Искры

Учитель…
 Профессор лишь слегка кивнул, скользнув по вошедшему уставшим взглядом.
- Важный какой. – оборвал пациент, оглядываясь. – Мы это исправим.
- Присаживайтесь сюда, Виктор Алексеевич. – хозяин кабинета выдвинул один из стульев. – Сейчас чаёк будет…вы какой предпочитаете?
- Красный есть? – голос у Иванова был скрипучий резкий, фразы обрывистые, вся речь его походила на кардиограмму. – Хороший у вас кабинет, доктор…себе такой же сделаю…только больше.
- Семён Маркович, – Конев суетился с чайником. – вам чай или кофе?
- Чай, Сашенька. Не крепкий и с лимоном, сахара два кусочка. – профессор сидел на краю дивана, скрестив вытянутые ноги и подперев голову рукой. Вид у него был скучающий, взгляд обращён в никуда и ничего не выражал.
- Заскучал профессор. – всё так же резко и отрывисто заметил пациент. – Много психов повидал на веку…а, Маркович? – подмигнул он Торшину.
- Много. – лениво кивнул тот. – Вы, как я догадался, на нечто неординарное претендуете, молодой человек?
- Претендую. – весело кивнул претендент в ответ, потирая руки.
- Я и не спорю. –  согласился профессор. – Но только держите себя в рамках приличия…я всё таки более чем в два раза вас старше… думаю, что для такой незаурядной личности это не составит труда?
- Не составит. – приложил Иванов ладонь к груди, видимо обозначая сожаление о бестактном поведении. - Это я ваше внимание хотел привлечь.
- Лучший способ привлечь моё внимание – это озвучить нечто этого самого внимания достойное. – слова бесстрастно вытекали из старика, лишённые всяких эмоций.
- Угощайтесь. – Сан Саныч поставил кружки с чаем на столик с колёсиками и выкатил его в центр кабинета. -  Угощайтесь, господа хорошие.
- Господа все в Париже. – хихикнул пациент, забирая свой напиток.
- И вправду, Виктор Алексеевич. – осторожно заговорил Конев, присев на диван рядом с учителем. – Поведаёте, уже профессору о вашем открытии…очень вас прошу. Мне…да, полагаю, и вам немаловажно будет услышать мнение такого опытного человека и специалиста.
- С удовольствием. – осторожно отхлебнул чай Иванов. – Как вам мир, профессор?
- Уточните вопрос, пожалуйста.
- Я не горы, леса и реки имею в виду…они прекрасны. – вновь завращал глазами пациент. – Мир людей! Как он вам, нравится?
- Оставляет желать лучшего. – Торшин рассматривал фрески на стенах.
- Все так думают. – довольно кивнул Иванов. – Согласитесь: тщетно пытаться улучшить нечто развивающееся и подвижное, каковым несомненно является бытиё человека, не затронув основ…первопричин, так сказать.
- Логично. – согласился Конев, скосив глаза на профессора и заметив, что тот никак не реагирует и вообще имеет весьма скучающий вид.
- Всё началось с Евы, профессор…помните эту историю?
- Библейскую? – разглядывая ногти, спросил  Торшин.
- Да! Именно библейскую! – пациент вскочил, напрягся и начал выразительно жестикулировать длинными узловатыми пальцами. – Ева придумала первую одежду! Это же так просто! Плод, то есть самая вожделенная часть её тела, был доступный, а стал запретный! Ева получила инструмент манипуляции мужчиной! Познала запретный плод! Познала преимущества запретного плода!
- Продолжайте. – поощрял Конев, косясь на учителя. – Только спокойнее.
- Вы представьте только, профессор, что произошло в мозгах самца обезьяны, когда вместо вожделенных гениталий, привычных глазу  и до того открытых для взора, он увидал какой-нибудь фиговый листок! Соображаете!?
- Интересно. – протянул Торшин, подняв глаза на пациента. – Продолжайте, пожалуйста.
- Это же начало фантазирования! Принципиально новый этап в развитии мозга! Спусковой крючок человеческой эволюции! – Иванов уже торопливо ходил по кабинету, размахивая руками и бросая короткие реплики…пронзительные, острые, пробуждавшие в собеседниках неподдельный интерес. – Уже догадались, профессор, при чём тут змей? – уставился он на Торшина, выжидая. – Доктор, не подсказывайте!
- Признаться…нет. – виновато улыбнулся тот.
- Змей скидывает кожу, как одежду! Возможно, наблюдая за этими фокусами змея, Ева и додумалась одеться.– пациент преобразился: плечи расправились, глаза сверкали, голос стал мощнее. Казалось, он пропускает через себя огромный разряд тока. –  Ещё нужны доказательства?
- Давайте, Виктор Алексеевич. – кивал доцент. – Мы внимательно слушаем.
- Всё просто. – продолжал тот, весело подмигивая и всё так же вращая глазами. – Сексуальная энергия…самая мощная энергия, профессор, естественно при удовлетворении жизненно необходимых потребностей, таких как еда, сон, безопасность… Сексуальная энергия по всем законам физики стремится из относительно холодных яичек в горячую матку. Разница температур всего ничего, но для тонких энергий достаточно. Так?
- Допустим. – кивнул профессор.
- Сначала всё происходит в сознании. Так?
- Так. – нетерпеливо соглашался доктор, косясь на учителя и довольно подмечая всё возрастающий интерес в глазах последнего.
- А на пути энергии, пардон, первые в истории трусы…соображаете? – пациент как дирижёр, подавал выразительные знаки собеседникам, приглашая активно вступать в диалог. – Как плотина на реке…похоже?
- Да. – ответили оба одновременно.
- Началась переработка сексуальной энергии в новую интеллектуальную, до того неведомую! Каково?! – он явно был доволен производимым эффектом. - Новая преграда побудила всесильную сексуальную энергию через сознание искать новые пути для её преодоления. Все достижения мужчины в искусстве, науке, войне…всё продиктовано желанием преодолеть эту преграду. В Библии так и сказано: «И открылись у них глаза, и увидели они, что наги…» А одежда, в дальнейшем, дала возможность уйти из рая…то есть из тёплых мест, где и очеловечилась обезьяна. Ведь мужчина и в наши дни любит глазами.
- Интересно…достаточно интересно. – пробормотал Торшин.
- Конечно интересно. – согласился пациент. – Но Я полагаю, что тут под раем и адом подразумеваются более глубокие и серьёзные процессы, чем просто название какого-то места.
- Какие процессы тут по вашему подразумеваются? –поинтересовался Сан Саныч. – Вы мне, Виктор Алексеич, больше ничего не говорили.
- Только сейчас озарило. – хихикнул Иванов. – Ай, спасибо вам, господа хорошие, очень важный момент вы помогли мне найти…ключевой.
- Поделитесь уже.
- Рай и ад – это на самом деле разные состояния сознания, а не какие-то места! – почти крикнул пациент. – Ведь представьте себе, что начало фантазирования и прогнозирования жизни рано или поздно у всех упирается в одну и ту же стенку…и дальше никак!  И стенка эта смерть! Животные едят и пьют, размножаются, спасаются от опасности, но они не просчитывают ситуацию далеко вперёд, живут сегодняшним днём, даже мгновением. А человек, научившись фантазировать с помощью Евы, просчитал свою смерть и, следственно, приобрёл страхи, депрессии, агрессию, садизм, жестокость, жадность…
- Значит не так уж и великолепно получается открытие Евы, молодой человек. – подмигнул Торшин.
- Великолепно. – безапелляционно заявил тот. – Если мы за эту стенку ещё не пробились, то это совсем не значит, что её невозможно пробить.
- И как же её пробить?
- Пока не знаю, профессор. – почесал он задумчиво подбородок. – Но обязательно узнаю…обязательно мы по ту сторону смерти заглянем, вот увидите. Не может всё это просто так быть без ответов и скрытых возможностей…никак такого быть не может.  
- Я сейчас, за исключением пробивания стенки, не вижу изъянов в вашей логической цепочке. – задумчиво кивал профессор. – Достаточно интересно.
- Что! – возмутился пациент. – Мне, простите, плевать, что вы там видите!
- Спокойно, Виктор Алексеевич. – вмешался Конев.
- Тысячи лет люди глядели в упор на эту историю и не замечали очевидного! – Виктор всплеснул руками. – Воистину сказано: лучше всего спрятано то, что находится у всех на виду! Я! – он ткнул себя пальцем в грудь. – Я начинаю новый этап в истории человечества!
- Какой этап? – улыбнулся профессор.
- Эра расшифровки знаний. – торжественно провозгласил Иванов. – Вы что думаете, это просто так? Нет, уважаемые, во всех древних легендах, мифах, сказаниях зашифрованы знания и я нашёл ключ, я на самом известном мифе показал, что он наполнен смыслом и может быть понят нами! По моему пути пойдут многие! Но я первый! Обидно вам?
- В смысле? – не понял Торшин.
- Ну, вы всю жизнь занимались наукой, работали и ничего стоящего, такого чтобы вас хотя бы через двадцать лет вспомнили, после себя не оставите.
- А вы, я так понимаю, уже и место себе в истории присмотрели. – профессор заметно нервничал. – Думаете, что этого сомнительного умозаключения достаточно?
- О том, что оно не сомнительное говорит хотя бы огромное количество порнографии, всегда востребованной. – пациент снисходительно улыбнулся. – Но специально для вас, профессор, я расшифрую ещё один очень известный миф…хотите?
- Мне всё равно! – Семён Маркович откинулся на спинку, сложив руки на груди. – Хотя, давайте…любопытно послушать.
- Где граница между животным и человеком? – весело подмигивал Иванов, нависая над собеседниками.
- Просветите. – хмыкнул старик.
- Огонь! – поднял тот торжественно палец вверх. – Животные строят дома, даже используют орудия, но никто из них не способен даже приблизиться к огню.
- Допустим.    
- А как по-вашему, профессор, обезьяна смогла это сделать?
- Как-то не задумывался. – Семен Маркович пожал плечами.
- Вспомните Прометея. – пациент сделал паузу, давая собеседникам обратиться к памяти. – Обезьяна смогла приблизиться к огню только очень пьяной! Вот почему Прометею орёл выклёвывал печень! – он торжествовал. – За пьянство и жареную пищу платят печенью!
- А как же она напилась? – нерешительно спросил Торшин.
- Запасали фрукты, они забродили. – Иванов махнул рукой. – Это несущественно! Главное в том, что нам дают знания! Вы даже не представляете всю важность происходящего!
- Куда уж нам. – задумчиво пробормотал старик.
- Зря иронизируете. – небрежно махнул рукой Иванов. – Огонь даёт новую энергию, недоступную животным. Люди смотрели на огонь и это, несомненно, сказалось на их интеллекте. И пришёл первый огонь именно с неба…от молнии…от богов…из космоса, если разобраться поглубже. Есть ещё всего два варианта: вулкан и метеорит, но по сравнению с молнией они маловероятны. Огонь дал надежду и защиту, обогрел и накормил…
- Убивать помог. – вставил Сан Саныч.
- Не без этого. – согласился Виктор. -  Я уже представляю себе, как религиозные иерархи спрашивают своих советников после того как я это опубликую: «Как нам это опровергнуть?» «Никак. – отвечают те, поразмыслив. – Нужно соглашаться.» - пациент светился от счастья. – Я свожу вместе науку и религию! Рождается новая невиданная силища! Рождается метанаука, давно предсказанная самыми выдающимися мыслителями, сплав религии, традиционной науки и искусства!
- А вы вначале мир собирались от основ изменить, если не ошибаюсь? – профессор с интересом смотрел на собеседника. – Поделитесь соображениями по этому поводу.
- Всё очень просто. – охотно подхватил тему тот. – Если всю обозримую историю главное чем занимался человек – это обман ближнего с целью завладения чужим или того хуже совершенствование орудий