Мой номер мог бы произвести приятное впечатление на человека, который стремится к тотальной оптимизации. В нем не было лишних вещей. Может быть потому, что прежде он был необитаем. В ванной комнате располагался бассейн вровень с полом, душ и санузел. Встав под душ, я недовольно спросил, как открыть воду, если нет крана, и она тут же пошла.
- Ух, какая холодная! – закричал я. Но она тут же потеплела. Все было ясно без слов: «умное оборудование» номера реагировало на мой голос.
Выйдя из ванной, я отправился в столовую, вспомнив, как ее аттестовала Василиса: «А, вот это столовая. Так, кажется, у вас называлась комната для приема пищи»? Я ответил вопросом на вопрос: «А, у вас как она называется»? «Никак». Я сделал удивленное лицо.
- Видите ли, мы питаемся иначе, чем вы, - ответила Василиса, с трудом подбирая слова, - и поэтому… в последнее время отказываемся от использования таких помещений. Но об этом и многом другом мы поговорим позже.
- Хорошо хоть, что вы не отказались от использования русского языка. Кстати, а на каком языке вы разговариваете друг с другом?
- Как вам сказать?! Скажу так: на таком, какой наиболее приемлем для понимания в данном случае.
- Значит, вы полиязычны?
- Я, да, как специалист по древним цивилизациям. Но большинство существ нашего мира говорит на всем понятном языке.
- Это язык тактильного взаимодействия с миром.
- То есть, вы, что, щупаете друг друга, что ли?
- Вы излишне откровенны, что, впрочем, естественно для вашей эпохи. Давайте, поговорим об этом позже, во время ознакомительной экскурсии. Хорошо?
- Разумеется, - разочарованно ответил я.
То, что я отвлекся на воспоминание, заставило меня поторопиться. В столовой было все необходимое для быстрого приготовления пищи, ее хранения и употребления, а именно: плита, холодильная установка, стол для приготовления пищи и стол для ее использования, устройство для мытья посуды (посудомойка) и, естественно, сама пища. Впрочем, она заблаговременно была уже приготовлена и доведена до оптимального состояния, чтобы тут же ее съесть и запить простой водой, приятной на вкус. Овощной салат. Рисовый суп. Мясо, похожее по вкусу на говядину, которая таяла во рту. Фрукты: груши, манго, бананы, апельсины, лимоны и что-то ни на что непохожее. Пирожные. Я наелся до отвала, пытаясь компенсировать неприятные впечатления от встречи с реальностью будущего вкусной пищей. Она действительна была очень вкусной и питательной. Гостеприимное застолье стало меня клонить в сон, и я прилег на диван за столом.
Экскурсия
Мне снилось, что я нахожусь в каком то незнакомом здании, которое на ходу превращалось то в промышленный цех, где оглушительно шумит металл, то в еле освещенный подвал с низким потолком и удушливой влагой, а то в коридор учебного заведения. Вот я иду по цеху, а надо мной по рельсам двигается чан с дымящимся и брызгающим жидким металлом. В правом верхнем углу цеха одиноко стоит рабочий в спецовке на длинной приставной лестнице и вешает проводку. Но тут же я уже плутаю по лабиринту подвальных коридоров, переходя с одного уровня на другой. От тревожного настроения я отделываюсь только на первом этаже учебного заведения. Здесь стайка студенток стоит у дверей кабинета и дожидается свой очереди сдавать экзамен. Вдруг они подбегают ко мне, и просят меня расписаться у них в зачетках. От их нежного прикосновения мне становится приятно. Но нет, это уже не сон, это Василиса, которая меня осторожно трясет за плечо.
- Сергей Сергеевич, вы устали? – заботливо спрашивает она.
- Нет, нет. Все нормально.
- Я вижу, - насмешливо отвечает она.
Я смущенно молчу.
- Любопытно, как это встреча с будущим вас утомила.
- Что делать. Вот так, Василиса 3709, доисторические люди реагируют на будущее.
- Вы шутите, - сказала она серьезно с видом знатока. - Поделом мне как специалисту по XX веку.
Когда мы выходили из номера, то мой гид меня спросила, с чего я сам хочу начать знакомство?
- С вас.
- И что вы хотите знать? - спросила меня Василиса 3709, нисколько не смутившись. Женщина моего времени обязательно бы показала, что ей льстит или, наоборот, раздражает повышенное внимание к ее персоне в зависимости от того, нравится ей или не нравится собеседник. Женщина же будущего представляла для меня сущую загадку.
- Замужем ли вы и есть ли у вас дети?
- В нашем времени такие женщины, как я, не выходят замуж. А, дети… ими занимаются педагоги, которые посвящают воспитанию и обучению детей все свою жизнь, - сказала Василиса снисходительным тоном, напомнив мне цивилизованную женщину, объясняющую дикарю элементарные правила поведения.
- А по какому критерию вы делитесь?
- Естественно, по тому, чем мы занимаемся. Я, например, посвятила себя изучению цивилизаций прошлого. К слову сказать, у нас нет домохозяек. Как специалист по культуре ХХ века, я знаю, что вы привыкли видеть в женщине домашнее существо. Таковых вы здесь не найдете, - спокойно ответила она. И тут я опять ошибся относительно ожидаемой мной реакции с ее стороны. Она и виду не подала, что довольна тем, что восторжествовала гендерная справедливость.
- Василиса, можно так вас называть?
- Как хотите.
- А теперь давайте вернемся к тому, что вы отложили на потом. Вы говорили о том, что большинство современных людей общается друг с другом на тактильном уровне. Как вас понять?
- Они считывают информацию с поверхности вещей. Поэтому если не хотят касаться сути вещей и углублять взаимные отношения, то ограничиваются тактильным контактом.
- Но вы, как я вижу и слышу, не прибегаете к такому контакту в общении со мной.
- Я другое дело, такие, как я, относятся к классу существ, которых в ваше время называли духовными людьми. Мы обращаемся уже не к тактильному, но интеллектуальному общению.
- Есть еще классы людей, кроме названных?
- Да, есть. Например, люди душевного общения. Есть и другие классы, менее малочисленные, чем тот класс, к которому я принадлежу. Но они превосходят мои возможности.
- Так вы совсем не можете стать выше по значению?
- Пока не могу, а может быть и никогда не смогу.
- Можно ли сказать, что классы тактильных, душевных и интеллектуальных людей представляют собой ценностную градацию?
- Нет, я не была бы столь однозначна. Тем из нас, кто предпочитает тактильный контакт с миром, не заказан путь к душевному и интеллектуальному общению. Правда, более высокие ступени совершенствования не только вне сферы их понимания, но и простого интереса.
- Так значит, вы задумываетесь о своем дальнейшем совершенствовании, занимая высокую ступень общественного развития?
- Мы не придаем такого большого значения своему общественному положению, как вы в ваше время. И тем более у нас нет и «в помине», кажется, так вы выражаетесь, ваших начальников. Просто, таких, как я, мало. Вот и все. Многие предпочитают быть как все. Только в наше время уровень такого «всемства» несоизмеримо вырос, по сравнению с вашим уровнем обыденного сознания.
- Вы уверены? Как же быть с тем, что большинство людей, по вашим же словам, предпочитает тактильное общение с миром. В наше время таких тоже было большинство. Но все же. Вот вы говорите, что уровень такого рода людей со временем вырос. Может быть, я неправильно понимаю вас? В каком смысле вы используете выражение «тактильное общение с миром»? Неужели то, что вы буквально «читаете» вещи, к ним прикасаясь?
- Да, но вы увлекаетесь в своих предположениях. Тактильное познание, возможности которого были открыто только в ХХIII веке, разумеется, имеет свои пределы, ограничения.
- Я так и не понял, как можно «читать» вещи или лица. Каким образом, прикасаясь к коже человека можно догадаться, как он к вам относится, о чем он думает в момент касания? Если же это понимать в переносном смысле, то можно придумать все, что угодно.
- Как вам объяснить?!
- Вы уж постарайтесь, ведь вы знаете намного больше меня.
- Но поймете ли вы?
- А, вы попробуйте.
- Хорошо. Ладно. «Бог с вами».
- Мы говорили «черт с вами».
- Да, правильно, «черт с вами», - усмехнулась Василиса 3709. - То, что прежде, в вашу эпоху, было достижением исключительных людей, вроде магов, начиная со второй половины XXIII века, стало обычным явлением благодаря появлению новой технике медитации, которая не требовала сверхчеловеческих усилий от адептов и была доступна даже неофитам.
- Что это за медитативная техника? - спросил я, переминаясь с ноги на ногу в коридоре у своего номера.
- Откуда она взялась?
- Можно сказать ниоткуда. Это трудно понять человеку прошлого.
- Кстати, а какой сейчас век?
- Сейчас XXXVII век, если считать по вашему летоисчислению от рождества Христова.
- Ой! Ничего себе, - только и мог вымолвить я, как громом пораженный.
Василиса терпеливо подождала, пока я опомнюсь от астрономического числа лет, отделяющих меня от моего времени и продолжила: «Еще тогда, в XXIII веке, человечество достигло такого уровня интеллектуального развития, на котором сработал кооперативный эффект появления нового системного качества общественной жизни, позволивший людям расширить границы сознания. К тому же нас в этом начинании поддержал внеземный разум».
- Вы хотите сказать, что к тому моменту своего развития человечество нашло оптимальный канал сбора данных об окружающем мире.
- Да, совершенно верно, о мире и самом себе, своем месте в нем.
- Мне все равно не понятно, - не отставал я от расспросов моего гида, - дайте мне хоть одну идею, чтобы я мог зацепиться.
- Внеземная технология медитирования, - терпеливо продолжала Василиса 3709, давая тем самым понять, что ее ничто не может вывести из равновесия, - открывает четвертое измерение таким образом, что оно превращается из параллельного нашему трехмерному измерению в последовательное измерение, а не перпендикулярное, как полагали ваши маги. Благодаря этому можно следовать путем четвертого измерения многим и многим неофитам, становящимся адептами оного.
- Что это за четвертое измерение?
- Вы его знаете, но не умеете пользоваться. Это банальное время, но рассматриваемое как пространственная данность.
- То есть, вы хотите сказать, что информация об объекте считывается пальцами руки с его поверхности, что ли?
- Да, точно, Но
