Рождественская сказка (18+)
Я
Не знаю, кто я такой. Казалось бы, простой человек. Ничем не лучше любого из вас. Was ist das? Да, Бог его знает. Но вы то, так ли просты, как кажетесь? Не-е-ет! Между тем хочется быть простым, как пятак, таким же наличным. Но можно ли быть таким? Нет. Почему? Потому что, вот такой, уже не простой, а сложный. Сложенный из чего? Из Я да не-Я. Вот он есть Я или она есть. Я есть у человека. По нему человек отличает себя от других существ. Он или она признает, что Я тоже есть только у других людей, но не такое же, как у него или у нее. В нем, в этом Я скрывается их, его или ее, уникальность, неповторимость. У них, обоих, у и его, и ее, есть это Я, есть то, чем они отличаются друг от друга. Они едины в том, что у них есть это Я. Но оно есть то, что их разделяет, отличает друг от друга. В языке это различие выражается в отношении между ними как между «Я» и «Ты». Для Я другое я есть Ты. Ты то же Я, но я другого.
Я символично, ибо оно обозначает все то, что отличает человека от всех целиком. Но в этом же смысле оно и символизирует единство всего того, что отличает его от всего. Я относительно едино и цело. Относительно чего? Самого себя и посредством себя всего того, что с ним едино как не-Я, особо включая другое Я как Ты.
Если есть относительное Я, например, человеческое Я, то следует допустить, что логично, существование абсолютного Я. Отношение относительного Я к абсолютному Я есть отношение не простой партиции, точнее, партиципации, или причастия части целому. Относительное Я само является целым. Значит в нем уже есть абсолютное Я, но только в меру того, чем ограничено относительное Я, а ограничено оно человеком, человеком не вообще, а конкретным, единичным человеческим индивидом, ограниченным материально от природной среды и социального окружения, общественной связи с себе подобными. Поэтому относительное Я конкретного человека пребывает не прямо в абсолютном Я, а внешним образом посредством своей неживой и живой природы и социальной сущности. Есть ли внутреннее причастие относительного Я к абсолютному Я? Конечно, есть, ведь оно тоже Я, только ограниченное природой и сущностью посредствующих инстанций или сред воплощения абсолютного я в относительное Я. Поэтому для абсолютного Я, которое можно назвать «Духом» или «Богом» условно (потом можно уточнить такое словоупотребление) относительное Я имманентно как часть целому. Но относительному Я абсолютное Я трансцендентно, ибо между ними стоят посредники природы и общества, которые выступают превращенными формами представления абсолютного Я относительному Я. Они не дают установиться чистым, идеальным отношениям между относительным Я и абсолютным Я.
Для абсолютного Я природа и общество есть не-Я. Не-Я есть то же, что и Я, но без сознания себя. Такое не-Я есть природа. Природа существует или живет, чувствует, но не знает себя. Узнает себя она в обществе в качестве человека. Природа знает себя в качестве общества людей. Человек же узнает в себе абсолютное Я или Бога. Но не он, человек, есть Бог, а в нем есть Бог. Но человек не знает, как сделать Бога в себе Богом для себя. Он пытался сделать Его для себя, но в результате получалось только служение и представление Бога по своему образу и подобию. И таковы не только греческие и восточные боги, но и бог авраамической религиозной традиции. Не узнал Бог себя в этом служении и представлении человека. Но Он признал себя в человеке. И поэтому явился к людям. Но как они встретили Его? Смертью. Они убили Его как человека и тем самым убили себя в Нем. Он простил их, но больше никогда не появлялся человеком. Но раз Он больше не появлялся, то люди выдумали Его таким, каким Он нужен им.
Людям нужен Бог не такой, какой он есть, а такой, какого они хотят иметь. Они имеют Его в религии. Это тот Бог, который есть? Нет, это тот Бог, которого они сами имеют, подменив настоящего Бога его подобием, ибо Бога нельзя иметь. Это Бог имеет людей в качестве своей части как целое. Люди имеют Бога относительно своей целостности, ведь в них есть Бог как та часть, которая больше всего их целого. Поэтому они имеют дело не с Ним, а с Его подобием в себе. Сам Бог, само абсолютное Я им трансцендентно в таком смысле. Они обращаются к Богу, а имеют дело с Его подобием в своей религии. Порой они выдают уже не Его, а свое подобие за этого бога.
Может ли тогда человек вообще сделать Бога в себе Богом для себя. Конечно, может. Как? Наедине с Ним. Ведь Бог уже один раз не просто сотворил человека, Он стал им. Будь настоящим человеком, каким Он был человеком, и тогда Бог станет Богом для тебя. Признай в нем Ты! Такое отношение человека к Богу предельно максимально. А какое отношение минимально? Такое, в котором человек считает себя самого богом. Религиозное отношение условно находится где-то посередине между этими крайними позициями. Оптимальным отношением между человеческим Я и абсолютным Я Бога является признание Бога в другом Я, в Ты. Бог есть во всех и поэтому все заслуживают почтительного отношения.
И все же, кто такой Я? Я спрашиваю об этом не как о том, кого знают под моим именем и фамилией. Мне знать это неинтересно. Это и так видно беспристрастному наблюдателю со стороны. Я спрашиваю о том, что такое Я во мне. Оно такое же, как у других людей? О других уже не людях не имеет смысла говорить, так как я не встречался с ними. Другое дело ангелы или демоны, - они имеют место быть, но не в природе и в обществе. Об этом можно сказать как-нибудь потом, когда будет место и время. А пока поговорим о людях. О животных, понятное дело, умолчу, потому, что когда говорят о них, на самом деле имеют в виду не их, а людей, на них похожих. Так вот то Я, которое во мне, оно такое же, как в других Я? Давайте подумаем, мой благоразумный читатель, - от этого зависит то, насколько далеко в смысле широко и высоко, а, следовательно, и глубоко простираемся мы лично. Думаю, следует выбирать из того, что либо Я такое же у всех, как у каждого, либо оно не такое же у каждого, но то же самое у всех, то есть, Я, а не не-Я.
Следует выбирать из генерического или нумерического тождества. Можно отождествить себя со всеми или само-идентифицировать себя таким, какими являются все на свой манер, характер. Иначе говоря, можно ли идентифицировать или отождествить себя с Я? Когда мы говорим «Я», то кого мы имеем в виду: того, кто говорит о себе, как о Я, или того, кто говорит о том, что он имеет? Я есть Я? Или я являюсь Я? Если я есть Я, то я есть сущее Я. Если я являюсь Я, то я есть явление Я как сущности. Во втором случае (альтернативе) я есть «кто» Я в качестве сущности или «что». Причем кто как существующий «что» или сущности Я. В таком случае Я как сущность существует мной, существующим. В этом смысле Я существует не в себе, но посредством меня. Оно, это Я, является мной, а не собой.
Но в качестве чего или кого оно является мне? Если меня, то я подменяю Его, принимаю ложно за себя. Насколько абсолютное Я само участвует в подмене, в превратном представлении себя? Возможно, Оно допускает, чтобы человек «присвоил» Я себе. Допускает бесцельно или с какой-то целью? Цель здесь есть: позволить человеку иметь Я. Разумеется, Я не вещь и Его нельзя иметь. Им можно только быть.
Неужели правильным выбором будет признание человеком Я в качестве самого себя? Я есть Я? Нет, конечно, если принимать себя за Я по формуле: «Я есть Я». Однако можно сказать, что выражение «Я есть Я» условно по смыслу, если в качестве условия такого принятия полагать допущение Богом присвоения Я человеком. Поэтому верным будет такое решение: человеческое Я не есть подлинное, истинное, безусловное Я или абсолютное Я Бога. Оно не есть, но является Я относительно своей природы и сущности. Человек есть сущий, существо, которое разумеет, что у него есть Я. То есть, его Я есть явление сущности божественного Я в той мере, в которой человек располагает самим собой, является свободным. Полностью располагать самим собой может только абсолютное, субстанциальное Я, которое и есть Бог как Дух, который, по евангелию, «веет, где хочет».
Следовательно, Я каждого человека проявляется в его характере жизни и образе мысли, чувства и поведения. Только Бог как Дух может быть Я в собственном смысле слова, но никак не человек. Человек может быть Я только в человеческом смысле, то есть, в таком смысле, в каком Бог явился человеком людям. Это предел, который определяет максимум Я для человека.
Смертно ли Я человека? В той мере, в какой в нем есть божественное Я, оно бессмертно, вечно. Так вечно божественное Я, а не человеческое? Да, вечно божественное Я. Человеческое Я вечно живет в памяти божественного Я. Божественное Я помнит себя, каким оно было в человеке, уже у себя. Одно дело осознание божественным Я себя в человеке. Другое дело осознание себя человеком и Бога в себе в качестве глубины, высоты и широты Я, выходящего из границ человека. В той степени, в которой человек в своем Я уподобляется божественному Я, или духовен, он бессмертен. В той степени, в которой он равен себе, душевен он будет находиться на границе между жизнью и смертью, когда придет смерть. В той же степени, в которой он телесен, он смертен.
Что я думаю о жизни и смерти? Если бы я был обывателем, а я бываю им, то думал бы, что я живу, чтобы жить самому и продолжаться в детях. Так живут все или почти все. В этой позиции другого смысла жизни нет. Почему? Потому что они живут для себя. Эгоисты смертны. Поэтому они и хотят прожить все, пока живут. Эгоисты не понимают, что чем они больше хотят, тем меньше получат. Именно потому, что их жажда жизни безмерна, жизнь исчерпаема. Желание убивает возможности, ограниченные эгоизмом. Они хотят новых ощущений, но тяготеют к обычному образу жизни, ее повторяемости. Они привыкли жить. Они хотят жить, потому что отождествили себя с жизнью как живые существа. Они ведут животный образ жизни. Их Я – это животное или социальное Я. Так как большинство обывателей до сих пор не вкусили еще всей полноты животной жизни, им хочется еще пожить, сверх того, что дано. Их, жалких существ, понять можно.
Другое дело, те из людей, кто собственно человек, или уже не телесные только, но душевные существа. Они живут не столько для себя, для себя тоже, но не только, сколько для других. Про них нельзя сказать однозначно, что они смертны. Но нельзя и сказать, что они бессмертны. Как с ними быть? И как быть таким, душевным человеком? Говорят, душа бессмертна. Но человек смертен. Душа – это то в Я, что стало человеком. Поэтому человеческое Я есть сущность человека. Это его человечность. Но человек не весь бессмертен, а только духом. Но вместе с духом есть душа. Душа есть воплощение духа в теле. Когда тело умирает, дух раз-воплощается. Что остается от души? Дух. Помимо него еще что-то есть? Неужели полностью стирается душевный опыт жизни. В мире, среди живых людей, остается материальный след умершего в виде его произведений и памяти людей. Он продолжает жить в их сознании не сам, но их сознанием.
Но, что означает фраза: «Душевный человек живет на границе между жизнью и смертью»? То ли, что «его» дух ожидает нового воплощения и превращения в