Что может быть лучше санатория в сосновом бору? А если ещё посреди сосен озеро с песчаными берегами? Лечебный воздух! Покой! Тишина!
Вокруг озера аллея длинной ровно три километра - пять тысяч шагов для ежедневной прогулки. На всякий случай вдоль этой «трассы здоровья» множество лавочек. Это для тех, у кого сил только на сто шагов хватает. Жирные санаторные белки возле лавочек взымают дань с отдыхающих семечками, орешками и печеньем. Как любит говорить старая кастелянша санатория: «Язвенников и психов белочки умиляют, хотя и пьянству не препятствуют».
Рядом со столовой, навечно пропахшей борщами и пережаренным растительным маслом, асфальтированная площадка с ракушкой летней эстрады, которую последний раз красили, наверное, в период сладостного брежневского застоя. Вечером озёрные мальчики-спасатели (великовозрастные дети сотрудников или знакомых директора санатория) волшебным образом превращаются в массовиков-затейников, выносят из недр ракушки усилители, колонки и компьютер. Это сигнал к началу танцевального вечера. Танцы, как и кино в клубе, примыкавшем к столовой, отменялись только по причине одно-двухдневных «пересменок», когда происходило относительное обновление отдыхающих.
Большие города, вроде как, и недалеко, но прямые дороги обошли это заповедное место стороной. Добираться неудобно, из достопримечательностей в соседнем городке один рынок, где торгующих больше, чем покупателей, а потому контингент в обители здоровья «кому за…», причём давно и безнадёжно за. Некоторых бабушек и дедушек сюда из года в год пристраивают на всё лето, чтобы не столько старичков подлечить, сколько самим отдохнуть. Умудрённые опытом пребывания в данном заведении, обладатели обилия настоящих и мнимых болезней, отдыхающие группируются по диагнозам и диетам. Ежедневные путешествия по процедурам сопровождаются захватывающими рассказами о пользе регулярных очистительных клизм и других чудесах самолечения.
Тишина, красота и скука смертная.
***
- Нет, ну ты глянь-ка, лето к середине и ни одного сериала, - допивая свою утреннюю пол-литровую чашку молока, вздохнула повариха Люся. – Ни одного санаторного романа. Куда катится этот мир? Были времена мы в день заездов делали ставки: кто с кем закрутит и на сколько дней. Помнишь, Размик? Да что греха таить, пару раз мы и сами становились героями этих сериалов.
- Не береди душу, да? – главный специалист по мясу, птице и красивым женщинам, седой статный армянин, непонятно каким ветром занесённый много лет назад в российскую глубинку, лишь на секунду отвлёкся от полировки любимых ножей, повёл тёмно-карими, чуть на выкате глазами к потолку, призывая в свидетели всевышнего, и грустно кивнул.
- Люся, не грусти, уже ночью новеньких начнут со станции подвозить, - успокоила шустрая помощница повара Настя.
- Чудес не бывает. Привезут всё тот же контингент. Дом престарелых, одним словом.
Тяжёлый вздох вырвался из обширной груди Люси, означавший, что молоко в чашке закончилось.
Количество порций начало увеличиваться уже в заявке на обед. Это было хорошим знаком: ожидался большой наплыв. Микрик мотался между железнодорожной станцией, городским автовокзалом и санаторием, не зная устали. Зашевелились, забегали под окнами столовой врачи и медсёстры, санитарки не заглянули на полдник. На ужин не хватило привезённого кефира и опоздавших поили простоквашей, которую планировали подавать утром. Жизнь налаживалась.
За завтраком большая часть столов была занята. Вновь приехавшие, ещё не отвыкшие от домашних разносолов мужчины и женщины, с безрадостными, помятыми жизнью лицами, ковыряли пшеничную кашу. Головы женщин отличались мелкой упругой химией, что было модно в прошлом столетии, в той стране, из которой все они были родом.
- Насть, ты видела этот депрессивный контингент?
- Ой, Люся, хорошо, что нам не нужно в зал выходить, а то молоко в груди на раз скисло бы.
- Столько кудрявых женщин сразу можно встретить только в Африке.
- Ну почему, ещё на меховой ярмарке, где каракулем торгуют.
- Вы две главные язвы нашего санатория. Да? - широко улыбаясь, прокомментировал Размик.
- Точно, прободные язвы, - рассмеялся врач-диетолог Иван Иванович, в обязанности которого вменили снимать пробы перед каждым приёмом пищи, что доставляло убеждённому холостяку особое удовольствие и существенно экономило бюджет.
Звонкий смех, перестук каблучков, молодые женские голоса вдруг разорвали унылую тишину столовой.
- Муся, давай сядем у окна.
- Лялька, я терпеть не могу, когда ты меня так зовёшь.
- А ты Лялькой не дразнись.
- Девочки не ссорьтесь, иначе все догадаются, что я бабушка. А это не входит в мои планы.
- Бася, тут некого кадрить, сплошной отстой.
- Аделаида Андреевна, баба Саня, Бася, Муся и Муля остались дома, ты должна на три недели забыть о существовании домашних имён. Зови меня Алей. Меня так в молодости называл твой дед.
- Это который отец моей матери или дяди Миши?
- Это который забирал тебя из роддома, пока твой папаша был занят экспериментальной частью докторской диссертации.
- Я их в детстве плохо различала, они же были почти ровесниками, да мамочка?
- Нахалка! Если бы я тебя родила от своего сверстника, ты была бы вдвое глупее.
- Ну теперь это уже не проверить опытным путём, а теория без практики ничего не стоит, - резюмировала юная Аделаида.
- Посмотри на своих бывших одноклассниц и однокурсниц. Зачем доказывать то, что очевидно.
- Маргарита Борисовна, я беру все свои слова взад. Но за это я не буду есть эту размазню.
- По-моему, отличная каша, - возразила моложавая бабушка Аля.
- Меняю свою порцию на твой бутерброд с маслом и сыром.
- Да на здоровье.
- Люся, услышал Бог твои молитвы. Ты как хочешь. А я ставлю на эту роскошную пожилую даму. Вот она точно найдёт здесь ухажёра, а может, и не одного. Как она тебе, Размик?
- О чём говоришь? У меня на такую женщину денег не хватит. Но найдутся идиоты, которые будут претендовать. Эх, Настя-джан, эти жар-птицы сюда залетели по ошибке…
- Да ну тебя. Я думаю, что как раз на неё западёт наш новый психиатр, - не унималась Настя.
- С этим психом даже я бы не пошла в кино, - заметила дородная заведующая производством и по совместительству главный пекарь, Глафира Григорьевна.
Повисла пауза. Все терпеливо дождались, когда вечно недовольная женщина скроется за дверью.
- Константин Сергеевич? – как бы прикидывая шансы кандидата, уточнила Люся.
- А что? Он такой ухажёристый мужчинка…
- Но долгое общение с психами отложило отпечаток. Не сотрёшь, - хихикнула Люська, и её выдающаяся грудь заколыхалась под белой поварской курткой.
- Ничего не отложило… Спорим?
- На грязевое обёртывание?
- Да запросто! –азартная Настя не заметила даже появление сына.
- Мать, что тут у вас за тотализатор?
- Ой, Кирюша, да это мы обсуждаем меню на выходные дни.
- Ух ты ж! Какая тёлка в этом заезде появилась!
- Это которая? – заинтересовалась Люся.
- Ну вы даёте! Здесь только одна тёлка заслуживает внимания. Вон, рыжая.
- Даже не вздумай, сынок, - зашипела Настя. – На мать с бабкой посмотри на всякий случай. Ты только подумаешь к ней руку протянуть, а они уже сформулируют тебе статью УК РФ.
- Не гони мать волну, - огрызнулся Кирилл и, прихватив с подноса булку с маком, вылетел из столовой.
- Заполошный, ты чего приходил-то?
***
Сразу после полдника по трёхкилометровой аллее медленно шагали Аделаида и Кирилл. Следом за юной парой плавно двигались врач-диетолог Иван Иванович, Аля и Маргарита.
- Адочка, детка, не так быстро: это не пробежка, а прогулка. Молодой человек, придержите нашу трепетную лань, - красивым поставленным голосом взывала Аля.
- Иван Иванович, так вы сторонник бессолевой диеты?
- Точно так, милейшая Маргарита Борисовна, точно так. Вы через пару дней заметите, что станете меньше пить, меньше нагружать почки.
- Как интересно! – притворно восклицала Маргарита, с трудом выдерживая тон заинтересованной пациентки. – А я считала, что обильное питьё необходимо для водного баланса, для молодости и упругости кожи.
- Где скапливается вода, там неизбежно отложится жир, - продолжал умничать диетолог. – Больше купайтесь, гуляйте под дождём. Кожа через поры влагу возьмёт.
- Какая интересная теория, - решила подыграть дочери Аля. – А какие овощи полезнее: оранжевые или зелёные?
- Александра Сергеевна, - вмешалась в разговор Ада, - это же и так понятно: оранжевые полезнее молодым, а пожилым лучше есть зелёные. Для омоложения.
- Аделаида, не хулигань, - урезонила дочку Маргарита.
- А при чём тут цвет овощей? – искренне удивился Кирилл.
- О-о-о, как всё запущено, - печально протянула девушка.
- В смысле? – не понял парень.
- Скисли. В смысле, проехали. Лучше скажи, чем здесь народ вечером развлекается?
- В клубе крутят кино. В основном старое. Ну, там, «Кавказскую пленницу». И танцы каждый день.
- Я себе представляю эти танцы. Тоска зелёная.
- Напротив, со стороны это очень даже прикольно. Старпёры так смешно друг друга клеят. А ещё в прошлом заезде один придурок норовил каждую тётку за жо…, в смысле, за задницу ущипнуть. Но иногда сослепу щипал и мужиков тоже.
- И что?
- Тётки через одну хихикали, а мужики или матерились, или в морду били.
- И что? – не унималась Ада.
- Так смешно же.
- Странное развлечение…
- Били-то не сильно.
- Ну это, конечно, меняет дело, - Ада совершенно потеряла интерес к аборигену и обратилась к маме и бабушке.
- Барышни, а не пора ли вам переодеться к ужину и танцам.
- А будут танцы? Иван Иванович, что же вы нам о самом интересном и не сообщили? И почему не бронируете за собой первый тур вальса?
- Аля, ты веком промахнулась. Вся бронь давно просрочена, - заметила Ада.
- Ну отчего же, - встрепенулся мужчина. – Я это самое, то есть бронирую, конечно. Первый тур вальса…
- Принимается, - царственно кивнула головой Александра Сергеевна и подала тыльную сторону ладони для поцелуя. Иван Иванович совершенно растерялся и крепко пожал протянутую руку. Ада прыснула и поспешила к жилому корпусу.
***
Молодой мужчина, тяжело опираясь на деревянную трость с удобным крупным набалдашником и подволакивая левую ногу, опустился на лавку у самой воды. Из сумки, перекинутой через плечо, он вытащил альбом и карандаши.
Лёгкими летящими штрихами мужчина обозначил береговую линию озера, сложенные горкой лежаки, огромную плакучую иву и перевёрнутую лодку спасателей под ней.
Горькая усмешка пробежала по его лицу, скривились губы: сопляки, называвшие себя спасателями, плохо управлялись с лодкой, неважно плавали и не столько присматривали за отдыхающими, сколько играли в карты и потягивали дешёвое местное пиво. Дешёвое во всех отношениях.
Он, бывший спортсмен-многоборец, бывший десантник, выпускник факультета спортивной медицины, бывший сотрудник МЧС, точно знал, каким должен быть спасатель. Если бы его тогда не придавило плитой во время землетрясения…
- Ничего, прорвёмся, - сам себе сказал мужчина, скрипнул зубами и опять взялся за карандаш.
Вот уже второй месяц в этом санатории массажист Сан Саныч, знакомый чьих-то знакомых из его отряда, помогал ему разрабатывать покалеченную ногу, делал с ним зарядку в бочке с минеральной водой, отучал от костылей, на которых он, Василий Стожаров, ковылял последние два года. Это Сан Саныч, узнав,
И он у вас есть!