с моря возвращался, но его не видел ни на пляже, ни по пути, – произнёс Захар, – Кстати, водичка – загляденье! Чистая, как слеза, тёплая, как парное молоко. Прямо, не Анапа, а Багамы какие-нибудь! А пляж – наполовину песок, наполовину галечка. А ещё я ведьмин палец нашёл. На, держи, Вероничка!
– О, какой длинный! Супер! А правда, что это молния в песок попала, Макар, и ведьмин палец образовался?
– Правда…может быть… Где же папа?
– Может, он по саду гуляет? Вечером он говорил, что хочет абрикосового варенья сварить. Вот, наверное, и собирает абрикоски, и забыл о завтраке, – успокоила всех мама.
– А абрикоски, кстати, потрясающие, сочные, сладкие. Я под деревцем лежал. Руку протянешь, абрикосинку сорвёшь и в рот, вкусно, пальчики оближешь, – вставил Назар и причмокнул от удовольствия.
– Я тоже пойду, попробую! – вскочила Вероничка.
– Потом пойдёшь, – удержала её мама, – сейчас завтрак. Сюрприз! – воскликнула мама и подала на стол огромную пиццу.
Пицца была разделена перегородочками из теста на шесть секторов. В каждой части была своя начинка. Мама разрезала это огромное чудо и каждому в тарелку положила кусок с его любимой начинкой.
– Захар, тебе с говядиной, яйцами и помидорами, как ты любишь. Тебе, Назарик, с ветчиной, салями и оливками. Макарушка, для тебя с диетической колбаской, солёным огурчиком и маслинками. Вероничка, для тебя твоя любимая, с курицей и разными видами сыра. Для меня вегетарианская, а для папы с креветками. Да где же он? Остынет завтрак!
Но папы не было. Все наелись, нахвалили маму и начали разбредаться. Мама сложила в раковину и уже собралась помыть тарелки, но посуда вдруг провалилась куда-то. Не успела мама ахнуть, а посуда уже появилась в мойке чисто помытая и даже высушенная.
– Чудеса! – всплеснула мама руками, – Чудеса, да и только! Я пойду в сад искать папу.
– А я, к морю! – закричала Вероничка, – По пути абрикосов наемся и папу посмотрю.
Девочка выскочила из домика, свистнула, подзывая, Чебурашку, но собаки не было видно, наверное, лайка обследовала сад, кот тоже не пришёл на завтрак. Но за Утопленника девочка сильно не переживала, так как котам на завтрак мышей ещё никто не отменял, поймает, не маленький. Вероничка бежала по саду, срывала на бегу сочные оранжевые абрикосы и запихивала их себе в рот, а косточки выплёвывала. На самой границе сада и пляжа она увидела грушевое дерево. Плоды были крупные и полупрозрачные. Девочка протянула руку, сорвала плод и откусила кусочек. Сок полился по губам, подбородку и накапал на грудку сарафанчика. И тут она услышала голосок:
– Девочка, угости меня грушей, пожалуйста! Сто лет приплываю на этот берег и сто лет смотрю на груши, но ни одна никогда не упала. А по деревьям я лазить не умею.
Вероничка глянула вниз и увидела на песке большую водяную черепаху.
– Вы умеете разговаривать?
– Конечно! Ты же тоже умеешь! Что здесь удивительного?
Вероничка сорвала несколько груш и протянула черепахе. Черепаха положила груши на свою огромную переднюю лапу, а другой лапой ухватила один плод и откусила внушительный кусок.
– Божественный вкус, – жуя, простонала черепаха, – Девочка, я благодарен тебе безмерно!
– А хотите, я Вам абрикосов принесу? Они тоже очень вкусные!
– Можно, – жуя и причмокивая, ответила черепаха.
Вероничка нарвала абрикосов и положила черепахе на ласту.
– А я не знала, что в чёрном море живут черепахи.
– А они там и не живут. И я в море не живу. Я речная черепаха. Вон за тем холмиком, – черепаха махнула лапой в сторону, – протекает речка, там я и живу.
– А там много черепах? – поинтересовалась девочка.
– Нет, я один. И мне очень скучно. Когда-то я жил в аквариуме, потом мои хозяева поехали отдыхать на море и взяли меня с собой. Это лет сто назад было. Выпустили меня на песочек погреться, а я убежал. Они меня долго искали, звали, а я не пошёл. Глупый был, молодой, неопытный, свободой наслаждался – он вздохнул и прослезился, – А хозяева потом исчезли, видимо, уехали без меня. А я здесь остался. И никто теперь не кормит меня вкусным гаммарусом, парной телятинкой и свежей курятинкой, никто не даёт печеньки сладкие и кусочки груш, бананов и яблок. Ем теперь, что придётся, голодаю сильно. И скучаю. А тебя как зовут?
– Вероника. А Вас?
– Да что ты мне выкаешь всё, я ж молодой ещё. Меня Бульк-Мурзик зовут.
– Хорошо. Давай перейдём на «ты». Но ты ж сказал, что сто лет уже здесь, а говоришь, что молодой.
– Это просто так говорится, что сто лет, а подразумевается, что очень долго. Моя хозяйка так любила говорить по телефону. Подруге звонит и говорит: «О, дорогая, сто лет тебя не слышала!» А сама-то вчера ей же звонила. А я здесь три года живу.
– Я поняла, моя мама тоже часто так говорит. А ты не знаешь телефон своих хозяев. Я бы позвонила, и они бы за тобой приехали, они ж, наверное, тоже очень переживают, что ты потерялся.
– Да, они меня очень любили. Чистили мне панцирь специальной щёточкой, чесали головку, говорили всякие нежности, – у черепахи из глаза скатилась слеза, – А я не ценил, всё норовил укусить и шипел постоянно, – ещё одна слеза упала на песок, – Какой глупый я был! – Бульк-Мурзик смешно обхватил передними ластами свою голову и покачал ей, – А телефон я не знаю и адрес тоже не знаю.
– Ну, ладно, не плачь. Я спрошу у мамы, и мы, может, заберём тебя с собой. У нас уже есть собака и кот. Черепаха – это тоже круто!
– Правда? – с надеждой в голосе спросил Бульк-Мурзик.
– Правда! А как ты говорить научился. С тобой, наверное, хозяева занимались?
– Да нет! Просто в этом месте все животные говорить умеют, вернее, здесь некоторые люди всех животных понимают, ну, а мы, животные, людей в любом месте понимаем. Только живности здесь мало. Место гиблое. Иногда птицы сюда залетают, да не все обратно вылететь могут. А я по бережку ползаю. С того берега речки сюда приплываю. Там людей очень много, пляжи битком набиты, а здесь тишина и красота. Даже если и появится кто, то только на день-два, и опять пусто. Вот и отдыхаю здесь, а к себе кормиться хожу, там много всяких булочек и печенюшек люди в речку рыбкам бросают, вот и кормлюсь вместе с рыбками. Вероника, – просяще протянул Бульк-Мурзик, – А не могла бы ты мне ещё грушу сорвать?
Вероничка набрала целый подол груш и абрикосов и высыпала перед черепахой.
– Держи! Только ты не убегай далеко, чтобы мы тебя нашли, когда домой поедем, чтобы забрать с собой. А теперь я пошла купаться.
– Хорошо, девочка Вероника. Жаль, но я не могу к тебе присоединиться, так как не люблю солёную воду.
Вероничка накупалась вдоволь и побежала домой.
Обед был уже готов, и семья вновь собралась за столом.
– Вы представляете, – рассказала мама, – Я только решила приготовить обед и продиктовала себе, что надо сварить мясную солянку, потушить мясо по-французски, порезать салат из огурцов, сварить компот из абрикосов и испечь бисквитный пирог с грушами, в тот же миг на кухне что-то заурчало, лампочки замигали, и на плите появилась кастрюля. Я заглянула под крышку и чуть в обморок не упала – там была вкуснейшая ароматная мясная солянка. Пробуйте, я вам по тарелкам разлила.
Все взяли ложки и начали хлебать солянку.
– Вкусно, – произнёс Назар.
– Да уж, – жуя, прошамкал Захар, – А ты нас не разыгрываешь?
– Да как ты мог такое подумать, Захарушка? – обижено проговорила мама и продолжила, – Дальше ещё интереснее было. Открылась печка, а там на противне мясо по-французски и пирог грушевый. Глянула я на стол, а там кувшин стоит с абрикосовым компотом. Вот так, – мама тоже начала кушать, потом задумалась и пробормотала, – А папа так и не пришёл, – и покрутила пальцем на столе пустую шестую тарелку.
– Может он в город уехал? – прошептала Вероничка.
– На чём? – спросил Макар, – Машина возле дома стоит.
– Да на автобусе мог. Явно здесь транспорт пассажирский ходит. Не пешком же старуха туристов сюда гоняет, есть ведь безмашинные, – прожевавшись, сказал Захар.
– Да, наверное, – успокоилась мама и начала кушать.
Примерно также пролетел и ужин. Семья начала устраиваться ко сну. Вернулась Чебурашка, ведь фруктами собаки не питаются, а мышей, как Утопленник, она ловить не умеет. Чебурашка наелась и уже привычно развалилась под дверью на ковре.
– Давай завтра попозже буди, – взмолилась Вероничка.
– Хорошо, – зевая, ответила Чебурашка.
– О-хо-хо! Ты тоже разговаривать умеешь по-человечьи?
– Нет. Это просто ты меня понимаешь.
– Точно. Бульк-Мурзик говорил, что здесь место такое. Но почему утром я тебя не понимала?
– А ты утром ещё фрукты не ела.
– А ты кота нашего не видела?
– Топа ушёл за забор. Ему проще. Он между прутьями пролез и был таков. А я толстая – я не пролезла. Рыть пыталась, но забор в землю глубоко уходит и не одной дырки. Может, вернётся ещё.
– А что тебе здесь не нравится, Чебурашка?
– Не знаю. Что-то меня здесь пугает и в доме, и в саду. Бежать отсюда хочется, сломя голову и не разбирая дороги, куда глаза глядят.
– Ладно, успокойся, давай спать. Только завтра рано не буди.
– Постараюсь. Ну, уж извиняй, как получится.
Утром повторилась вчерашняя история, за тем лишь исключением, что вместо скулежа и подтявкивания, девочка услышала:
– Вставай, вставай, скорей, скорей, не могу уже. Выпускай скорей!
– Слушай, – вставая и еле разлепив глаза, рыкнула Вероничка, – Ты – наглый, вредный Чебурек! Ты специально будишь меня так рано? Ты же дома в полвосьмого гулять выходила, а здесь полшестого всего, – тут девочка задумалась и легонько стукнула себя по лбу, – Здесь же время московское! С нами на два часа разница! Ты права, Чебурашка, пора гулять!
Вероничка накинула на себя лёгонькое платьице и побежала выпускать собаку.
Часы в комнате сказали: «Бум!» ровно в шесть утра. Процедура со сменой белья на кровати повторилась.
Вероничка выпустила собаку гулять, хотела сразу спать пойти, но в столовой увидела Макара. Он уплетал бутеры с колбасой, запивая их ароматным кофе. Девочке тоже захотелось бутерброд.
– Макар, дай один!
– Да сама закажи!
– А как?
– Просто скажи, что ты хочешь, и всё.
Вероничка задумалась.
– Хочу бутер с сыром, колбасой и листиком салата. Горячий, политый томатным кетчупом.
Несколько мгновений ничего не происходило. Потом стол чуть дёрнулся, и на скатерти очутилась тарелка с большим горячим бутербродом.
– И стакан апельсинового очень холодного сока.
Стакан материализовался. Вероничка отхлебнула.
– Фу, тёплый!
Макар засмеялся:
– Посмотри, что на этой стороне стакана написано.
Вероничка повернула стакан. На прозрачном боку светилась надпись: «Холодные напитки детям противопоказаны!»
– У, вредный дом! – обиделась девочка.
– Нет, умный дом! А папа так и не появился. Мама до четырёх часов утра здесь сидела, его ждала. Потом я её спать отправил, а сам в машину ушёл.
– А что ты там делаешь?
– Я пытаюсь настроить навигатор, чтобы он везде работал.
– А что, он не везде работает?
– Ну, во всех средах. Например, в воде, в снегу, в вакууме и даже в параллельном мире.
– А такой мир есть?
– Наверное, не придирайся к словам. Я ещё параллельный мир не нашёл, но уже несколько таких миров рассчитал. Иди лучше, спи ещё. Я тоже часика два-три вздремну.
Мальчик достал блокнот, вырвал листок и написал: «Маму не будите! Она не спала всю ночь, ждала папу. Покушать закажите сами. Просто скажите,
