бай.
Юлий. – Ауфидерзейн, пративный. Ви вил мит эгейн, хабиби.
(Расходятся).
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Явление первое
Мэр, нач. полиции, жена мэра (подслушивает из соседней комнаты).
Мэр. – Привет, Аркадий. Секретарь доложил мне, что с интимной жизнью города у
вас там всё в порядке.
Нач. полиции. – Вроде как. Проститутки готовы, хорошие наркотики подвезут к
самому мероприятию. Настроение боевое, с поставленной задачей справимся
своими силами. Как там твой гомосексуалист?
Мэр. – Да кочевряжился поначалу, а потом понял, что ему с нами будет не так уж и
плохо. Тем более что в его искушении участвовал тёртый народ, в том
числе: Кеша-секретарь, Костя Шмаровоз, Жора Наркомвод, да и моё веское
слово не было лишним. Короче – уговорили, приголубили. Он оказался
большим знатоком по части языка. Влюбчив вот только очень. Как бы это не
сказалось на его работоспособности. Любит-то он красавчиков.
Нач. полиции. – Не беда, время подкрутить его избирательность в нужную сторону ещё
есть. Кстати, боевая готовность проверяется внезапной проверкой. Как ты
насчёт незапланированной прогулки?
Мэр. – Положительно. Коли есть дух, то он не должен падать. Для того чтобы держать
его на должном уровне нужен контроль. Заодно я тебя и с гомосексуалистом
познакомлю.
Нач. полиции. – Сегодня вечером свободен?
Мэр. – Можно. Моя идёт в театр на мелодраму, а я люблю развлекательные
постановки. Еле отвертелся.
Нач. полиции. – И моя – тоже. Гастроли столичного драматического театра.
«Сакуровый сад». Идти второй раз я отказался, а она – театралка: ох, как
играют, как играют! Всю пьесу семья камикадзе рассуждает об
обоснованности вырубки сакурового сада у подножия Фудзиямы, в то время
как элитные жулики-самураи его давно уже вырубили и заложили фундамент
под точечную застройку. Живут далеко, японцы, а всё у них так же, как и у нас.
Мэр. – Когда выходим?
Нач. полиции. – В сумерках. Нас не должны узнать. Кроме того, необходимо
загримироваться.
Мэр. – Парик надену, усы приклею. Надо, чтоб не впустую съездили.
Нач. полиции. – В преддверии знаменательной даты, воплощая решения партии,
правительства и мэрии в жизнь, они теперь ежедневно проводят обязательные
практические занятия по языку, обхождению и другим прикладным
дисциплинам прямо на рабочих постах. Для полноты картины и
гомосексуалист должен быть на месте.
Мэр. – Будет. А продавец наркотиков?
Нач. полиции. – Будет.
(Прощаются, расходятся)
Явление второе
Жена мэра, жена нач. полиции.
Жена мэра. – Глафира Земфировна, мужайтесь. Я вам сейчас такое расскажу…
(Замолкает, собираясь с мыслями).
Жена нач. полиции. – Феодора Поликарповна, я - мужественная женщина. Только не
тяните, рассказывайте, а то мне уже плохо.
Жена мэра. – Давайте перейдём на «ты», поскольку мы теперь в одной связке.
Жена нач. полиции. – Да не тяни же!
Жена мера. – Наши мужья…
Жена нач. полиции. – Ну…
Жена мэра. – Сегодня в сумерках отправляются к проституткам.
Жена нач. полиции. – Он сказал, что пока я в театре, он пойдёт проведать свою маму.
Жена мэра. – И не одну маму…. Кроме того, мой хочет познакомить твоего с
«голубым» папой.
Жена нач. полиции. – С каким папой?
Жена мера. – Со своим любимым. Педики они, неужели не догадалась?
Жена нач. полиции. – Это наговор. Мой никогда мужчинами не интересовался.
Жена мэра. – А теперь – заинтересовался. Записано. Весь разговор на диктофоне. Они –
маньяки. Им вдвоём уже скучно. У них там шалман: и Кеша-секретарь, и
какой-то Шмаровоз, и некий Наркомвод, и проститутки, и гомосексуалист.
Друг друга по кругу! Содомия, Глаша, вперемежку с классикой. И золотым
дождём наверняка обливаются.
Жена нач. полиции. – Эстет, а? Под классическую музыку с проститутками
кувыркается? Золотым дождём? А ведь я подозревала, чувствовала: новый
«лексус» на день рождения не подарил, колье бриллиантовое не купил, деньги
куда-то на сторону носит. Я, значит, теперь, как нищенка живу, а он
потаскух с педерастами золотым дождём…. Скотина!
Жена мэра. – Золотой дождь – это не то, что ты думаешь. Это они друг на друга
мочатся, извращенцы. А классика… – это классика: девки вульгарные их
ублажают. Если б своими ушами не слышала, никогда б не подумала, что мой
муж на это способен.
Жена нач. полиции (подозрительно). – Феодора, откуда у тебя такие знания о
непристойностях-то?
Жена мэра. – Чтоб в теме быть. Я, как только услышала – сразу за комп и изучать. Это
ж теперь наша с тобой проблема номер один. Куда семейный бюджет пойдёт –
проституткам и гомосексуалистам?
Жена нач. полиции (потерянно) – Дожили! И чего ему не хватало?
Жена мэра. – Вот того и не хватало…. Соберись, Глаша, не расслабляйся. Сегодня
вечером они переоденутся, чтоб их не узнали, и отправятся развратом
заниматься. Предлагаю проследить и… по обстоятельствам.
Жена нач. полиции. – Я его резиновую дубинку возьму, чтоб по этим самым
обстоятельствам…. Отобью у гада все обстоятельства.
Жена мэра. – А мне найдёшь?
Жена нач. полиции. – Кого?
Жена мера. – Дубинку.
Жена нач. полиции (мстительно). – Найду. И электрошокер найду, и чего-нибудь ещё
прихвачу.
Жена мэра. – Правильно, Глафира, семейные ценности необходимо отстаивать во
всеоружии.
(Уходят).
Явление третье
Мэр, нач. полиции, три проститутки, жена мэра и жена нач. полиции (в кустах).
(Аптека, улица, фонарь).
Мэр. – Аркадий, ты говоришь на иностранном?
Нач. полиции. – Школьная программа.
Мэр. – Нас должны принять за них. Мы типа приехали заранее, для подготовки.
Нач. полиции. – Ничего нет проще. Говорим с акцентом, ломая слова и вставляя то, что
помним из детства, юности и вообще отовсюду. Ты убедишься: у нас знания, о
которых мы и не подозревали.
Мэр. – Тогда подходим. Начинаешь ты.
Нач. полиции. – О, фройляйн! Вас ист дас, лямур-тужур?
Проститутки (вместе). – Чииз.
Нач. полиции (мэру вполголоса). – Видишь, понимают, улыбаются. Скажи им что-
нибудь.
Мэр. – Ай нихт ферштейн дойчен, тичинг инглиш.
Проститутки (вместе). Вэри гут.
Роза. – Май нэйм из Мимоза.
Оксана. – Май нэйм из Майданка.
Чолпан. – Гюль-гюль.
Нач. полиции. – Их либе культурен программ.
Роза (поёт, пританцовывая). – Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой.
Оксана (выходит вперёд в рушнике, танцует). – Червону руту, нэ шукай вечорами, ти у
мэнэ едыный, тильки ти, повирь.
Чолпан (неуклюже пытается танцевать). – Учкудук, три колодца…, три колодца…, три
колодца.
Нач. полиции. – Оооо, коллосаль! Дас ист фантастиш! А практишь гут?
(Жена нач. полиции пытается выскочить из укрытия и атаковать, но жена мэра удерживает её).
Проститутки (вместе). – Чииз, риалли, вэри гут! Ооо, еес.
Нач. полиции (вполголоса мэру). – С традиционно-ориентированным сексом мы на
высоте: общение, понимание, культурная программа.
Мэр (вполголоса начальнику полиции). – Договоренность о самом главном?
Нач полиции (мэру). – Сейчас проверим. (Проституткам). Вот эбаут лав, лямур-тужур-
бонжур?
Проститутки (выворачивая ладони с цифрами). – Вот.
Мэр. – Вэри гут. Анд вот эбаут нетрадишионал секс?
Проститутки (разочарованно доставая телефоны). – Ван минет…
Мэр. – Ноу, ноу минет. Минет нихт. Блу гэй, нот традишионал ориентэйшн. С ним
минет окей.
Проститутки (указывая на выходящего из аптеки Юлия). – Вот.
Юлий. – О, диа гэстс! Фром вот кантри ю ар?
Мэр (вполголоса начальнику полиции). – О чём это он?
Нач. полиции (мэру) – Темно. Он думает, что мы – гости из ЮАР.
Мэр (начальнику полиции). – Негры? Ну и что? У нас же мультикультурализм,
толерантность, политкорректность и вообще – полная дружба народов.
Интеллектуал хренов. Какая ему разница? Недоработали мы с ним. А во всём
остальном – прекрасно. Ну, что, кончаем ломать комедию, и приступаем к
разбору полётов?
Нач. полиции (находясь в пределах слышимости жён). – Да, хватит маскарада. Всё
окей, просто прекрасно. С гомосексуалистом поработаем отдельно. Кончаем.
(Жёны вылетают из укрытия с резиновыми дубинками, шокерами, баллончиками. Бьют, парализуют, издеваются над поверженными телами мужей).
Жена нач. полиции (парализованному мужу). - Ах ты, гнида! Лучшие свои годы я
потратила на маньяка-развратника. Я – жена гомосека-извращенца! Какой
позор! Куда не посмотришь, везде люди, как люди – всё в семью, а у нас в
городе…. Да что ж это за город-то такой?
Жена мэра (стоя над поверженным мужем). – Бордель, Содом и Гоморра – вот что это
за город! Гнездо разврата. Президент сделал всё, чтобы элита жила богато и
счастливо. Зачем раскачали и утопили лодку стабильности, сволочи? Вокруг
тебя должны быть уважаемые люди, авторитеты, а вместо них –
антисоциальные элементы. Это же люмпены – разносчики вшей, блох,
тараканов и венерических болезней.
Мэр (еле ворочая языком). – Это не то, что ты думала. Задание президента…, боевой
пост…, культура…, авиастроение…
Жена мэра. – Задание кого? Ты всегда считал меня дурой. Да, я дура, какая же я дура!
Да, я не думала, но я своими глазами видела, своими ушами слышала. Лучшие
годы, лучшие годы…. А ведь я могла бы стать космонавткой, ходила на курсы
парашютисток. (Плачет).
Жена нач. полиции (сквозь слёзы). – Ну, как же я теперь без новых машин, без вилл,
без драгоценностей? (приседает у тела поверженного мужа). Ну, почему ты не
сохранил нашу любовь? Ради детей, хотя бы. На кого ты нас променял?
Проститутки, гомосексуалисты – это теперь твоя семья?
Нач. полиции (приходя в сознание). – Где я?
Жена нач. полиции (подавленно). – А я где? У разбитого корыта я – вот где.
Нач. полиции (ещё не вполне придя в сознание). – Корыто…? Где? Зачем корыто?
Проститутки должны быть, наркотики, гомосексуалист… на… английском…
Жена нач. полиции (плачет). – Очнулся гад и сразу о главном?
Роза (подходит ближе к горюющим). – О, май гад, да ведь это же не иностранцы. Это
какие-то местные коррупционеры врасплох застигнутые своими несушками.
Придётся им теперь в пять раз больше воровать, чтобы замолить грехи
перед этими ненасытными толстыми дурами.
Жена мэра
