ждать?
- Ждём отмашки, товарищ полковник.
Начальство, не будет начальством, даже самое хорошее начальство, если не закончит раз-говор каким-нибудь: «Вы тут не затягивайте начало, пора уже!», или похожим.
Так и случилось. Полковник, действительно, закончил разговор этой сакраментальной фразой.
Вот, что значит руководитель. Я, как в воду глядел! – непроизвольно усмехнулся я, и по-смотрел на капитана - как он отреагировал на замечание? Но он сидел с равнодушным выраже-нием на лице, и сонно прикрыв глаза. Наверное, привык, или выдержка о-го-го! - решил я.
В рации послышался слабый шорох, затем, голос Степана с лёгкой смешинкой в голосе, произнёс: «Пора, господа офицеры, девочки подготовились к вашему появлению».
- Ребята, пошли! - скомандовал Сидорчук, и первым покинул машину.
* * *
Мне не всё запомнилось из нашего штурма мастерских. Все эпизоды мелькали как в ста-ром кино, когда механик крутил ручку кинопроектора вручную. Хорошо, если трезвый.
Перед глазами зрителей кинокадры, то быстро перемещаются на экране, то замедляются, а то, вдруг, задёргаются и вовсе остановятся. То же самое произошло со мной.
Помню, перед дверями проходной, откуда-то из подворотни появился молодой человек, пальто нараспашку, шапка на затылке и громко затарабанил в дверь. – Эй, откройте, закричал он, у меня жена рожает, дайте по телефону позвонить, скорую помощь вызвать.
В ответ на его грохот щёлкнул запор и в открывшуюся дверь выглянул охранник. Не ус-пел он слова сказать, как тут же упал к ногам кричавшего. Как из воздуха, материализовался омоновец в камуфляже и быстро заскочил внутрь проходной. Через мгновение он вновь пока-зался в дверях и приглашающе махнул рукой.
Быстро, но бесшумно, мы направились к открытой двери, а затем уже во дворе мастер-ских, группа рассредоточилась.
Всё происходило в полнейшей тишине, лишь только поскрипывание снега под солдат-скими ботинками-берцами выдавало присутствие людей.
Я всегда восхищался «работой», как они её называют, спецназа. Всё происходит быстро, без голосовых команд, лишь только руки работают, что-то показывая, то пальцами, то ладонью, а то и просто взмахом или кивком головы.
Я оказался позади небольшой группы, бегущей к дверям мастерских. Попадавшиеся нам охранники без вскриков валились на пол, во всяком случае, так мне казалось, но я-то знал, пре-жде чем его убрать, нужно было к нему незаметно подобраться, оглушить, то есть, обездви-жить, ну, и так далее… всех действий не опишешь.
И вот, мы в ярко освещённом помещении. Посредине идут два ряда столов и возле них, почти касаясь друг друга локтями, не меньше двух десятков девушек разных национальностей, совершенно раздетые, набирают маленькими лопаточками белый порошок и насыпают его в небольшие чашечки стоящих перед ними, весов. Идёт расфасовка наркотиков на дозы. Это их ежедневная работа.
В свете электрических ламп я успел заметить, как они изнурены и бледны. – «Кожа да кости», прошептал рядом остановившийся омоновец.
Что удивительно, они совершенно не отреагировали на наше появление, даже взгляда ни-кто из них не бросил в нашу сторону. Они всё также монотонно, не прерываясь ни на мгнове-ние, выполняли свою работу. Мне, в какой-то промежуток времени даже показалось – передо мной не живые люди, а запрограммированные автоматы, похожие на человека - биороботы из современных боевиков!
На этом впечатлении наше везение закончилось. Один из охранников, находящийся в дальнем углу комнаты и вначале, не замеченный омоновцами, выпустил в нашу сторону авто-матную очередь, затем вторую и стал поливать нас свинцовым дождём, пока одна из пуль, вы-пущенных в него кем-то из омоновцев, не прервала этот дождь смерти!
Я, честно говоря, даже не успел отреагировать и, хотя бы как-то защититься. На меня на-пал ступор! Я, стоял и смотрел, как упала одна девушка, затем - вторая, третья… потом, стоя-щий рядом со мной омоновец, охнул и, схватившись рукой за грудь, начал медленно завали-ваться на бок и бесшумно падать на пол, и лишь через мгновение я почувствовал, как режущая боль обожгла мою грудь.
В глазах закружилось всё – девушки у стола, весы с порошком, стреляющий омоновец и падающий в углу охранник. Последнее, что я увидел – быстро кружащиеся в хороводе, висящие под потолком яркие лампы, и… я погрузился в темноту.
Очнулся я в машине скорой помощи, почему-то именно эта мысль, о скорой помощи, пер-вой пришла в голову. Надо мной, как в туманной дымке, склонилась чья-то голова, и эта голова, шевелила губами, но звука не было. Постепенно я стал воспринимать окружающий мир более чётко, а затем, как-бы издалека, ко мне пришёл звук. Я услышал завывание сирены и слова говорившего - «Потерпите немного… Скоро приедем!».
Грудь неимоверно жгло. Я попытался изменить позу, но от резкой, всё поглощающей бо-ли, опять потерял сознание, и вновь надо мной сомкнулась темнота.
Глава восьмая
Двадцать с лишним дней провалялся я «отдыхая от трудов праведных» на больничной койке. Теперь моё тело украшал боевой шрам от пули охранника, а в коробочке из-под часов, мне её принесла Ленка, лежала свинцовая пуля на память. Я иногда доставал её и с любопытст-вом разглядывал. Странно, думал я, вот от такого малюсенького кусочка металла зависит жизнь человеческая! А ещё, в дополнение к моим мыслям, мне вспомнились слова Александра Васильевича Суворова - «Пуля дура, а штык молодец!» Что пуля дура, с этим я был вполне согласен, а вот по поводу штыка… тут я начинал сомневаться.
Пару раз меня проведала Ирина. Как уж она меня нашла, и кто ей сказал обо мне, не знаю, но после первого её посещения я с каким-то душевным трепетом стал желать её повтор-ного прихода. Что со мной случилось, какой поворот в душе и куда, я объяснить не могу, да и не пытался, но мне было приятно видеть её. Я любил Лену, это точно, но и Ирину я хотел ви-деть рядом с собой. Вот жизнь!
Мы поговорили, как водится - о том о, сём. Я рассказал ей о своём ранении и о наезде на Викторию, о том, что вся группа лиц, поименованных в её красной папке, задержана и, что это дело у меня забрали и передали, тут меня немного тронула обида, по приказу сверху, в другие структуры. Она уловила мою обиду и попыталась успокоить меня, а потом, немного помолчав и о чём-то подумав, спросила - Не собираюсь ли я сложить руки и почивать на лаврах, бросив дело не закончив его?
- Как это, не закончив? – удивился я её словам, - мы всех фигурантов задержали…
- Ну, как же, Владимир Степанович, - она как-то смущённо, что ли, скорее, нерешитель-но, посмотрела на меня, - ведь хозяина фирмы вы так и не нашли и номера телефонов с мобиль-ника Виктории, тоже не проверили…
- Так этим же должен заниматься Интерпол! - возмутился я несправедливым упрёком в мой адрес. - Ин-тер-пол, понимаете? – чуть ли не по слогам сказал я.
- Да, конечно, я же не беспросветная дура, - кажется, тоже обиделась она.
На минуту наш разговор прервался: она надула губки, а я закурил сигарету.
… То, что взяли наркодельцов, вновь заговорила она - это хорошо, но ими кто-то руково-дил и этот кто-то, судя по номерам в сотовом телефоне Виктории, находится в Таиланде, верно?
У меня самого неоднократно возникала такая мысль, и я собирался, после проведения операции с ателье и мастерскими, попросить полковника дать разрешение на продолжение это-го дела, но случилось то, что случилось, и я сейчас был бессилен как-то решить этот вопрос.
Но, какова эта Ирина умница, восхитился я и залюбовался ею. Или это ей подсказал её неведомый друг? Во всяком случае, она права, тысячу раз права, как только выпишут из больницы, постараюсь заняться этим вопросом, если, конечно, им уже не занялись.
- Ирина, может быть… вы… всё-таки, познакомите меня со своим таинственным другом? Вы так часто упоминаете о нём, что я начинаю сомневаться, а есть ли он на самом деле?
- Есть, и я вас познакомлю… обязательно, но не сейчас, а после того как найдёте и задер-жите теперешнего хозяина фирмы… - Его ещё нужно найти, Владимир Степанович, и доста-вить к нам, в Россию, а экстрадиция… дело сложное…
Нет, ну не умница ли, а? Какая логика, какое понимание юридических Законов… я не удержался, чтобы не спросить - Ирина, это, что… всё заложено в вашей прелестной головке?
Она немного смутилась и, посмотрев мне прямо в глаза, ответила - «Мой друг очень ум-ный человек, а, я… с ним… всегда рядом – учусь».
После её ответа у меня, где-то в глубине сознания закопошилась мысль – а, не знают ли они, кто, на самом деле, является хозяином фирмы, и кто скрывается за таиландскими номера-ми телефона. Что-то уж очень уверенно и настойчиво подталкивает меня Ирина к раскрытию этой тайны, хотя… Мне самому не даёт покоя мысль, что я не до конца исполнил свою работу, не выполнил свой долг, как это не пафосно выглядит, «Борца за справедливость», тем более, что я сам виноват в произошедшем раньше, в необъективном моём расследовании…
Что-то меня при встрече с Ириной всё время тянет на «Высокий штиль». Мне, вдруг вспомнились слова Павки Корчагина из романа Николая Островского «Как закалялась сталь», правда не дословно, а лишь то, что задержалось в моей голове со школьных лет: «Жизнь про-жить надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы умирая, мог сказать…», ну, и так далее…
Осторожно покосился на Ирину, не заметила ли она моего поэтического состояния, но, Слава Богу, кажется, нет. Она сидела, чуть сгорбившись, о чём-то задумавшись, и смотрела в расположенное напротив, окно. Нижняя, полноватая губа её красиво очерченного рта, выдви-нулась чуть вперёд, казалось, она, Ирина, готовилась преодолеть невидимое мне препятствие и в своей отдалённости от всего окружающего, черпала энергию.
А за окном буйствовали весенние дни марта. Сквозь оконное стекло светило оранжевое солнце, зайчиками скача от шевеления оконных штор по стенам и полу. С крыши здания на-против, истекали слезами последние остатки сосулек, казалось, они лили слёзы то ли прощания с зимой, то ли радости встречи с весной.
Примостившись поближе к солнышку на ещё голых ветвях деревьев, вовсю горланили воробьи, лишь изредка перебиваемые вороньим карканьем, а по подоконнику, за стеклом окна, важно вышагивал, топорща крылья и погулькивая перед подругой, голубь. Весна полностью вступала в свои права.
Вероятно, Ирина почувствовала, что я смотрю на неё, подняла голову и, смотря мне прямо в глаза, заговорила:
- Владимир Степанович, я надеюсь и Лёша тоже, что вы не остановитесь на полпути и доведёте расследование до конца. Мы бы и сами справились, но… мы и так много сделали… Вы, не находите? У нас нет возможности заставить Интерпол разыскать и арестовать человека, присвоившего чужой бизнес…
Господи! – спохватилась она, прикрыв рот ладошкой, я сказала вам слишком много, Алексей будет недоволен, резко поднялась и, добавив, - выздоравливайте Владимир Степано-вич, - быстрым шагом направилась к выходу.
Ничего не успев сказать в ответ, я проводил Ирину
