откуда-то вынул маленький звенящий мешочек и кинул ей.
Машинально поймав, Алина недоумённо посмотрела сначала на деньги (а это, без сомнения, были именно они), потом вслед ускакавшему за остальными брюнету, и, проанализировав вышесказанное, едва не выронила драгоценный крохотный мешочек.
"Чёёёрт... этот рукож... блондин что, король?! - Мягко говоря, удивлённо подумала она, - М-дяя... вышла Алина в лес погулять..."
...
Неделю спустя
То и дело теребя замызганный фартук, воровато оглядываясь и чуть ли не волоча пустые вёдра, Алина быстро отдалялась от замка, направляясь отнюдь не к колодцу, куда её послали, а вглубь города.
Местность вокруг заметно поменялась: ровные ухоженные улочки, опрятные домики, ограждённые заборами, небольшие парки, уставленные лавочками, маленькие чудные фонтаны, отмеченные потрёпанными вывесками различные заведения. То и дело проезжали всадники на лошадях, дамы и господа в открытых, щедро украшенных колясках, мужики с деревянными телегами, проходили разношёрстные прохожие. И чем дальше девушка шла - тем ярче становились вывески, тем выше и богаче дома, тем больше было людей вокруг. Все куда-то спешили, о чём-то переговаривались, смеялись; ржали и цокали копытами лошади. Некоторые без остановки неслись так быстро, что едва не сбивали с ног, но остальные прохожие явно были к этому привычны.
Дальше нашлась и центральная площадь: очень уж ухоженной, большой и завораживающе красивой была эта круглая площадка, мощённая плитами. Магазинчики, салоны и трактиры здесь буквально сияли, украшенные разными «финтифлюшками», от чего глаза Алины разбегались, а её женская душа прямо-таки разрывалась на несколько частей: по кусочку на каждый магазинчик. В самом центре обнаружился большой медный памятник какому-то грозному королю с обнажённым мечом, рядом – лавочки и пара маленьких фонтанов. А венчало всё это великолепие высоченное, как небоскрёб, здание с острыми шпилями и огромными серебряными курантами. Может, что-то вроде ратуши.
Достав из-за лифа (за неимением карманов...) платья тот крохотный мешочек с деньгами, Алина, подумав и осмотревшись, направилась к одной из неприметных таверн.
Внутри было так же опрятно и безыскусно, как снаружи: заведение это не отличалось особой популярностью, зато цены здесь были в несколько раз дешевле. Заказав у удивлённо и чуть насмешливо разглядывающей её подавальщицы куриный окорок с картошкой и хлеб, девушка устроилась в углу, за обшарпанным деревянным столом, не обращая внимания на таких же мирных и спокойных посетителей.
Последняя неделя выдалась суматошной, сумасшедшей. Приходилось вставать чуть свет, весь день носиться туда-сюда с поручениями, а ложиться глубоко за полночь. Причём работа была совершенно не привычная для девушки из комфортного, цивилизованного двадцать первого века, тем более очутившейся в теле хиленькой девчушки: чистить камины и котлы (адская работа), ухаживать за садом (а он огромен), штопать, стирать, таскать тяжести (вёдра, вещи, хворост, корзины), подметать и мыть полы без швабр, мыть посуду, разбирать что-то, и так далее. Разумеется, чаще всего всё это делала не она одна, но всё равно объём работы был огромен: добравшись до своего тюфяка, Алина просто валилась с ног, впадая в нечто среднее между глубоким сном и обмороком. Вдобавок кормили её очень мало - хозяйка оказалась скупа на еду для своих слуг (да и в принципе весьма зажимиста) - те дрались за каждый кусочек. Естественно, при таком раскладе девочке, на которую всем наплевать и которая оставалась в замке, так скажем, неофициально, приживалой, перепадали лишь крохи. Иногда голод был таким ильным, что желудок к спине прилипал... Более того, два раза за эту неделю её снова избила "мать" за какие-то нелепые мелкие провинности. Да и остальные не чурались дать подзатыльники или оплеуху "для скорости". Алину это оскорбляло и злило, но она терпела, зная, что иначе будет хуже.
"Терпение и труд всё перетрут" - Сквозь злые слёзы старательно внушала себе она.
Подслушивая между делом разговоры, иногда даже робко и осторожно спрашивая, ей удалось выяснить несколько немаловажных вещей. Мир, в котором она оказалась, называется Арант, страна - Эардан, а небольшой провинциальный город - Ирис, находился он неподалёку от столицы и являлся частью владений графини Мейларас, вдовы и покровительницы искусства. Последняя славилась торговой "чуйкой": она всегда умела вовремя вложить деньги в то, что в дальнейшем приносило ей немалый доход.
Всё это время Алина искала возможность ненадолго улизнуть, чтобы попасть на базар и купить всё необходимое для сформировавшегося в её голове плана.
Пообедав и расплатившись, Алина, сытая и счастливая (надо же, какие мелочи уже радуют) расспросила хозяйку о том, как добраться до ближайшего рынка, отправилась туда. вот, буквально в паре шагов от главной площади, обнаружился длинный, неимоверно шумный базар, которому будто нет ни конца, ни края. Пёстрые палатки и лавочки, которые, казалось, соревнуются в яркости, непроходимая разношёрстная толпа, звон, лязг, гвалт и гомон. Пахнет выпечкой, сладостями, духами, чем-то ещё. Совсем как дома…
Однако лавку, где продавалось необходимое, пришлось искать довольно долго и чисто по наитию, ибо Алина с трудом представляла, как выглядят принадлежности для рисования в "средневековом" варианте.
Старик-продавец недоверчиво осмотрел посетительницу, когда она попросила показать ей всё необходимое для рисования, однако, ничего не сказав, принялся выполнять просьбу.
Краски, не блещущие большим разнообразием, продавались отдельно каждая и находились в крошечных глиняных сосудах наподобие современных пластиковых для гуаши. Как пояснил продавец, краски получены благодаря природным материалам (сок растений и перетёртые минералы) и каждый при желании может изготавливать их сам, однако на просьбу девушки объяснить ей, как именно это делается, ответил отказом, аргументировав тем, что не станет таким образом терять клиентов.
Что же касается аналога карандаша, тут было негусто: кусочки угля и что-то наподобие "зёрнышка" карандаша, только без деревянного "обрамления". Алина взяла и то, и другое.
С "бумагой" тоже выбор невелик: в наличии были только дорогущий холст и пергамент. Взяла и того, и другого понемногу.
Всё вместе это вышло ей в половину монет из мешочка (в ценах здешних девушка пока разбиралась посредственно, но, кажется, старик не завышал). Поторговавшись для виду и скинув пару золотых, Алина довольная вышла из лавки, неся прямо в фартуке всё приобретённое счастье, надеясь, что удастся протащить его в замок незаметно.
Набрав воды в вёдра и кое-как умудрившись держать кончик фартука в зубах так, чтобы содержимое не вывалилось, Алина лёгкой походочкой направилась обратно, не обращая внимания на косые взгляды.
Только бы всё получилось!..
...
Этот день с самого утра пошёл как-то не так. И поначалу сложно было сказать, чем же именно он так отличался от предыдущих: просто чувствовалось, что сегодня случится что-то из ряда вон выходящее.
Вот уже месяц Алина живёт в замке графини Мейларас в качестве то ли девочки на побегушках, то ли тени, то ли пахотной лошади. Дни были суровы и одинаковы, полны тяжёлой, грязной работы и побоев. Царящая вокруг антисанитария и отсутствие привычных удобств, хотя бы нормального туалета (вот уж не думала, что когда-нибудь будет так скучать по белому другу) и средств гигиены невероятно удручали. Лишь изредка удавалось искупаться в озере, и сама себе Алина всё больше напоминала чёрта из табакерки. Говорят, что человек ко всему может привыкнуть, но пока что девушка не спешила соглашаться с этим утверждением.
Один раз, почти весь день проведя под проливным дождём и холодным ветром, выполняя приказ, Алина подхватила такую сильную простуду, что подозревала воспаление лёгких. Её надрывный кашель сотрясал весь замок, а температура и головные боли не давали подняться по утрам. В итоге её просто заперли в чулане, чтобы не заражала остальных, изредка принося кусочек хлеба и воду. Благо, в запасе у Алины имелись сушёные целебные травы и ягоды, из которых она научилась (методом проб и ошибок) делать пахучие отвары. Они, или, может быть, чья-то высшая воля поставили её на ноги, однако случившееся помогло ей утвердиться во мнении, что дальше бездействовать нельзя. Хрупкое здоровье девочки (которую, как она выяснила, звали Азалия) едва ли позволит ей долго жить в таких условиях, так что надо вырываться. Хочешь жить - умей вертеться...
Снова потекла череда тяжёлых будней, пока однажды утро не принесло с собою ожидание чего-то... необычного. Как будто вот-вот всё в корне изменится.
Уже третий день слуги носились по дому, как угорелые, готовя замок к большому приёму гостей. Своё день рождение тридцатитрёхлетняя вдова всегда праздновала с размахом, не жалея денег, хотя обычно это было не свойственно её натуре. Более того, по мере приближения пира, куда она пригласила знать со всей округе, Эридна Мейларас становилась всё более благодушной, что тоже было вовсе не в её характере. За время прибывания в замке Алина неплохо изучила эту особу: капризная, склочная, непостоянная, она, однако, оказалась не лишённой ума, проницательности и вкуса. Так, например, если благотворительность, коей леди занималась нарочито напоказ, на самом деле ничуть не увлекала её, то искусство вызвало очень даже искренний восторг и интерес. В остальном сея персона претила Алине - алчная торговка под маской "идеальной леди". Но выбирать не приходилось.
Предпраздничная суматоха захватила и её: работать пришлось в два раза больше, хотя это и казалось невозможным. В короткий срок мрачноватый замок превратился в нечто невообразимое, словно из сказок - разве что ярче бриллианта не сверкал.
Под вечер, когда всё уже было готово к так ожидаемому скучающей по
