угрозой мгновенно могли оказаться авторитетные титулы больших учёных, недальновидно и громко заявлявших о псевдонаучности даже упоминания энергоинформационных взаимодействий, от которых и до души рукой подать, не оставив тем самым камня на камне от материализма, исследования в данном направлении были остановлены. И лишь совсем недавно Михаил Иванович вновь вплотную занялся этим вопросом…
- Деда. – задумчиво спросил мальчик.
- Что, Мишенька?
- А ты правда думаешь, что можно научиться мысли читать?
- Конечно можно.
- Как?
- Как радио. Настроился на нужную волну и всё.
- А как настроиться?
- Пока не знаю… Тебе пора. – профессор погладил внука по голове.
- Пока. – помахал тот рукой и направился к школе.
Профессор дождался троллейбус, занял место у окна и поехал в институт, погружённый в свои мысли.
Сам себя Михаил Иванович очень часто представлял инопланетянином. Он жил легко. Лёгкость эта была не в богатой комфортной жизни или хорошем отношении окружающих, нет…легко было на душе. Он не понимал, как можно мучить себе подобных по пустякам, тратить на это драгоценное время и энергию. Любимая жена Мария Васильевна, как-то раз по его просьбе, смогла вспомнить лишь три случая за их почти сорокалетний брак, когда он позволил себе закричать. И именно в этой своей способности жить легко и радоваться самому процессу жизни профессор видел основную причину того, что многочисленное его семейство обходили беды и болезни.
Основной составляющей счастья была любимая работа. Михаил Иванович смотрел на мир как на бесконечное взаимодействие вечных законом, соблюдение которых не требовало напряжения и больших затрат, но окупалось многократно. Но он не был скучным замкнутым учёным. В доме у него часто бывали друзья, и гостеприимные хозяева любили закатывать шумные праздники и выезжать на природу при любой возможности. Особую же несравненную радость приносили внуки, очень любившие мудрого дедушку.
- Выходим, ребята! Кому сказала! – огромная тётка в оранжевом жилете голосила на весь троллейбус. – Выходим или оплачиваем!
- Нам всего две остановки. – заплетающимся языком промямлил один из парней, изрядно пьяных. – У нас всего десятка…возьми, мамаша.
- Деньги на пиво оставьте, а на следующей сойдёте! – командовала она. – Голову проветрите, а то совсем заснёте тут!
- Соломоново решение! – согласился парень.
- Машуля! Кушать хочу, милая! – закричал профессор жене с порога, вернувшись вечером домой.
- Руки мой! – ответила она из кухни. – Всё готово.
- Вкусно пахнет. – зайдя на кухню профессор поцеловал супругу. – Как дела?
- Хорошо. – Мария Васильевна поставила на стол салат, хлеб, голубцы…и уселась напротив, водя карандашом по кроссворду в журнале. – Ты должен знать: кто из учёных сказал: «Бог не играет в кости?»
- Эйнштейн. – ответил Михаил Иванович набитым ртом.
- Подходит. – записала она. – Легендарный библейский царь, прославившийся своей мудростью?
- Что? – он перестал жевать. – Соломон подходит?
- Подходит.
- Странно.
- Точно подходит.
- Да я не о том. – махнул рукой профессор, совсем забыв о еде. – Он весь день меня преследует.
- Кто? – жена посмотрела на него поверх очков. - Соломон?
- Он самый. – профессор продолжил ужин.
- Может он твой предок? – засмеялась она.
- Надо Библию почитать.
- Давно пора. – закивала Марья Васильевна. – Там ведь очень много хорошего.
- Посмотрим.
Мария Васильевна немного беспокоилась. Михаил Иванович наскоро закончил ужин, взял чай, достал с полки в коридоре Библию, задумчиво повертел её в руке и удалился в кабинет. Он сидел там безвылазно уже три часа.
Всю жизнь профессор был атеистом и с лёгкостью объяснял любые, даже самые загадочные, происшествия и факты. НЛО он относил к редким атмосферным явлениям, чудесные исцеления к самовнушению, полтергейст к особой геомагнитной активности…
Но сегодня произошло что-то очень странное. И Мария Васильевна не находила себе места от любопытства с небольшой примесью тревоги. Наконец, не выдержав, она приоткрыла дверь и заглянула в кабинет.
Профессор сидел в своём любимом кожаном кресле под абажуром, неподвижно уставившись в потолок, на коленях лежала Библия, в руке была наполненная рюмка, а на столе стояла початая бутылка подарочного коньяка.
- Молодец, Соломон. – пробормотал он и одним махом опрокинул содержимое рюмки в рот. – Мы тут ищем, по крупицам собираем, учёными себя считаем, прогрессом кичимся и нихрена не знаем…а они там давным-давно.
- Миша! – воскликнула Мария Васильевна. – Ты что! Что случилось?
- Наливай! – сделал профессор залихватский широкий жест рукой. – За Соломона! Который всех нас давно обошёл! Да ещё, как котёнка, меня носом тычет!
- Тебе плохо? – испугалась она.
- Да чтоб мне всю жизнь так плохо было! – засмеялся он. – Сегодня твой муж стал самым верующим человеком на свете!
- Как? Что! – она заплакала. – Хватит издеваться, наконец!
- Сейчас всё объясню…ну не плачь. Маша! – профессор нетвёрдой походкой подошёл к жене, обнял за плечи и проводил до кресла.
- Что с тобой? – всхлипывала она.
- Ты только послушай, что тут написано! – Михаил Иванович взял Библию и стал читать. – Глава называется «Премудрость Соломона». – он прокашлялся и голос его зазвучал торжественно. – Премудрость светла и неувядающа, и легко созерцается любящими её, и обретается любящими её. Она даровала мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и середину времен, смены поворотов и перемену времён, круги годов и положение звёзд, природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней. Познал я всё, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего. Она есть дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твёрдый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи. Ибо премудрость подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь всё проходит и проникает. Она одна, но может всё, и, пребывая в самоё себе, всё обновляет. Она быстро распространяется от одного конца до другого и всё устрояет на пользу. – профессор посмотрел на жену. – Подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь всё проходит и проникает. – повторил он медленно, делая акцент на каждом слове. - Понимаешь?
- Как твои волны? – несмело предположила она.
- Умница ты у меня. – он послал воздушный поцелуй. – Единое энергоинформационное поле Вселенной вышло со мною на связь. Но как!? – он закатил глаза. – Бред какой-то…но так и есть.
- Как оно на тебя вышло?
- Я имя Соломон сегодня три раза услышал! Понимаешь?
- Знак тебе.
- От кого?
- От премудрости. – засмеялась Мария Васильевна.
* * *
Михаил Иванович сидел в первом ряду. Вокруг были какие-то незнакомые люди, очень важные, в дорогих костюмах, на уши многих были надеты наушники. Профессор взглянул на себя и очень смутился: он оказался тут в своём любимом домашнем халате и тапочках на босу ногу. «Как меня только сюда пустили?» - подумал он, плотнее запахивая полы халата. Но никто из присутствующих, казалось, и не собирался обращать на него внимание. В огромном зале буквально повисло ожидание чего-то очень важного.
Михаил Иванович посмотрел на сцену и замер от удивления: позади высокой трибуны был изображён огромный бело-голубой глобус, обвитый колосьями… «ООН? - едва не вскрикнул профессор. – Но как?» Он оглядел зал повнимательнее: полукруглые ряды занимали делегации различных стран, повсюду были видны таблички с названиями, дипломаты изучали документы, некоторые переговаривались, кто-то писал…
Неожиданно присутствующие, как по команде, отложили свои дела и неподвижно уставились на сцену. Профессор поднял глаза и снова едва не закричал: из-за высокой трибуны возвышался величественный мужчина в пурпурной тунике. Его длинные чёрные с проседью вьющиеся волосы свободно ниспадали на плечи, красивое смуглое лицо выражало спокойное достоинство, тёмные глаза слегка улыбались, обводя взглядом зал. На вид незнакомцу было лет сорок. От него исходила некая сила, заставлявшая присутствующих едва дышать, ожидая его речь. Повисла звенящая тишина.
Незнакомец выждал ещё несколько минут и стал говорить громким, глубоким, властным голосом.
- Я, Соломон, сын Давида пришёл к вам с последней попыткой отвести беду. В последний раз мы пытаемся словом пробудить в ваших душах желание идти за светом, рассеять сгущающуюся тьму. Вы! – оратор крикнул так неистово, что у профессора зашевелились на голове волосы. – Лицемеры, кровавые диктаторы, бездушные рабы власти, золота, лжи, насилия, крови…возомнившие себя вершителями судеб, но забывшие о том, что спросится с вас, обличённых властью, стократ! Как вы слепы, лживы и глухи! Неужели не видите вы, как уже сотрясают землю страшные землетрясения! Как уже опустошают ваши пространства вихри, смерчи и пожары! Как страх, словно чума, поражает ваши народы! Давно пришло время покаяния, но вы, оставаясь глухими к знамениям, продолжаете испытывать терпение господа!
Соломон отпил воды из стакана, прокашлялся и продолжил.
- Теперь по существу. – тон его стал спокойным и деловым. – Наступает переломный момент. Всем людям земли предстоит сделать выбор: жизнь или смерть. Пророчество апокалипсиса, данное вам не раз, является испытанием для вашей воли к жизни. Пока же вы, как послушные овцы, двигаетесь к пропасти. Но господь не радуется ничьей погибели. Представляю вам мудреца из России, Колпина Михаила Ивановича. – царь посмотрел на профессора. – Идите сюда, Михаил Иванович.
Придерживая полы халата, профессор послушно вышел на освещённую сцену. Он чувствовал себя очень неловко, но взгляды сидевших в зале были неподвижны, внимательны и почтительны, без доли иронии и даже намёка на улыбки.
- Расскажите, Михаил Иванович. – обратился к нему Соломон. – Как высшие силы общаются с людьми?
- Я не знаю. – неуверенно пожал плечами профессор.
- Знаете. – словно преподаватель, за уши вытаскивающий нерадивого ученика, негромко проговорил царь. – Подумайте хорошенько.
- С помощью премудрости. – несмело предположил Михаил Иванович.
- Конечно. – улыбнулся Соломон. – Но как? Раскройте механизм. Это же так просто!
- Премудрость переходит в святые души. – запнулся отвечающий, смущаясь.
- Да! Я не зря вас выбрал! – довольно потёр руки Соломон. – Всюду одни законы! Вот вам. – он указал пальцем в зал. – Чтобы заработать ваши кровавые миллионы нужно сначала, как ни крути, вложить деньги. А нам. – указал царь на себя. – Нужно вложить идею. – он посмотрел в зал и стал махать рукой, словно подгоняя мысли людей. – Ну, соображайте, тугодумы. Нострадамус с его предсказаниями, Да Винчи с парашютами и танками, Жюль Верн с его подводной лодкой и полётами на Луну…и много других. Мы вкладываем мысль в одну голову, а вы, прочитав или посмотрев мысль, оформленную гением, своей совокупной энергией всё это материализуете. Главное кому-то одному написать о подводной лодке, например. Идея оформляется, набирает силу и начинает работать уже
