всё это низкое лицемерие? Да, понятно, откуда. Вся эта ядовитая, растлевающая патока вытекает из выдуманной морали, какой-то несуществующей этики и всяких прочих идиотских кодексов. Никакой морали в природе не существует! Мораль – это искусственно выведенная категория! Мораль – матерь лицемерия!!!
Человеку, в его нынешнем современном обличии, всякие там морали, духовности и этики абсолютно противоестественны и чужеродны. Да, откровенно говоря, эти искусственные, насильно навязанные “ценности” всегда были для него неудобны и обременительны. Под этими лицемерными правилами и запретами он всего лишь пытался сокрыть и приукрасить своё истинное лицо. Но этот не по размеру сшитый костюмчик трещит и расползается по швам от бешеного напора его натурального, дикого естества, которое неудержимо прёт из него яростным, неукротимым потоком, сметая все эти слабенькие, выдуманные кем-то условности и табу. Человек пытается прикрыться этими картонками, завуалировать настоящее положение вещей, но уши его животной, свирепой сущности всё время лезут наружу и бесстыдно торчат над этими дырявыми маскировочными сетями выдуманных условностей. Невозможно этим фиговым листочком многословной лжи и лукавой морали прикрыть весь срам его естественной, натуральной природы! Вот от этого мерзкого лицемерия и возникает чувство отвращения.
Вместо того, чтобы честно заявить, что я есть животное, что натура моя гнилая, что стержень мой внутренний смердит невыносимо, человек ищет оправдания своей гнусности и подлости. Он выдумывает какие-то сверх существа с высшим замыслом именно для себя любимого, он создаёт философии и религии, он занимается поиском какой-то истины в последней инстанции, где он успокоится своим правильным выбором и бессмертием своей ненаглядной души.
Какой души? Что человек так носится с этой несуществующей субстанцией? Собственная Жопа – вот центр Вселенной, вот основа мироздания и начало всех его начал! Она всегда с человеком, она всегда рядом, такая родная, такая сущая, такая неотъемлемая. Её можно потрогать, на неё можно присесть, её можно почесать. Чем человек, собственно говоря, всю жизнь и занимается. Нет такого преступления, на которое он не пошёл бы ради спасения, защиты и холе-лелеяния этой своей невероятно драгоценной части тела. И не стоит себя тешить пустыми иллюзиями, да глупыми, безосновательными надеждами на вечное прозябание в форме каких-то эфемерных, выдуманных форм жизни. Нужно быть реалистами. Для каждого конкретного человека мир вращается исключительно вокруг его личной Жопы!
А вы говорите: бессмертие души, высший замысел, истина в последней инстанции. Найдёт ли человек то, чего так страстно желает? И нужна ли ему, вообще, эта абсолютная истина? Конечно же он не найдёт её никогда! На самом деле человеку нет дела до абсолютных истин, они ему не только совершенно не нужны, но и вредны, даже опасны. Человеку нужна только его маленькая, эгоистическая, шкурная правда, при помощи которой он легко сможет оправдать свою собственную слабость, лень, подлость, лицемерие, трусость и прочие естественные, неотъемлемые составляющие его животной натуры. А вот абсолютные величины ему ни к чему, потому что по сравнению с ними он выглядит бесконечно малой единицей, а точнее недостойным, презренным нулём.
Так что врёте вы всё, неуважаемые кардиналы, попы, муллы, раввины и прочие словоблудливые служители различных культов. Вы только затуманиваете и без того несветлое сознание человека, вы уводите его в сторону от реального решения проблемы. Нет, такое нельзя вылечить мантрами, молитвами и прочим религиозным бредом! Здесь нужно что-то явно посильнее общепринятого “священного писания”. Тут нужна не терапия, а полноценная хирургия. А вы уже столько тысяч лет занимаетесь пустым словоблудием, а толку нет никакого. Человек как был лицемерным животным, так и остался. Вашими стараниями только лицемерия прибавилось.
Пора бы уже запретить всё это древнее мракобесие. Ведь, культивируя веру в Бога, в высшие сверхъестественные силы, человек всего-навсего пытается хоть как то оправдать никчёмность и бессмыслие своего пребывания на этом свете. Вот единственное рациональное объяснение веры человека в Бога. Но ведь эта скрытая, подсознательная мотивация ложна. Опыт многих тысячелетий доказывает это совершенно однозначно. Расшибая себе лоб в многочисленных культах, религиях и верованиях, человек ни на миллиметр не приблизился к своей главной заветной цели – построению общества разума и гармонии. Прикрываясь верой в придуманного, сверхъестественного существа, человек только культивирует свои животные инстинкты. Он пестует и ублажает своё внутреннее животное всеми доступными способами, его фантазия в этом вопросе не знает границ и запретов. Нет такого преступления, подлости и гнусности, на которые не пошёл бы он ради достижения этой цели.
И всё это он делает, прикрываясь каким-то высшим замыслом выдуманного им Бога. Конечно, следует признать, что религию придумали умные люди. Они хотели этими запретами и правилами защитить человека от него же самого, от его собственного свирепого животного естества. Но в чьи руки попали их правильные идеи, кто стал воплощать эти их благие намерения в жизнь? Да всё те же едва разумные животные по прозванию “человеки”! Вот они и используют эти вроде бы благие намерения по своему животному понятию и разумению. Они превращают всё в оружие и игрушки, потому что ничего другого они делать не могут, так велит им их природное начало, их кровожадная сущность. Поэтому необходимо отказываться от концепции Бога, нужно запрещать все эти культы и религии. Польза от них сомнительна, а вот вред колоссален и очевиден.
Для начала нужно исправить основной, базисный элемент системы, то есть обычного среднестатистического человека. Надо сместить баланс его поведения от приоритета инстинктов к приоритету разума, и только после этого можно разрешать всякую религию и культы. Да и будут ли они нужны новому исправленному человеку? Думаю, что нет. И без этого мистического бреда он сможет определить для себя цели и ориентиры.
Вот только существует одна небольшая проблемка. Исправить природу человека терапевтическими методами невозможно. Многотысячелетняя история развития человечества доказывает это абсолютно однозначно. Так что остаётся только хирургический метод воздействия. Только насильственное внутреннее вмешательство в сознание и психологию человека способно принудить того к разумной, осознанной жизни. Страх божьей кары, всякие заповеди и прочие пляски с бубнами вокруг мистического костра на запретной полянке под священным дубом не способны образумить и исправить человека. Печально, но факт. Добровольно расставаться со своим животноводством человек не намерен ни за что, потому как сейчас инстинкт делает человека счастливым, а разум – несчастным. Так что, господа, только резать. Резать, резать и ещё раз резать!»
От этих мыслей Лешего отвлекло гулкое уханье. Кто-то барабанил в калитку. Пылесос сорвался с места и с громким лаем полетел на шум. Леший пошёл открывать. Это явился Маня. Он припёр две полные сумки продуктов и антенну для телевизора.
– Чего так рано? – спросил его Леший и посмотрел на часы. Было только двенадцать.
– Надо, – загадочно ответил тот и поволок свою поклажу в сторожку.
Там он быстро всё выгрузил в холодильник и сгоношил пожрать. Сели обедать. Ели молча. Потом Маня заторопился в боксы. Леший догадался о причинах столь раннего появления своего подопечного на базе, тот хотел осмотреть вновь приобретённый арсенал. Пошли в гараж и открыли машины. Маня начал доставать оружие и боеприпасы. То, с какой любовью и нежностью он извлекал каждый предмет наружу и складывал на старое одеяло, главарь догадался, за что тот получил свою кликуху. Леший не стал мешать подельнику и вернулся обратно в сторожку. Часа через два туда завалился Маня. Его глаза лучились запредельным удовольствием и внеземной негой райского наслаждения.
– Ну, что скажешь? – участливо поинтересовался главарь.
– Современное оружие – это такой высокотехнологичный способ отъёма жизни у населения, – назидательно проурчал Маня тоном котяры, только что слямзившего кило сметаны.
− Не, ну ты, в натуре, настоящий маньяк, – констатировал Леший явную очевидность.
− Этот факт наукой не доказан. Учёные ещё не могут однозначно утверждать, что есть норма, а что отклонение, – беззлобно огрызнулся тот, – а хоть бы даже и так, всё на свежем воздухе. Да и потом, хозяйству, один хрен, присмотр и уход требуется. А кто же это сделает лучше меня? – резонно добавил он, нежно поглаживая футляр из серого пластика.
− Ладно, маньяк-философ, – хмыкнул Леший, – тебе помощники нужны?
− Не надо! – категорически отказал тот, не желая ни с кем делить удовольствие от общения с такими великолепными и совершенными орудиями убийства.
− Ещё пожелания будут?
− Пристрелять бы стволы, – расплылся в мечтательной улыбке чеширского кота Маня.
− Это как-нибудь потом. Ещё что?
− Сейф нужен. Большой! – перешёл на более серьёзный тон тщедушный убийца.
− Надо, значит купим. Хотя, нет, – задумался Леший, – мы лучше вот что сделаем. Мы сами сгородим оружейный шкаф. Купим железа, замки хитрые, аппарат сварочный и сами всё соорудим. Это будет раз в десять дешевле, да и нам хорошее занятие. Ты пока чертёжик набросай. А это у тебя что? – указал он на чемоданчик из серого пластика.
− Это снайперская разбирающаяся винтовка с оптическим прицелом импортного производства, – со значительным видом истинного знатока ответил Маня, любовно поглаживая рукой шероховатую поверхность кейса.
− Ну, вот и хорошо, вот и отлично. Занимайся оборудованием оружейной комнаты. Теперь ты будешь ответственным за арсенал. Ещё вопросы?
– Имеется один, – несколько замялся тот, – слышь, Леший, а ты вчера первый раз по мокрому сходил? – с интересом посмотрел он на главаря.
– Да, – не стал отрицать Леший, – впервые пришлось кого-то завалить. А что, плохо вышло?
– Да нет, всё зашибись. Для первого раза ты был на удивление спокоен.
– Дурное дело не хитрое, – поморщился Леший, вспоминая неприятный звук рвущейся ткани, – ну, ладно, хватит лирики на сегодня. Вот тебе ключи от сейфа. Там деньги лежат. Их не трогай. Засунешь туда самое ценное из оружия и закроешь. Ключи мне потом отдашь. И вот ещё что, – сказал он и внимательно посмотрел на Маню, – за Корявым присмотри, как бы он чего не выкинул от расстройства чувств. Понял?
– Да, – коротко ответил тот.
– Ну, раз понял, то принимай хозяйство, а я до хаты, – Леший поднялся и двинул на выход.
По своему привычному обыкновению он отправился домой пешком. Путь был неблизкий, часа на два среднего шага, но торопиться было некуда, да и на ходу думалось лучше. Потом, и сама атмосферная климатичность, то есть, попросту говоря, погода,
