Отдохновение от «тупого» запоминания иностранных слов и «умного» перевода на свой язык он нашел на философском факультете, где можно было свободно болтать о безобидных философских материях, а не идеях, - ведь было еще советское время, которое во всем видело идеологию. Но его мало интересовала идеология как приложение власти к народу. Он увлекался самими идеями. Причем был увлечен не только идеей материи, как все идеологически настроенные материалисты, но и идеей самого идеального, что свойственно наиболее умным из них.
Только потом, уже после аспирантуры, я ближе познакомился с ним. У него была живописная внешность художника. Он любил играть роль эстета и для этого носил бархатный берет, сопровождая свою жену на пленер. Старший друг пробовал рисовать, пока это не вошло у него в привычку разрисовывать свои смысловые схемы для наглядности.
Его называли просто философом и он, на удивление, не обижался, хотя любой, начиная с того, кто так его «обзывал», знал, что это насмешка. Кого обыкновенно люди называют философом? Того, кто ведет заумные разговоры в их присутствии. Однако ON, когда держал философскую речь, не обращал никакого внимания на окружающих (например, пассажиров маршрутки), которые от философской тарабарщины вдруг застывали в мертвом оцепенении, боясь пошевелиться и привлечь к себе внимание «безумца».
Он был слаб здоровьем, анемичен и имел каменную грудь, которая костями как доспехом вздымалась вперед. Часто сморкался из-за того, что нос неправильно сросся после удара в драке, и чистил уши канцелярской скрепкой, прокаливая ее на спичке, а когда раскуривал чужие «бычки», то предварительно обрабатывал их фильтр так же, как скрепку. Эта была показательная примета его чистоплотности и боязни заразиться. Нечто подобное числилось и за Гегелем. Другими словами, и в малом, в интимном быту, он вел философский образ жизни. Еще он любил укладывать на живот кота, но это не спасло его от рака кишечника. Старший друг был без обычных комплексов, свойственных интеллигентам, и как человек из народа не боялся ходить в валенках с заплатками на занятия к студентам, да еще в вельветовых штанах, затертых до дыры на заднем месте. Он был беден, как церковная мышь. Средний друг хотел подарить ему свои целые штаны, но, к сожалению, они не подошли старшему другу по размеру. Несчастный читатель, спросит, зачем я пишу о таких вещах, о которых не принято говорить в приличном обществе? Фу, как вам не стыдно! Я вас понимаю, приличный читатель. Но если я промолчу об этом, вы никогда не узнаете, что значит быть философом.
Третье знакомство
Однажды, когда друзья созрели для духовных бесед, ON сказал своему другу, что у него в группе психологов учится один умный парень, которому он уступает место учителя, когда речь заходит о Востоке. Он так и говорил, что ученик вовсе не ученик, а что ни на есть сам учитель в восточных делах, знающий то, что можно знать, и то, что знать нельзя. Старшего друга поражала способность ученика обессмысливать уже с порога все его смысловые хитросплетения.
ON познакомил MN с SN, когда последний устраивался на работу на кафедру философии в качестве ассистента. Местом встреч троицы была квартира старшего друга. Его жена, в принципе, была не против философских бесед. Правда, потом стало ясно, что она ревновала своего мужа к его друзьям. Младшего друга она попыталась свести со своей старшей дочерью, - падчерицей старшего друга. SN делал вид, что ничего не понимает, и вежливо общался с женой ON и ее дочерью.
Но среднего друга никак нельзя было использовать и поэтому жена ON не нашла ничего лучше, как заподозрить друзей в интимной связи. Подозрения усилились после отъезда младшего друга. Она никак не могла понять, что могут делать двое мужчин, когда остаются наедине друг с другом. Друзья занимались философскими разговорами.
Это обычное дело, когда мужчины занимаются философией без женщин. Естественно, что мужчины занимаются женщинами и с женщинами другим делом. Если же занимаются не философией, а женщиной то торопятся с ней закончить, чтобы перейти к тому, чему торопливость, мягко говоря, помеха. Ведь женщины не любят, когда в такого рода занятиях, проявляется торопливость, потому что они любят полностью отдаваться тому, кто этому отдается сполна. По этой причине мужчины предпочитают заниматься философией с мужчинами, а не с женщинами, ибо философия тоже женского рода и требует всего философа без остатка и, как правило, не одного, а много мужчин: она так любвеобильна, - недаром же она называется «любовью». Вероятно, поэтому жена старшего друга бессознательно ревновала его не столько к друзьям, сколько к их общей музе, адептами которой они были. Философия была ее успешной соперницей. Она хотела, чтобы муж был членом ее кружка, а не членом многочлена в круге.
Итак, философия есть любовь. Любовь к чему? К мудрости. Но так сказать будет не совсем правильно, ибо эта любовь есть любовь не к чему, а к кому, ведь под мудростью подразумевается София. София же есть идеальное существо. Она не просто идея как духовное существо. Она есть сам воплощенный разум Духа. Но не все философы полагают, что они влюблены в Софию. Иные из них, уже не как идеалисты, но как материалисты испытывают нескрываемое, прямо патологическое влечение к Материи.
Однако приязнь к женскому виду, как в материальном, так и идеальном выражении, не предполагает такой же приязни к мужскому виду. Чем это можно объяснить? Отнюдь не культурной привычкой табуирования запретного, но действием физического закона разделения в пространстве материальных тел индивидуумов. В принципе, они могут приходить в соприкосновение, и тогда действие закона ограничивается, но только при условии взаимодействия тел противоположных полов для возникновения нового тела, которое на единицу-индивидуум увеличивает действие закона разделения тел в пространстве. От соприкосновения тел одного пола закон разделения материальных объектов в пространстве, согласно которому каждое тело занимает свое, а не чужое место, перестает работать. К сожалению, люди являются не только материальными, но еще и психическими существами. У некоторых из них психика или душа (в данном случае мы опускаем существующее между ними смысловое и экзистенциальное различие) развиваются до такой степени, что в ее материале проявляется нечто иное, что условно можно назвать духом в превращенном виде. Дух является в душе в виде интеллекта. Интеллект здесь употребляется не в значении рассудка, но разума, правда, не в собственном роде, но лишь привходящим образом. Так вот, почему перестает работать вышеуказанный закон? Потому что люди, независимо от пола, могут контактировать друг с другом, но уже не телесно, а психически. Психика не просто это допускает, но предполагает по своему понятию. И все потому, что она едина, в отличие от тел, которые индивидуальны. То, что психика, если она душа, индивидуальна, это заблуждение. Именно потому, что психика, которая в данном случае отождествляется с душой, уже не материальна, но идеальна, она и всеобща. Душевно можно общаться поверх пространства и времени. Это общение мистики называют телепатией.
И все же здесь есть проблема. Она связана с тем, что встречаются случаи телесного общения лиц одного и того же пола, в ходе которого они получают не просто обычное сексуальное удовольствие, но впадают в оргазм, который стремятся без конца повторить. В последнее время эти случаи участились. Феномен сексуального контакта между лицами одного и того же пола связан с тем, что в действительности нет полного отождествления души с психикой. В научном и даже в обыденном употреблении термин или слово «психика» обладает большим объемом понятия, чем душа, ибо захватывает область тела. Психикой можно назвать не только то, что является внешним телу, но и то, что соединяется с телом, его касается, является границей, концом тела и даже входит в само тело, пересекается с ним. Поэтому существует опасность перепутать физические контакты с психическими контактами. Однако в жизни такая путаница не производительна и в массовом масштабе может привести к падению жизненного уровня вида и последующему вымиранию. У тех человеческих особей, у которых развита психика, а не душа, имеется латентная склонность испытывать удовольствие не только душевного, но и телесного характера от телесного контакта. В случае с телесным контактом между существами противоположного пола такое удовольствие является узаконенным самой природой. Оно избирательно и называется любовью, как выделением из всего массива тел именно этого тела, от которого любящий и любящая испытывают удовольствие, ведь это удовольствие приводит к рождению нового человека.
Почему же существует сексуальный полиморфизм? Потому что всеобщая душа в пограничной зоне психики контактирует с индивидуальным телом. В том человеке, в котором развита душа до разумного уровня без психических эксцессов в детстве, когда психика только формируется вместе с телом, нет места для сексуального полиморфизма. Именно этого не знала жена ON. Она часто путала телесные импульсы с душевными движениями потому что, являлась художником, значит, имела психически развитую натуру, и просто была женщина, однако специально не развивала в себе разум. Она принимала интеллектуальные споры своего мужа с его друзьями за ширму, внешнюю форму выражения телесного влечения их друг к другу. К тому же ревность ее подкреплялась телесной холодностью мужа. Она думала, что он не спит с ней, потому что спит на стороне. Кого чаще всего она видела у себя под носом? Не другую женщину, а друзей мужа. Вот она и ревновала к ним своего мужа. Это элементарно. Или, может быть, все это она понимала, но по причине «женской дури», сопротивлялась такому пониманию. Кто в этом виноват? Конечно, ON. Необходимо уделять мужское внимание своей жене, чтобы не было конфликтов на этой почве. Другое дело, был ли ON изначально внимателен к ней. Но это их дело. Ну, да ладно. Может быть, это все только удобный язык описания. Но он работает.
Полное осознание телесной холодности приходит к человеку при встречи с трупом. Это понял MN, когда вез тело ON из морга на место выноса тела перед «скорбящей публикой» у дома покойника. Труп покойного ON не вызывал у него никаких эмоций. Дело в том, что MN не чувствовал души своего друга рядом с его телом. Ее совсем не было. Он никак не мог представить, что труп когда-то был его живым другом.
Другое дело
