взглядом и направился в палату.
Было о чём задуматься.
Во-первых, наконец-то я достоверно узнал имя таинственного друга Ирины. Случайно ли, или под воздействием душевного волнения, а возможно и специально, но она назвала его имя, а это имя… это имя… проходило, если память мне не изменяет… в деле об убийстве Куприянова. Ну, надо же, фамилия исполнительного директора фирмы «Амплитуда», тоже Куприянов… вот тоже заморочки судьбы!
Во-вторых, не этот ли Алексей и есть, сбежавший из лагеря… осужденный на двенадцать лет, Алексей Игоревич Иваницкий, проходящий по делу, как убийца своего напарника? Если это он, то Ирина скрывает от правосудия убийцу и беглеца, а это уже – уголовная ответственность… значит, мне нужно прямо сейчас позвонить в ОВД и сообщить местонахождение беглеца…
Стоп! Не спеши! - одёрнул я разыгравшийся энтузиазм. Может быть, это просто совпаде-ние имён и я буду выглядеть болван-болваном в глазах Ирины и в глазах сослуживцев…
Время нахождения в больнице, это время для раздумий, в связи с физическим бездельем. Никто тебя в нём не ограничивает, лежи себе и размышляй… конечно, если тебя не одолевают сильнейшие, до скрежета зубовного, боли. Размышляй в спокойной тишине палаты, находи логику в поступках людей… и, не забудь о себе, родном.
О чём угодно мечтай, если есть ещё о чём мечтать. А, время у меня было и я продолжил свои логические построения, стараясь найти причину такой заинтересованности в деле о наркотиках со стороны Ирины и её друга…
* * *
Кинуться в бега Иваницкий мог по двум причинам: одна, совершенно прозаическая - ему не хотелось нести наказание за совершённое убийство, а вторая, более сложная… Его подста-вили, и здорово подставили, а я и суд несправедливо его осудили. Ирина это чувствует, даже уверена в несправедливости наказании, поэтому прячет его у себя и сколько есть сил, старается ему помочь…
А, что же он? Он-то, зачем совершил побег? За ответом далеко ходить не надо, он на по-верхности: Иваницкий совершил побег, чтобы найти, кто его так беспардонно подставил, и самостоятельно, коль судебная машина не сделала этого, наказать обидчика.
Проведя своё собственное расследование, они нашли его и теперь хотят довести дело до конца, но так, как возможности их ограничены, они обратились ко мне… - Почему ко мне? Да всё потому же, чёрт меня задери! Я напортачил, поломал человеку жизнь, вот они и хотят, что-бы я исправил свою ошибку сам, а чего мне это будет стоить, им всё равно. То есть, они рассу-дили – «Человек должен отвечать за свои действия и бездействия!» – об этом же говорит Закон! Закон об ответственности за свои деяния!
Согласно выведенной мной логике, я должен буду выйдя из больницы, вновь уговорить начальство на возбуждение уголовного дела «в связи с вновь открывшимися обстоятельства-ми». Далее, согласно той же логике, я должен найти убийцу Куприянова… я, и никто другой!
Боюсь, полковник вновь покрутит у виска пальцем и выскажется в том смысле, что и в прошлый раз, но ещё добавит - «Ранение в грудь плохо повлияло на ваши мыслительные спо-собности, майор».
Что же делать, что же мне делать? – твердил я и не знал, на чём остановиться. От всех этих мыслей у меня даже, не совсем зажившая рана, заныла.
Но принимать решение надо было. Я чувствовал, Ирина с её другом, в покое меня не ос-тавят, да и сам я настолько увяз в этом деле, что просто так, без последствий для своего «Рено-ме», как говорят французы, мне не выбраться. Остаётся одно – «В связи с вновь открывшимися обстоятельствами…» сразу по выходе из больницы, засучив рукава, опять всерьёз приниматься копать старое дело. О, Господи! Ну, откуда вы взялись на мою голову?!
Но, как же быть с Иваницким, если её друг, действительно, Иваницкий? Я, за умолчание, не доведение до правоохранительных органов местонахождения беглого преступника, тоже могу попасть под статью - «Об укрывательстве преступника»! Чёрт и ещё раз чёрт! Вот наказание Господне!
Так и не приняв никакого решения по поводу «беглеца», я оставил всё как есть до моего выхода на службу. А, там, посмотрим! – решил я. Время покажет, а Иваницкий… - Иваницкий никуда от меня не денется, во всяком случае, до тех пор, пока не сможет наказать убийцу сво-его друга и партнёра. В этом я был абсолютно уверен. А поймать и наказать убийцу могу толь-ко я, и никто другой. Таким образом, подытожил я свои логические построения - Иваницкий и я, взаимосвязаны, считай, одним делом!
Найдя решение задачи, я успокоился и стал долёживать последние дни до выписки.
Глава девятая
Сидя в своём старом кресле, в своём кабинете, я вдыхал знакомые до боли запахи и при-нимал поздравления товарищей. Дверь постоянно открывалась и кто-нибудь, заглядывая в ка-бинет, с шуткой или серьёзно, говорил - «Привет, ну как ты? Совсем, молодцом выглядишь! Тебе отдых в больнице пошёл на пользу!». Я, в тон поздравлениям, отвечал - «Спасибо, и вам не хворать!».
Было приятно видеть знакомые лица и слушать поздравления. Раньше как-то проходило мимо моего сознания, что меня окружает столько друзей и товарищей, или же я, как любой другой человек, не ценил то, что имел, но сейчас… честное слово - было приятно!
Дел, как оказалось, в мой первый рабочий день после вынужденного отдыха, совсем не было. Сейф и ящики стола были пусты, если не считать пару конфет, случайно завалявшихся после какого-то чаепития. Полковник, как видно, раскидал мои дела по другим следователям, а дело в «Красной папке», как он мне сказал, когда приходил проведать меня в больнице, ушло к другому следователю - следователю из смежной конторы. Чем оно закончилось, я пытался вы-яснить у своих товарищей, но они смогли рассказать только о слухах, бродивших по Управле-нию.
А слух был такой: операция в мастерских закончилась благополучно, кроме меня и трёх погибших девушек, никто не пострадал. Пуля, попавшая в спецназовца, не ранила его, а только оглушила. Помог бронежилет. Смежная контора празднует победу над наркомафией и освобо-ждением девушек из рабства. Ими занимается миграционная служба. Фирма «Амплитуда» пока закрыта, ждут приезда её хозяина…
Ага, щас, подумал я, так он и прибежал. Он, что, совсем без мозгов, что ли? Тем более, что по какой-то необъяснимой причине, никто не знает кто же всё-таки хозяин фирмы… и я, почему-то тоже не удосужился до сей поры выяснить это. Можно подумать, что в мозгу у меня, как у лошади на глазах, всё это время «шоры» были надеты.
Действительно, а кто же теперешний владелец этого грёбаного, пошивочного бизнеса? Я, от такой простой мысли, даже зажмурился. Я человек неверующий, но сейчас почему-то подумал, что сам Сатана своими вредными кознями застит мне и другим глаза, и не даёт рассмотреть лежащее под носом.
Я же могу это выяснить через БТИ, ну недотёпа! - хлопнул я себя по лбу и сел писать за-прос, свою первую бумагу после больницы.
Через пару дней, стараниями начальства, я вновь был загружен сверх меры разными дела-ми. Утром, проверяя почту, обнаружил конверт из БТИ. От прочитанного, у меня, в прямом смысле слова, глаза полезли на лоб, я был не только ошарашен, я был уничтожен. Сделай я этот запрос перед началом следственных действий над фирмой «Амплитуда»…
Я ещё раз перечитал официальный ответ БТИ за подписью начальника отдела. В нём, чёр-ным по белому, было напечатано – фирма «Амплитуда» принадлежит Куприянову Всеволоду Константиновичу с 18 июня 200_ года.
Я схватился за голову – как же так, ведь он был мёртв до регистрации фирмы на своё имя уже… два месяца. Нет, здесь, скорее всего, опечатка. Может быть, они хотели написать – Ку-приянов Владлен Кимович… это вполне может быть и, даже логично. Придётся посылать за-прос вторично… - Нет, вскочил я со стула, опять ждать два дня?! Лучше уж съездить самому и убедиться!
Выпросив дежурную машину, я помчался в БТИ...
Начальница отдела, очень даже симпатичная женщина, поставившая свою подпись под официальным документом, услышав мою просьбу и уловив в моих словах недоверие, даже обиделась. Не прошло и пяти минут, как передо мной лежал «Гроссбух» величиной с огромную амбарную книгу и там…, там ясно значилось: владелец - Куприянов Всеволод Константинович.
Одна из сотрудниц, слышавшая наш разговор, вспомнила - два месяца назад, может – два с половиной, с такой же просьбой к ней обращалась девушка… да, она точно помнит, именно об этой фирме она наводила справки.
- Как она выглядела, может быть, помните? – заволновался я. Но я и без волнения уже знал ответ. Я только ждал подтверждения моего знания.
- Сейчас, дайте подумать… да… такая…знаете… миниатюрная, со светло-рыжими воло-сами и полненькими губками… аа-а… разве не от вас она пришла?
Точно, она, Ирина! Вот почему она так уверена в невиновности своего друга… убийства не было… - Но, как же тогда…?
- Спасибо за помощь девушки. Извините, что оторвал вас от работы, но… понимаете, служба у нас такая, - пытался я оправдать своё недоверие к справке. – До свидания, ещё раз спасибо!
Вернувшись к себе, я несколько минут ходил по кабинету, ероша волосы на голове и ку-сая губы. Даа, такого фиаско у меня ещё никогда не было. Остаётся единственно правильное решение, найти этого Куприянова, посадить за решётку на место Иваницкого, а самому… что делать самому, я не успел придумать…
На весь кабинет залился трелью телефон внутренней связи.
От полковника я вернулся не то, чтобы расстроенный, а чуточку взвинченный. Мне попало за дела, которые ещё были не решены до меня и переданы самим же полковником мне, в первый день моего выхода на службу. Пришлось срочно заняться ими, выбросив дело Куприянова из головы. Но, где-то глубоко в подсознании, оно сверлило мозг, не давало покоя, перебивало мысль и я, плюнув на текущее дело, вновь погрузился в возникшую, признаюсь, по моей вине, ситуацию с Куприяновым.
Так мёртв он, или жив? – задал я себе вопрос. Если мёртв, то почему его имя числится во владельцах фирмы, а если жив, то где же он, чёрт возьми?! – озлился я. Не было ещё такого в моей практике, чтобы один и тот же человек был одновременно и мёртвым и живым! Не было! Чушь с маслом какая-то!
Нужно подключать Интерпол, решил я. Пусть по номеру телефона найдут его владельца, иначе я с мёртвой, Господи, опять мёртвой, с мёртвой точки не сдвинусь, а если сдвинусь, то умом. И, необходимо срочно допросить Викторию, если она жива и не в коме. И тут же беспо-койная мысль вонзилась в мозг - опять идти к начальнику за разрешением? Да он… меня… Упрямо тряхнув головой, я взялся за трубку прямой связи с полковником.
* * *
Мы просидели почти час, прикидывая, что и как. Опять приходилось действовать на свой страх и риск. Опять Фёдор Иванович, в случае моего провала, оставался в стороне… В конце-концов я не выдержал и выложил ему всё, что думаю по этому поводу:
– Фёдор Иванович, я же был прав, когда настаивал на продолжении дела по мастерским и ателье? Прав. Так и сейчас - я думаю, нет, я уверен, я на верном пути…
- Владимир Степанович, - спокойно ответил он, на мой замаскированный упрёк, -
