел, чтобы откосить от службы в армии. И историю эту он сам, мол, придумал. Да и привлекать внимание к этой истории никому не хотелось. Поэтому-то её замяли. Назырбаева перевели в той же части в хозяйственную роту. И если первое время его донимали расспросами, то уже через неделю все потеряли к нему интерес, на чём история и заканчивается…
Глава – 2 –
Лена жила в состоянии постоянного напряженного ожидания чего-то страшного. Нет, Сергей внешне оставался всё тем же милым и заботливым Серёженькой, но это только внешне! С каждым днём что-то в нём усиливалось, словно он был какой-то копилкой, которую постоянно наполняли монетками. И с каждой новой монеткой эта копилка становится богаче, а значит – сильнее и увереннее в себе…
Но если с Серёжей ещё можно было что-то придумать, уйти, уехать, скрыться от него, в конце-концов. То вот что делать с ребёнком, которого она носила в своей утробе, ребёнком, которого она уже очень хорошо чувствовала – это было самой большой и самой страшной проблемой.
Лена ничего не говорила Сергею, но ей казалось, что он всё понимает. Что он знает о её мыслях и сомнениях. А ещё ей казалось, что кто-то постоянно сопровождает её на улице, то ли охраняя , то ли преследуя…
Сегодня Лена ночевала дома одна. Сережа сказал, что вернётся завтра, так как у него очередной факультатив со студентами на даче. Это было уже не в первый раз за последнее время, и поэтому Лена спокойно реагировала на Серёжины факультативы. Сделав себе стакан крепкого чая, Лена сидела за столом на кухне и молча смотрела в окно. Чай был горячий, поэтому Лена пила его маленькими глотками и неспеша. Она всегда пила чай неспеша. За окном моросил осенний дождь. Его капли, ударяясь о стекло, быстро стекали по нему извилистыми струйками, словно рисуя какие-то замысловатые образы… Вдруг Лена вздрогнула от неожиданности, потому что струи дождя слились на оконном стекле в очертания лица человека. Лена закрыла глаза и тряхнула головой, а затем медленно приоткрыла правый глаз, и тут же чуть не вскрикнула от испуга. Сомнений не было – со стороны улицы на неё через оконное стекло смотрело чьё-то лицо! Но самое ужасное то, что оно не просто смотрело, оно что-то ей , Лене, говорило! Лена хотела было выбежать из кухни, но что-то её удерживало. Мало того, с каждой секундой она начинала понимать значимость того, что хочет ей сказать этот человек. Человек? – Лена поймала себя на мысли, что она называет "его" человеком. "Но какой человек может стоять под окном четвёртого этажа? Нет, это исключено! Но если "он" не человек, тогда кто?! А не всё ли равно?! Нет, я обязательно должна поговорить с ним!" – с этими мыслями Лена уже уверенной походкой подошла к окну. Но как только она дотронулась до ручки окна, лицо, словно просочившись сквозь стекло, влетело на кухню. Лена вскрикнула от неожиданности и в испуге прижалась к холодильнику. За лицом к комнату втянулось какое-то желеобразное облако. Оно подлетело к Серёжиному стулу и стало стекать по нему, приобретая форму туловища человека. Затем голова, сделав небольшой круг по кухне, присоединилась к туловищу и тут же заговорила:
- Я вам очень благодарен за желание впустить меня. Но для меня, как вы могли уже убедиться, нет препятствий! Я, знаете ли, давненько наблюдаю за людьми и, увы, ничего хорошего сказать не могу! – гость так уверено чувствовал себя в её квартире и так непринуждённо разговаривал с ней, что Лена, успокоившись немного, села за стол напротив него.
- О, чай?! Это мило. Спасибо, спасибо, голубушка! А сколько сахара? – и не дожидаясь ответа, гость стал бросать кусочки рафинада в стакан. Набросав почти полный стакан, он вытащил из него ложечку и положил на блюдце.
- Я, знаете ли, не размешиваю. Не люблю сладкий! – тут же, довольный своей шуткой, гость громко рассмеялся.
- Чудной какой-то, – подумала Лена и тут же услышала:
- Абсолютно с вами согласен. Ведь "чудной" - это от слова "чудо". А я очень люблю, ну просто обожаю чудеса! А у нас там, - и он многозначительно поднял глаза вверх, - что? Там разве есть с кем поиграть, поговорить?! Там разве кто-то чему-то
